настолько, что она поняла - убедить их не удастся и придется оставить
их в покое. И эта мысль принесла такое облегчение, что Клавдия тут же
заснула глубоко и без сновидений. Когда она проснулась, было около
десяти утра - станция была, пуста. Павлыш с Салли, улетая, не стали ее
будить.
памяти кошмар, но он был бесформенным и каким-то глупым. Она поняла,
что не приказывала Салли лететь с Павлышом, хотя, разумеется, лететь
вдвоем было правильнее...
крепкого кофе - эти действия не исправили тягучего, отвратительного
настроения, но полностью изгнали из памяти кошмары. И она представила
себе, как Павлыш летит, сидя рядом с Салли, и они посмеиваются,
вспоминая о вчерашних спорах, может даже говорят о ней с усмешкой.
Разумеется, с усмешкой, а Салли с готовностью кивает, соглашаясь...
Клавдия не стала вызывать катер. Приказ отдан. Он должен быть
выполнен, иначе завтра на станции воцарится анархия.
корабль, давно погибшие люди... Освоение космоса не обходится без
жертв. И если не подчиняться дисциплине, то жертвы утроятся.
повыше, через гряду холмов, а потом резко взять по лощине к тому
месту, где речка растекается по камням и становится мелкой.
зеркало. Не такое, конечно, как то, что Марьяна оставила в поселке, но
все же можно поглядеться. Он даже удивился - лицо стало таким узким и
темным, что только белки глаз не испачканы. И волосы кажутся застывшей
кашей.
и илом. Он понимал, конечно, что земляне будут им недовольны - Казик
совершенно за собой не следит, не зря его всегда ругает тетя Луиза.
замерз он страшно, так что дальше по лесу он побежал. Лес был
негустой, сосняк, светлые голубоватые стволы отклонялись от него,
боялись шума, хищные лианы он срезал на бегу ножом - хороший нож,
может, Дик его потом подарит, а то Казик остался без ножа... Он
обязательно попросит у земных людей книгу по географии. Первым делом,
когда все кончится, он попросит у них книгу по географии с цветными
картинками. Старый говорил, что бывают книги с об(r)емными и движущимися
картинками. Что еще нужно человеку?
срывал палатку жесткими струями, а потом, превратив ее в холмик и
затихнув, словно довольный тем, что восстановил чистоту и белизну
горной долины, стал тяжелым, душным и теплым.
Вчера они шли весь день, они старались идти так, чтобы все время
подниматься. Они уже знали, что заблудились, но не переставали
надеяться, что все же выйдут к перевалу, пускай не в нужном месте, это
не так важно - только бы вырваться за облака, наверх, где нет
бесконечной пурги.
дождавшись темноты. В серой мгле, молча, будто совершали уговоренный
ритуал, они расстелили палатку, удерживая ее, чтобы не унесло вьюгой,
потом закутались в нее и покорно лежали, чувствуя, как полог тяжелеет,
заваленный снегом.
- от жалости к матери. Он уже догадался - именно тогда, ночью, во сне,
- что никогда больше не увидит мать. И ему стало бесконечно жалко ее,
потому что теперь мать, даже если их найдут и привезут на Землю, всеми
мыслями останется здесь, на планете, у нее ничего больше не осталось.
И ему стало стыдно, как часто он грубил ей, не слушался ее и не хотел
слышать рассказы об отце и прежней жизни. Олег заплакал и беззвучно,
чтобы не разбудить тяжело дышавшего Сергеева, просил у матери
прощения.
окно. Лес за эти недели изменился: лето заставило распуститься листья
на деревьях - маленькие зеленые комочки на длинных волосах ветвей; мох
выпустил свежие побеги, которые вздрагивали, когда близко пролетало
насекомое, стараясь схватить добычу; лишайники вспучились и медленно
дышали; в чаще появилось куда больше животных - то ли пришли с юга, то
ли проснулись от зимней спячки. Лес вызывал в Клавдии отвращение, но и
притягивал ее. Это было странное желание, которое овладевало Клавдией
как жажда - выйти в этот лес и пойти по нему, просто так, без
скафандра, ничего не опасаясь.
работе...
от окружающих, потому что в ином случае ей нет места в дальней
разведке. Она привыкла за последние годы подавлять чувства, которых
стыдилась, и поддержание репутации вычислительной машины, вызывавшей к
ней уважение, но редко - симпатию, казалось целью ее жизни.
Удивительно, но Клавдия не догадывалась, что Сребрина и Салли работают
с ней уже не в первой экспедиции совсем не потому, что Клавдия
методична, работоспособна и пунктуальна. Наоборот, они любили другую
Клавдию, которую та скрывала даже от себя самой. Видели, понимали ее и
привычно игнорировали сухую оболочку начальницы. Обе они опекали
Клавдию, как неловкого сына, которого но любят соученики по классу,
отличника и занудного зубрилу, потому что знают, что дома, когда никто
не видит, он совсем другой и часами возится с больным котенком, рисует
цветы или выпиливает из дерева рыцарский замок.
когда и речи не было о том, чтобы взять его в экспедицию. И,
влюбившись, стала относиться к нему резко, холодно и подчеркнуто
враждебно. Ей на этот раз удалось обмануть не только себя, но и
проницательную Салли. Когда же оказалось, что волей случая Павлыш
летит именно с ней, ее охватила такая бешеная радость, что она сама
привычно, умея бороться с собой и не понимая себя, истолковала ее как
волнение, потому что именно такой человек, как Павлыш, - опасность для
налаженной экспедиции. Но так как Клавдия была человеком дела, она тут
же доказала себе, что задачи экспедиции важнее всего и следует пойти
на жертвы, чтобы экспедиция не сорвалась. Стиснув зубы, изнывая от
любви к Павлышу, она приняла его на станцию. Когда же обнаружилось,
что Павлыш и Салли, два больших, веселых и добрых человека, тянутся
друг к другу и их сближение лишь дело времени, потому что оно
естественно, Клавдия нашла массу аргументов, заставляющих ее как
человека, ответственного за экспедицию, воспрепятствовать этому
сближению.
не давая себе возможности разобраться в его действительных причинах,
она прониклась таким активным отвращением к планете. Тем более что
планета и в самом деле была первобытной, опасной и враждебной
человеку. Впервые в жизни Клавдия хотела одного - чтобы экспедиция
закончилась и можно было вернуться в обычный мир камеральных работ и
деловой суматохи, мир, в котором ее никто не понимал, но все считали,
что ее понимают.
возмущала она ее праведную и мятущуюся душу, этот мир ее притягивал и
тревожил.
действий. Она не могла больше работать. Она даже не могла думать о
работе.
включать плиту не стала.
леса. В конце концов, почему я должна неделями сидеть в этой тюрьме?"
себе выйти. Сейчас никого рядом не было. И никто не увидит ее. А
потому можно представить себе, что не увидит и непреклонная Клавдия
Сун. Нет ее, Клавдии, улетела тоже в горы. И выходит в лес не она, а
то нелегальное, неосознанное и формально несуществующее естество
Клавдии, над которым она не имеет никакой власти.
выхода она соблюдала точно, - и шагнула в лес.
было помочь скауту выгрузить пробы, то сходить в планетарный катер. Но
она ни разу не была в лесу. И когда Павлыш полушутя и весьма осторожно
уговаривал ее отправиться туда вместе с ним, она сухо отказывалась,
Сертаков Виталий
Лукьяненко Сергей
Сапковский Анджей
Володихин Дмитрий
Конан-Дойль Артур
Корнев Павел