Кир БУЛЫЧЕВ

ЛЮБИМЕЦ

1. ЛЮБИМЕЦ ВЛЮБИЛСЯ

Я точно помню, что увидел ее впервые в пятницу шестого мая сразу
после обеда.

Я решил позагорать у бассейна - купаться еще холодно, но если лежишь
рядом с водой и солнце уже обжигает, можно вообразить, что наступило лето.

Я лежал так, чтобы поглядывать на соседний участок - с утра туда
переехали новые соседи вместо Злобницы, улетевшей к мужу на Марс.

Я закрыл глаза и задремал, но вдруг проснулся, хотя ничего не мог
услышать, - по газону шла рыжеволосая девушка.

Их бассейн начинается сразу за невысокой живой оградой, разделяющей
наши участки. Она уселась на край бассейна, окунула в него пятку и сразу
поджала ногу - не ожидала, видно, что вода такая холодная! Откуда она
приехала, если не знает, что у нас в начале мая еще не купаются?

Думая так, я разглядывал ее, и девушка это заметила, кинула в мою
сторону острый быстрый взгляд и отвернулась, словно только что смотрела не
на меня, а на муху.

- Привет! - сказал я. - С приездом.

- Ах! - тихонько воскликнула она. И подняла левый локоть, чтобы
скрыть от меня очертания полной груди.

- Вы надолго сюда? - спросил я, делая вид, что не заметил жеста.

- Мы здесь будем жить. - Ее тяжелые волосы падали на белые плечи.

- Меня Тимом зовут, - сказал я, поднимаясь. Мне хотелось, чтобы она
увидела, как я сложен. Недаром я пробегаю стометровку за двенадцать
секунд.

- Очень приятно, - ответила она с улыбкой, но не назвала себя.

Но тут же - о, ирония судьбы! - от дома послышался голос:

- Инна! Инночка, ты где? Скорей беги ко мне.

- Вот видишь, - сказала Инна, - мы и познакомились.

Она грациозно выпрямилась и побежала к дому. Мне очень понравились ее
спина и ноги - у нее были длинные, прямые ноги с крепкими округлыми
икрами.

На бегу она обернулась и помахала мне рукой.

Знакомство состоялось.

Я рассказал о ней Вику - цинику двадцати с лишним несчитанных лет,
кудрявому, голубоглазому, породистому.

Вик - корыстный, наглый парень, я знаю ему цену, но дружу с детства.

- Да видел я ее, - отмахнулся Вик в ответ на мои похвалы в адрес
Инны. - Ты редко бываешь в свете, сидишь сиднем дома, ни на выставке тебя
не увидишь, ни в парке. Так что первое же смазливое личико в пределах
твоего зоркого взгляда - и ты готов!

- Я мечтаю а ней, - сказал я хрипло, чем вызвал вспышку хохота у
моего друга.

- Ромео! - повторял он. - Ромео с голым задом!

Я хотел было врезать ему за слова, которые болью отозвались в моем
оцарапанном сердце, но Вик увернулся. Я с трудом догнал его у самых ворот,
повалил на траву и заломил руку за спину.

- Сдавайся! - прорычал я. - Не то растерзаю!

Тут как назло домой вернулась госпожа Яйблочко.

- Как дети! - закричала она, вываливаясь из флаера. - Сейчас же
прекратите, уши оторву! Земля же холодная!

Она кинулась за нами, но куда ей догнать двух молодых людей.

- Ну ладно, ладно, - крикнула она нам вслед. - Я пошла готовить ужин,
слышишь, Тимошка?

Она отлично знает, что я ненавижу это собачье ими. Я сделал вид, что
не слышу.

Мы отбежали с Виком к старой трансформаторной будке.

Когда-то еще мальчишкой я любил прятаться здесь и воображать, что я
подкрадываюсь к неуязвимому дракону в джунглях Эвридики... Я вырос,
джунгли вырубили, дракона держат в зоопарке, а трансформаторная будка так
и стоит, сто лет никому не нужная...

- Сегодня третью серию будут показывать, - сказал Вик.

- Если у нее есть сестра, - сказал я, - ты с ней тоже можешь
познакомиться.

- Больно ты шустрый, - ухмыльнулся мой друг. - Ты уверен, что тебе
разрешат с ней общаться?

- Я никого не намерен спрашивать.

- Ай-ай-ай, какие мы смелые!

- Тимофей! Тимоша! - Яйблочко звала меня самым ласковым из своего
набора голосов. - Кушать, кушаньки, беги сюда, мой мальчик!

- С ума сойти! - засмеялся Вик. - Она намерена тебя кормить грудью до
тридцати лет.

Тут я стукнул его кулаком по затылку, чуть голова не отвалилась. Он
ахнул и примолк.

А я пошел домой вовсе не потому, что послушался Яйблочку, а боялся,
что если уж очень разозлю ее, она не допустит меня вечером к телевизору.

- Ноги вытер? - спросила Яйблочко, когда я вошел в дом.

Я не стал отвечать, а продолжил путь на кухню.

Яйблочко восседала за столом, перед ней стояла емкость с пойлом - ей
доктор прописал. На моей тарелке лежал кусок трески, посыпанный зеленью.
Редкое по нашим временам лакомство.

Прежде чем приняться за обед, я подошел к окну и поглядел в него -
окно выходило к дому Инны. Но самой девушки не было видно.

После обеда мы отдыхали, а потом Яйблочко повела меня гулять.

Я не люблю эти почти ритуальные прогулки - Яйблочко не та спутница,
которую человек выбирает по доброй воле. Но я ее не выбирал.

В тот день, идя рядом с ней, я впервые глубоко задумался о
несправедливости судьбы. Ведь каждый из нас таков, каким он родился, каким
его воспитали. Я предпочел бы иную судьбу, пускай не такую надежную и
сытую, пускай полную лишений и опасностей, как у бродяг и охотников.
Впрочем, я их никогда не видел.

Чем ближе к центру городка, тем больше встречалось парочек, подобных
нашей. Яйблочко раскланивалась с ними, приседала, покачивала бедрами,
звенела нитями железных бус, а когда она наклоняла вперед бюст, мне все
казалось, что сейчас она угодит этими бусами мне по темечку - и я замертво
рухну на мостовую.

Я понял, что Яйблочко направляется в бар "Олимпия" при торговом
центре. Там она будет сосать неудобоваримые напитки с себе подобными
дамами, а я побуду с людьми.

Мы подошли к бару, и Яйблочко, добрая жаба, заявила:

- Тимоша, если ты побудешь в общей комнате, мы потом в кино сходим,
хорошо?

Я отвернулся. Она должна думать, что я расстроен больше, чем на самом
деле. А я не имел ничего против того, чтобы поболтать со старыми
приятелями, пока ты, голубушка, вкушаешь свое вонючее зелье.

Так что я молча посмотрел на нее красивыми, выразительными серыми
глазами.

Но Яйблочко выдержала мой укоризненный взгляд и вытащила из сумки
намордник. Я побледнел, но Яйблочко показала на объявление над входом в
комнату:

ПОМЕЩЕНИЕ ДЛЯ ДОМАШНИХ ЛЮБИМЦЕВ

ВХОД БЕЗ НАМОРДНИКОВ ВОСПРЕЩЕН

Объявление мне было знакомо и унизительно. Но я не стал спорить и
капризничать, не то настроение.

Я сам подставил лицо, и Яйблочко не грубо, я бы сказал, с неуклюжей
нежностью приспособила мне на лицо намордник, который прикрывал нижнюю
часть лица. Я вполне допускаю, что когда-то, по недоразумению, кто-то из
домашних любимцев укусил другого человека. Но кто и почему дал право
возвести этот случай в ранг правила? С чего они решили, что мы обязательно
должны бросаться друг на друга и кусаться?

В большой комнате, где хозяева оставляют домашних любимцев пока пьют
кофе, болтают в кафе или выбирают что-нибудь в магазине, было человек
тридцать, не меньше. Все в намордниках, но если у меня, он был простой,
почти невидимый - мы с Яйблочкой старались свести унижение к минимуму, то
у других людей на физиономиях порой красовались нелепейшие защитные
сооружения: у кого из кованой проволоки, у кого в виде керамического
цветника.

Я сразу увидел Вика, который сидел перед телеэкраном, на нем был
розовый намордник, имитирующий хоккейную маску вратаря Хризабудкина - мне
было бы стыдно появиться в обществе в таком виде. Я обвел присутствующих
взглядом, надеясь, что среди них есть Курт, который обещал мне жвачку.
Мерзавец Вик неправильно истолковал мой ищущий взор и, поправив завитую
гриву волос, ехидно заметил:

- Сюда самочек не заводят. Может плохо кончиться!

- Я Курта ищу.

Я и без него знал, что девушке здесь не место. Среди домашних
любимцев встречаются скоты.

- Нет здесь Курта, - сказал Вик.

- А что по телеку показывают?

Вик не ответил. Показывали исторический фильм о первой высадке
спонсоров на Землю.

...Толпа поселян в уродливых одеждах радостно гоготала при виде того,
как из открытого люка корабля не спеша выходят три спонсора. Они массивны,
они куда крупнее и тяжелее человека, некоторые достигают четырех метров.