Чтение 34–й страницы книги ~Марсианское зелье~

дойти до такого открытия.

- Не о себе прошу... - начал было Алмаз, вылезая из машины и делая
шаг к пришельцу.

Но тот не слушал. Он развел в стороны руки, в которых заблестели
какие-то шарики, и от них во все стороны побежали молниевые дорожки. В
воздухе запахло грозой, и зеленый туман, заклубившись, поднявшись до
вершин деревьев, окутал машину и Алмаза, замершего перед ней.

Грубин, уже догадавшись, что произошло, успел лишь поднять глаза к
Милице, что стояла за его спиной, и встретить ее ясный взгляд, полный
смертельной тоски. И протянул к ней руку. А Алмаз, который хотел в этот
последний момент быть рядом с Еленой, сделать этого не успел, потому что
странная слабость овладела им и заставила опуститься на землю.

Было очень тихо.

Зеленый туман смешался с белым и уполз в лес.

Постепенно в сумерках голубым саркофагом вновь образовался
автомобиль, и в нем, склонившись друг к другу, сидели и лежали
бесчувственные люди.

- Как грустно быть справедливым, - произнес пришелец на своем языке,
подходя к машине.

Он увидел толстую пожилую женщину, Ксению Удалову, которая держала на
коленях курносого полного мужчину ее лет. Он вгляделся во властное и
резкое лицо другой немолодой женщины, Ванды Казимировны, которая даже в
беспамятстве крепко обнимала лысого рыхлого Савича... Степан Степаныч,
разумеется, не изменился. Он сидел на заднем сиденье, закрыв глаза и
прижимая к груди бесценный альбом с автографом Пушкина.

И вдруг пришелец ахнул.

Он протер глаза. Он им не поверил.

За рулем машины сидел, положив на него голову, курчавый юноша Саша
Грубин. И протянув к нему тонкую руку, легко дышала прекрасная персидская
княжна.

Взгляд пришельца метнулся дальше.

Елена Сергеевна была так же молода, как десять минут назад.

- Этого не может быть, - произнес пришелец. - Это невозможно.

- Возможно, - светил Алмаз, который первым пришел в себя и подошел
сзади. Он тоже был молод и уже весел. - Есть, видно, вещи, которые не
поддаются твоей инопланетной науке.

- Но почему? Как?

- Могу предположить, - сказал Алмаз. - Бывают люди, которым молодость
не нужна. Ни к чему она им, они уже с юных лет внутри состарились. И
нечего им со второй молодостью делать. А другие... другие всегда молоды,
сколько бы лет ни прожили.

Люди в машине приходили в себя, открывали глаза.

Первым опомнился Удалов. Он сразу увидел, что его детский костюмчик
разорвался на животе в момент возвращения в прежний облик. Он провел рукой
по толстым щекам, лысине и затем громко поцеловал в щеку свою жену.

- Вставай, Ксюша! - воскликнул он. - Обошлось!

Эти слова разбудили Савичей.

Ванда принялась радостно гладить Никиту, а тот глядел на жену и
думал: "Как дурной сон, буквально дурной сон".

- Ничего, Саша, - сказал Удалов, протягивая руку, чтобы утешить
Грубина. - Обойдемся и без этих инопланетных штучек.

Очнувшийся Грубин, смертельно подавленный разочарованием, обернулся к
Удалову, и тот, увидев перед собой юное лицо старого друга, вдруг
закричал:

- Ты что, Грубин, с ума сошел?

Но Грубин на него не смотрел, он искал глазами Милицу, боясь ее
найти. И нашел...

А Милица, встретив восторженный взгляд Грубина, поглядела на свои
руки и когда поняла, что они молоды и нежны, закрыла ими лицо и зарыдала
от счастья.

- Вылезай, Елена, - сказал Алмаз, помогая Елене выйти из машины. -
Хочу тебя познакомить со старым другом. Помнишь, я тебе рассказывал, как
мы из тюрьмы бежали?

- Очень приятно, - сказал пришелец, который все еще не мог пережить
своего поражения. - Я думаю, что вы собираетесь создать семью?

- Не знаю, - Елена посмотрела на Алмаза, а тот сказал уверенно:

- В ближайшие дни.

И тут они услышали возмущенный крик Савича:

- Что же получается? Все остались молодыми, а я должен стать старым.
Это несправедливо! Я всю жизнь хотел стать молодым! Я имею такое же право
на молодость, как и остальные.

- Пойдем, мой зайчик, пойдем, - повторяла Ванда, стараясь увести его
прочь. - Это у тебя нервное, это пройдет.

- Пошли, соседи, - сказал Удалов. - А то дотемна в город не успеем
вернуться.

- Елена, - рыдал Савич, - все эти годы я тебя безответно любил!

- Ты мне только попробуй при живой жене! - Ванда сильно дернула его
за руку, и Савич был вынужден отойти от машины.

- Извините, - сказал пришелец. - Я полетел.

- До встречи, - сказал Алмаз.

Пришелец превратился в зеленое сияние, потом в луч. И исчез.

Елена посмотрела вслед уходящим к городу.

Савич все оглядывался, норовил вернуться. Удаловы шли спокойно,
обнявшись.