Чтение 17–й страницы книги ~Подземелье ведьм~

Тишина. Лишь в сложном ритме падают с потолка капли.

Андрей вышел в большой туннель. Он был естественным, стены неровны,
кое-где свисали сталактиты.

Андрей долго водил по стене ладонью, прежде чем нащупал нужную
выпуклость.

Натужно загудев, плита пошла в сторону.

Андрей ступил в густую бархатную черноту помещения. Приключения
смертельно надоели.

И тут загорелся тусклый свет.

Андрей стоял в обширном зале. Своды его были укреплены каменными
столбами, вытесанными умело и ровно. Зал был музейным, правда, со
следами некоторого небрежения смотрителей, прямо перед Андреем с
потолка натекла большая лужа, поодаль на полу валялись какие то
тряпки. Среди колонн угадывались шкафы и витрины.

Андрей прислушался. Только привычный стук капель.

Шкафы у стен были одинаковыми, сделанными из тусклого металла. В
некоторых виднелись иллюминаторы. Андрей подошел к шкафу и заглянул
внутрь: там было темно; можно было лишь предположить, что шкаф
наполнен водой.

Центр зала заставлен витринами, они были столь многочисленны и
стояли такими тесными рядами, что нетрудно заблудиться. Нет, это не
музей, а запасник.

Протискиваясь между витринами, Андрей разглядывал экспонаты. Это
были животные и растения, некоторые Андрей уже знал. В расположении
предметов ощущалась определенная система; в отличие от поверхности
планеты, где животные и растения разных геологических эпох были
безнадежно перепутаны, в музейном зале они располагались в
хронологической последовательности. В ближайших к входу витринах
лежали трилобиты, рыбы, водяные растения, громадные раковины и
панцирные животные, примитивно громоздкие и неуклюжие, членистые
бесконечные черви, морские звезды с размахом лучей в два метра... Лишь
пройдя сто метров, Андрей попал в другую эпоху. Он увидел земноводных,
кистеперых рыб, выползающих на сушу, примитивных ящеров. И чем дальше
он шел, тем крупнее и разнообразнее становились ящеры. И, наконец, он
увидел витрину, в которой стоял зверек, покрытый шерстью. Андрей не
мог разглядывать музей подробно - число витрин и их разнообразие были
невероятны, а размеры увеличивались до гигантских; в витрине умещался
диплодок, а далее - многометровая акула Андрей отдавал хозяевам музея
должное: они умели хранить экспонаты в таком первозданном виде, что
сберегли все до жилки на листке, до пушинки, до перышка. Звери
казались живыми.

Менее всего Андрей ожидал найти в обиталище ведьм такой музей, и
это раздражало, потому что не укладывалось в концепцию. Некто
всесильный, кто мог пронзить горы мечом, послал сюда экспедицию с
целью собрать образцы флоры и фауны. Затем что-то приключилось, сбор
экспонатов был прерван, они остались в подземном складе. А сами
собиратели улетели. В покинутый музей пробрались ведьмы, которые
сообразили, что музей как нельзя лучше подходит для их тайных
мистерий. И обитают они здесь, как крысы в покинутом городе, не
понимая смысла предметов, которые их окружают...

Размышляя, Андрей продолжал идти по залам. Им не было конца.

В четвертом зале Андрей увидел человекообразных. Сначала небольших
сутулых обезьян, затем питекантропа. Витрины, где стояли эти существа,
соседствовали с чучелами пещерного медведя, гигантского лося,
саблезубого тигра.

Странно, думал Андрей, почему создатели музея решили расположить
экспонаты по эволюционной лестнице? Их тоже смущала нелогичность этой
планеты?

И тут Андрей увидел человека.

Было мгновение - Андрею показалось, что человек жив и лишь поднялся
в витрину, чтобы его испугать.

Вернее всего, сработало убеждение, что в музее ставят чучела
животных, но не чучела людей. Тем более это было не чучело, а самый
настоящий первобытный человек: грудь и спина его густо поросли рыжей
шерстью, длинные спутанные волосы, челюсть скошена и лоб покат, - но
это был человек, и он смотрел на Андрея остановившимися глазами. И
лишь неподвижность взгляда, сначала испугавшая, заставляла поверить в
то, что человек "заспиртован".

У ног дикаря лежали кремневые скребки и костяные иглы.

Это сделали не люди, решил Андрей, переходя к следующей витрине, из
которой на него в упор глядела девочка лет десяти. Возможно, их
эволюция шла настолько иным путем, что они не ощущают разницы между
заспиртованным человеком и заспиртованным ящером.

Людей в том зале оказалось немало - более сотни.

Андрей медленно и с неохотой совершал путешествие между тесно
составленными витринами - аквариумами для людей. Каждый из них
застигнут смертью в момент, когда ее не ожидал: лица были спокойны.

Андрей, не в силах более идти по этой выставке, свернул налево,
надеясь обогнуть витрины вдоль стены, но там он оказался у длинного
стеклянного шкафа, поделенного на прозрачные секции, в которых рядами
покоились сотни человеческих сердец, почек, мозгов...

Андрей пошел быстрее, стараясь не смотреть по сторонам, и наконец
добрался до конца выставки - дальше были лишь пустые, подготовленные
для заполнения секции.

Андрей вздохнул с облегчением и взглянул на последнюю витрину.

На него смотрел Жан, худой, высокий, нескладный, обнаженный и глупо
постриженный - поперек головы гребень черных волос. Глаза его были
открыты, карие умные глаза смотрели сквозь Андрея, потому что никуда
не смотрели...

Хозяева музея не улетали с этой планеты.

Они продолжали пополнять его, то ли таясь глубоко в подземельях, то
ли изображая из себя ведьм. Вот почему ведьмы требовали человеческих
жертв: им нужны экспонаты.

И все путешествие потеряло смысл для Андрея. Несколько часов назад
у него было на этой планете два друга - Жан и Белогурочка, теперь не
осталось ни одного.

Зачем-то Андрей старался разбить витрину и освободить Жана. Занятие
оказалось бессмысленным: даже если бы Андрей витрину разбил, он ничем
не смог бы помочь другу.

Смерть Жана была горем, положение его - в банке, напоказ -
унизительным. Нагота Жана - нагота мало занимавшегося спортом, очень
цивилизованного человека - была нескромной.

Потом Андрей спохватился: нет ничего глупей, чем пустая трата
времени. Кончится тем, что сам угодишь в банку.

И он пошел прочь, не оглядываясь.

Он должен вырваться отсюда, уйти из этой проклятой котловины и
вернуться к людям. Октин Хаш - лишь жалкая марионетка в руках ведьм.
Какие они, к черту, ведьмы! Это замаскированные, спрятанные под
темными тогами, холодные и расчетливые вивисекторы, умы далекие,
пришлые... Если бы найти ответы на все вопросы. Галактика стала бы
проста и благодушна. Ты достигаешь понимания на одном уровне, ты
бьешься за него только затем, чтобы за следующим поворотом увидеть
человека, стоящего на голове. Почему вы стоите на голове, спрашиваешь
ты невинно, ведь у тебя дома люди не стоят на голове. Этот же человек,
не меняя позы, выпускает в тебя смертельный луч, потому что ты
оскорбил его своим вопросом.

За музеем, в котором стояла витрина с Жаном, начинался длинный
широкий коридор. Вместо стен в нем тянулись металлические шкафы
пятиметровой высоты. Освещен коридор был паршиво, редкие пятна света
горели в потолке. Андрей поймал себя на том, что бежит трусцой, устало
и мелко. Дыхание его, сбитое, порывистое, слишком громко летит по
коридору. Он заставил себя идти медленнее, потом остановился,
прислушиваясь.

И тогда услышал шаги. Неуверенные, осторожные. Андрей застыл,
готовый метнуться обратно.

Из коридора вышла человеческая фигура. Человек был гол; судя по
прическе, он принадлежал к стае Октана Хаша.

Напасть первым?

Человек увидел Андрея и пошел быстрее.

Тогда Андрей побежал назад. Бежать было трудно, распухшие ноги
скользили по каменному полу. К тому же Андрей не мог заставить себя
испугаться. Им овладела апатия, рухнувшая на него, когда он увидел то,
что осталось от Жана.

Андрей обернулся. Голый дикарь бежал за ним.

Андрей свернул обратно в зал музея - там можно скрыться среди
витрин.

Впереди поднялась витрина с телом Жана...

- Андрей! - услышал он. - Андрей, это же ты, я тебя узнал!

Слова относились к нему, и произнести их было некому, кроме
человека, что преследовал его.

Андрей остановился.

- Андрей, ты меня не узнаешь? Это я, Жан!

Андрея охватил ужас.

Один Жан, мертвый, стоял совсем близко.

Второй, живой и запыхавшийся, подбегал сзади.

- Стой! - закричал на него Андрей.

От злобного тона Андрея Жан остановился.