Чтение 2–й страницы книги ~Котел~

Снабженец высказал мысль, что листовое железо такой толщины в кредит не
дадут. И вообще не дадут.

Прошло две недели. Снабженцы раздобыли немного железного проката,
станки из цеха вынесли, кузнецы уже гнули металл, сварщики проверяли
горелки - все шло как надо. Как-то приехал шустрый, заглянул в цех, начал
торопить рабочих, об(r)яснять, какое ответственное задание.

- Слушай, командир, - сказал, перекрывая шум в цехе, могучий мужик
Сидорчук. - Это правда, бабы говорят, что ты - черт и твоя фирма не
"А.Д.", а просто ад называется?

И в цехе наступила тишина.

Оказывается, все об этом уже думали, с женами советовались, а многие
видели вещие сны, но друг с другом не делились.

- Не все ли тебе равно, Сидорчук? - спросил шустрый. - Ты спасаешь
родной завод, ты честно трудишься. Не все ли равно, для чего твоя
продукция используется?

- Нет, - сказал Сидорчук, - не все равно. Я работаю для гуманных
целей.

Все стали шуметь. Даже директор прибежал.

Договорились, что вопрос будет решаться в обстановке гласности на
общем собрании трудового коллектива.

Первым вышел перед народом сам заказчик. Он снял шляпу, чтобы все
видели его рога, и сказал:

- Чего нам таиться? Мы все свои люди.

- Мы тебе не свои! - крикнули из зала.

- Ты, Печкин, сегодня еще свой, а завтра будешь мой, - ответил
шустрый.

Печкин замолчал, больше не перебивал.

- Я должен рассеять недоразумение, - сказал шустрый, обмахиваясь
шляпой. - Долгие годы и столетия представители правящей церкви обливали
меня и моих сотрудников ушатами клеветы. На нас рисовали карикатуры, нами
пугали детей. Нашу благородную миссию представляли в невыгодном свете.

- Ближе к делу! - сказал Сидорчук.

- Куда уж ближе. Кто мы такие?

- Черти, - сказала какая-то женщина.

- Пускай черти, - согласился шустрый. - Мы продолжаем дело, которое
на вашем свете делают правоохранительные органы. Мы - санитары
человечества. Мы вынуждены веками иметь дело с худшими представителями
человеческой цивилизации, наказывая их, перевоспитывая, стараясь
перековать их закоренелые души в настоящие, чистые, благородные.

- А что, у вас тоже сроки дают? - спросил Сидорчук.

- А как же иначе? Не вечно же в котле греться?

- А какие?

- Бывают и большие, - сказал шустрый. - Недавно мы в чистилище Пилата
передали. Две тысячи лет отбыл. А иногда, - шустрый повысил голос, чтобы
перекрыть шум зала, - и полгода хватает.

- Называйте вещи своими именами! - закричал Алик Хренов из ОТК, - вы
же применяете жестокие пытки!

- Только за дело. И, кстати, не мы решаем, кого нам передадут на
воспитание, а кого сразу в чистилище. Наше дело работать. А для этого
нужны нормальные условия. Чтобы не сидело в каждом котле по сто человек,
строгость должна быть разумной.

Черт сел, а потом стали выступать другие.

Поднялся Сидорчук. Он многое понял. Он сказал:

- Я сомневался. А теперь мне ясно - мы же не против людей выступаем,
а против тех, которые наказаны за дело. То есть помогаем порядку и
дисциплине.

Жена Сидорчука аплодировала громче всех. Они планировали купить новый
телевизор.

- Подумаем о чести родного завода, - сказал директор. - Сегодня мне
звонили, поздравили с тем, что наше предприятие вышло из прорыва. Не для
себя стараемся, для народа.

Директор мечтал уехать в область. Подальше от чертей и маминого
призрака. Но уезжать можно только с передового предприятия, иначе на
хорошее место не рассчитывай.

Выступила Сенькина из месткома. Она уже знала, что в обкоме профсоюза
рассматривают этот вопрос о переходящем вымпеле для завода.

- Я собрала цифры по району, - сказала она. - Среди работников нашего
завода резко сократилось пьянство и рукоприкладство. Вчера ко мне
обратилась учительница Кучкарева из третьей школы. Просит привести в цех
детей на экскурсию. У нее в классе много шалунов и даже хулиганов. Она
надеется, что экскурсия поможет укреплению дисциплины. В связи с этим у
меня просьба нашему заказчику. Вы не могли бы присутствовать на экскурсии?
Пускай дети убедятся. Без шляпы, конечно.

- А хвост показывать? - ухмыльнулся шустрый.

- Если вы сможете, - Сенькина смутилась, в зале засмеялись. - Если вы
сможете, не снимая брюк... Там девочки будут.

- Я босой приду, - сказал шустрый. Пускай посмотрят на копыта.

- Так что я заканчиваю на оптимистической ноте, товарищи! - закричала
Сенькина. - Мы с вами вступили на более высокий морально- трезвый уровень
и постараемся его неустанно повышать.

Алик Хренов из ОТК высказал пожелание, чтобы сотрудники "А.Д."
помнили о принципах высокого гуманизма.

Шустрый грубо оборвал его:

- Ты за качеством следи, чтобы швы не текли, гуманист.

В самом конце тетя Шура, уборщица, постаралась внести отрицательную
ноту в общее торжество.

- Что же это получается? - сказала она. - Получается, что мы на врага
человеческого работаем?

Шустрый поморщился.

- Какой же я враг? Приведите мне конкретные факты моей вражеской
деятельности, женщина?

- А ты приведи, приведи! - крикнула жена Сидорчука.

- На пенсию уйду, - сказала тетя Шура. - Чтобы твою мерзкую рожу не
видеть.

- До встречи, - ответил шустрый. - А фактов у вас нет.

Несмотря на то, что из этого поединка шустрый вроде бы вышел
победителем, какая-то неуверенность воцарилась в зале. Так хорошо до этого
было - все друг друга любили, все соглашались. И сомнения были похоронены
коллективно. А тут тетя Шура с ее старозаветными нормами...

Положение спас начальник планового отдела. Он уже имел беседу с
директором, получил твердое обещание, что при расширении административного
корпуса ему достанется отдельный кабинет.

- Мы тут взрослые люди, - сказал он. - Может, перестанем друг друга
сказочками кормить? Что за разговоры: черт, дьявол, враг человеческий.
Наука уже твердо доказала - дьявола нет. Ничего этого нет. Так что
расходимся по рабочим местам и куем котел.

- А как же рога? - спросила недалекая Лычикова из бухгалтерии.

- Какие рога?

- На ихней голове.

- Тебе еще рано знать, откуда у мужчин бывают рога, - ответил
плановик.

Зал облегченно засмеялся. Всегда найдется простое и реалистическое
об(r)яснение странному событию. И многие мужья начали шустрому
сочувствовать. Он, правда, крикнул с места, что не женат, но потом махнул
рукой и тоже смеялся вместе со всеми.

Потом все разошлись по рабочим местам, а шустрый зашел к директору в
кабинет. Они за последние недели сблизились.

- Вы уж простите, - сказал директор. - Что так получилось.

- Ничего, я даже доволен. Теперь, по крайней мере, полная ясность
отношений, - сказал шустрый. - А про рога даже смешное об(r)яснение. Правда?

- Почему у нас так получается, - в сердцах воскликнул директор. - Мы
честно трудимся, никому не мешаем, а некоторые люди сеют сомнения.

- В этом беда человечества, - серьезно ответил шустрый.

- Ведь не мы же дрова под котлы подкладываем! - сказал директор.

- Тонко замечено, - согласился шустрый.

- Распустились у нас пресса и даже телевидение. Клеймят тружеников не
по делу. Рыбы в реке нет - сразу кричат - проектировщики виноваты. А в чем
проектировщик виноват? Он ни одной рыбешки в жизни не уничтожил. А то
кричат: архитектор виноват - церквушку разрушил...

- Туда ей и дорога! - подхватил шустрый.

- А он, архитектор, ничего против церквушки не имеет. Не рушил он, не
рушил. За что его обливают грязью?

- За что?

- За то, что честно выполнил свой долг. Стране нужна прямая
магистраль, он ее и нарисовал.

- Приятный ты человек, Коля, - сказал шустрый. - Диалектически
мыслишь. Я рад, что мы с тобой сотрудничаем.

- Спасибо, - потупился директор. И подумал: "Скорей отсюда, скорей в
область. Забыть бы твою поганую рожу".

Когда же они вышли из проходной, черт вдруг остановился, словно
только сейчас вспомнил о важном.

- Есть у меня предложение, - сказал он. - Хоть мы этого не делаем, но
в виде исключения приглашаю тебя на ходовые испытания. Побываешь у нас в
"А.Д.", посмотришь котел в деле, а то еще развалится. Ну как?

Директор вдруг смутился.

- А когда надо ехать?

- Через месяц тебя устроит?

- Через месяц не могу, - с облегчением произнес директор. - Через
месяц я буду в туристической поездке. В Румынии. Так что в следующий раз.

- Ну как знаешь, - вздохнул черт. - А то пропуск тебе уже выписан.