кирпичные стены. Наверное, во мне умрет поэт. Мне иногда хочется передать
в стихах, изящных и завершенных, всю красоту окружающего мира, даже если
она таится за грязными фасадами домов. И тогда меня охватывает желание
сделать добро этим неизвестным людям, сказать, чтобы они брали все, что у
меня есть, ибо это приблизит меня к нирване.
прикреплено несколько потрепанных временем и дождями вывесок. Мне не надо
было зажигать огня, чтобы прочесть верхнюю: "Раджендра Тантунчок. Экспорт
- импорт".
переулком, что табличка принадлежит мелкому жулику, которого и близко не
подпускают к таможне. И он бы ошибся.
лестницы. Она была также обшарпанна и грязна. Над ней висела лампочка без
абажура.
также освещенную одной лампочкой. Бережливость - отличительная черта
уважаемого Тантунчока. Прихожая длиной в два ярда заканчивалась другой
дверью. Наверное, внутренняя дверь стояла раньше в банковском сейфе. Я
приблизился к глазку, чтобы меня могли рассмотреть, и позвонил три раза.
Дверь медленно открылась. За дверью стоял невысокий малаец в саронге и
белой рубашке с закатанными по локоть рукавами. Не говоря ни слова, он
показал мне на стул, стоявший в холле. Не знаю, умеет ли этот малаец
говорить по-лигонски. Я послушно сел. Малаец исчез, а через полминуты
вернулся и жестом велел мне пройти внутрь.
и журнальным столиком, на котором лежали четки и английский детективный
роман. В углу стоял небольшой домашний алтарь, убранный белыми и красными
ленточками и бумажными розами.
час?
детективов. Когда ты стар и немощен, остается мало удовольствий в жизни.
Для меня удовольствие - развлекательное чтение.
побеспокоить тебя по срочному делу.
Танги, - сказал я.
Матур помнит об этом, значит, так и было.
честь. Ведь у тебя есть одна спичечная фабрика?
национализированная фабрика, я лишь числюсь ее директором.
быть, чтобы подарить ее государству?
случится сегодня ночью.
мышиные глазки уперлись мне в лицо.
отразится на его делах. - И кто придет к власти?
комнате не было плевательницы для бетеля, и это меня раздражало. - Если у
власти будет левое правительство, начнется национализация. И ты лишишься
фабрики. Может, безвозмездно.
они могли бы... - И он помолчал, потом добавил: - А твой Урао никогда не
стал бы национализировать фабрики...
ли что-нибудь на моем лице.
заплатить цену, над которой смеялся месяц назад?
Но я готов заплатить сто тысяч.
застрахована в триста пятьдесят тысяч.
страховку. Но сделать это надо срочно.
подобного не сделал.
так она была оценена в списках управления снабжения армии. Больше ни слова
о фабрике. Лишь одно скажу: национализация не проводится в первый же день
после смены власти. Это требует времени и организации.
правительства. Я предлагаю спасение. Большего не предложит никто. Теперь
я, с твоего позволения, уйду. Но предупреждаю: через неделю я не дам за
фабрику и пятидесяти тысяч.
что я не подчинюсь.
есть два часа, чтобы принять меры. Деловые люди должны помогать друг
другу.
лампы, подсчитывали нищенскую выручку. Далеко, на башне вокзала, часы
пробили одиннадцать раз.
продолжал думать. В конце концов я решил, что визит к Тантунчоку был не
напрасным. Через два-три часа он убедится в моей правоте. И если я был
прав в том, что переворот произойдет сегодня ночью, он поверит и в
национализацию. И он продаст мне эту фабрику. А если так, то записка К.
уже принесла мне по крайней мере триста тысяч ват.
Добиваясь собственного блага, я способствую общему благу государства.
Встреча с Тантунчоком, хоть и не совсем удачная, способствовала
внутреннему удовлетворению. Теперь я мог полностью выкинуть из головы
материальные заботы.
когда-то, более полувека назад, она считалась импозантной и
предназначалась для чиновников из Калькутты или Сингапура и для богатых
индийских дельцов. Стоит она неподалеку от порта, на границе Китайского
города, ее викторианский фасад потерял респектабельность, а тяжелые
гипсовые украшения, которые должны напоминать постояльцам о старой доброй
Англии, осыпались.
незаметно пройти в нужный мне номер. Но господина Дж.Суна нельзя
беспокоить ночью, не предупредив заранее.
проснулся, растерянно моргнул, но ему было достаточно одного взгляда,
чтобы осознать, что имеет дело с джентльменом.
Ключа от двадцать четвертого номера там не было.
миссионерской школе. Я всегда вежлив с теми, кто ниже меня.
было ничего, достойного внимания.
скрипом приехал лифт. Из него вышел господин Дж.Сун и незнакомая мне
девушка. Кабина лифта была хорошо освещена, и я мог оценить вкус господина
Суна. Я хотел было подняться, но не счел удобным сделать это в присутствии
девушки, которая происходила из хорошей, хотя и небогатой семьи, -
подобные суждения, и всегда верные, я выношу почти мгновенно.
будет в порядке. Завтра в десять утра я вас жду.
решилась прийти в гостиницу в этом сомнительном районе. Хрупкая красота
девушки, подобная красоте цветка, произвела на меня впечатление.
Дж.Суном, однако вынужден был отказаться от этих попыток.
Каменистый Артем
Лукин Евгений
Орловский Гай Юлий
Елманов Валерий
Махров Алексей
Контровский Владимир