Чтение 40–й страницы книги ~Похищение Тесея~

рожденный ею от Эгея?

-- Именно это делает судьбу нашего Тесея рискованной. Я бы и медной
монеты не дал за его жизнь. --И я ее видела!

-- Это втройне плохо. Значит, Медея уже узнала, что Тесей приближается
к Афинам, и пойдет на все, чтобы Эгей его не признал. Все разбойники мира и
гроша ломаного не стоят рядом с Медеей. -- Надо его предупредить!

-- Не будь наивной девочкой. Тесей не может заглянуть в будущее,
которое определено ему богами.

-- Ну вот это мы еще посмотрим, -- отрезала Кора, которая не верила в
исторический детерминизм, то есть в предопределенность будущего. Будущее мы
создаем собственными руками, говорила она. И сейчас повторила эти слова
кентавру. Хирон склонил голову и ничего не ответил.

На следующий день Кора долго не могла добудиться Хирона. Она бы ушла
одна без него, но местный царек, человечек с зеленоватой от возраста бородой
и рассудительный, как старая черепаха, оказавшийся к тому же внучатым
племянником Афродиты, о чем сообщил с должными подробностями, убедил ее, что
дальше, к Мегаре, дорога очень опасная, можно сказать, непредсказуемая.

-- Если Скарон заставит тебя мыть ему ноги, что ты ответишь? --
Старичок смотрел хитро и беззлобно. Ему в самом деле хотелось узнать.

-- Я откажусь это делать, почтенный царь, -- ответила Кора, морщась от
храпа, который издавал ее спутник, и удивляясь тому, насколько местные
жители к этому равнодушны. Впрочем, подавляющее большинство местных жителей
дрыхли, как и кентавр, или маялись желудком, обожравшись свинины.

-- Вот он тебя и того, -- сообщил царек и расхохотался. -- Может
быть...

-- А потом тебе еще придется поговорить с Прокрустом. О таком слыхала?

-- Что-то знакомое имя, -- призналась Кора. -- Это не он придумал
прокрустово ложе?

-- Вот именно! -- Старичок обрадовался начитанности Коры. -- Меня бы он
вытянул вдвое, а тебе бы все обрубил, и головку, и ножки до колен. Так что
лучше подожди, проснется твой кентавр, повезет тебя. Он у нас добрый.

-- Вы все знаете, -- сказала Кора. -- Может, вы мне скажете, когда
Хирон проснется?

-- Сама виновата, видно, утомила ты его за ночь, девица! Но как только
тень вот этой скалы дотянется до скамьи перед моими воротами, Хирон продерет
свои бесстыжие очи. Так что ты отдыхай, а я пойду управлять государством.
Надо хоть какие-нибудь остатки вепря снести к нам в храм, а то боги
рассердятся. Мои-то как накинулись вчера, так и позабыли о жертвоприношении.
-- Вам помочь, дедушка?

-- Нет, там мало осталось, все больше косточки. Иди искупайся, сегодня
вода в море хорошая, теплая. А то наступит зима -- как искупаешься? Если ты,
конечно, морской воды не боишься. -- Не боюсь, -- улыбнулась Кора. Так она
рассталась со старым царьком. Кора не спеша спустилась по крутому берегу к
морю. Море было ласковым, утренним, синим, волны поднимались над ним
гладкие, без барашков, у берега были видны светлые камешки на дне. Здесь
высокий берег загибался громадной дугой и на другом берегу залива
угадывались белые строения Коринфа.

Ни рыбаков, ни сирен, ни циклопов -- место казалось безопасным и
мирным. Да и вряд ли старый царек отправил бы гостью купаться в опасное
место.

Кора сбросила тунику и, найдя чуть повыше по берегу глиняное пятно,
взяла кусок глины и использовала его вместо мыла, постирав хитон.

Разложив хитон сушиться на камнях, Кора вошла в ласковую воду и поплыла
вдаль от берега. Пловчихой она была сносной, но на этот раз плыла не на
скорость, а для собственного удовольствия. Потом перевернулась на спину.
Высоко-высоко над ней парил орел. И может, это был вовсе не орел, а Зевс,
принявший облик орла и даже имеющий по отношению к одинокой обнаженной
пловчихе какие-нибудь эротические намерения. Черт их всех здесь разберет.

Кора поплыла вдоль берега, держась на глубине. Неподалеку стаей
вынырнули дельфины и решили посостязаться с ней. Дельфины смеялись, что-то
говорили высокими голосами, но боги не дали ей умения разбирать дельфиний
язык, так что Кора могла только улыбаться им в ответ.

Один из дельфинов подплыл близко и повернулся, подставив ей плавник.
Кора не выдержала соблазна и, схватившись за плавник, оседлала дельфина.
Спина у дельфина была скользкая, упругая, и было непросто удерживаться на
нем.

Они неслись вдоль берега, и Кора подумала, что они слишком далеко
отплыли от Кроммиона. Она попыталась втолковать дельфину, что пора бы
возвращаться. Но дельфин не хотел ее понимать, да и другие дельфины только
скалились, улыбались, поднимали пенные брызги и продолжали нестись в сторону
Коринфа, будто преследовали какую-то цель.

Кинув взгляд на проносящийся мимо берег. Кора увидела медленно
бредущего человека в странной одежде, не обращавшего внимания ни на погоду,
ни на море, ни на резвящихся дельфинов.

При виде его дельфины внезапно потеряли интерес к Коре, словно
выполнили свой урок. Даже тот большой дельфин, на котором она восседала,
неожиданно ушел в глубину, и, чтобы не захлебнуться, Коре пришлось
оттолкнуться от него и вынырнуть.

Ей ничего не оставалось, как плыть к берегу, и, хотя до берега было не
меньше двухсот метров, она добралась до него быстро и только тут вспомнила,
что совершенно обнажена. И хоть в Греции к обнаженному телу относились куда
спокойнее, чем в фундаменталистском Иране, все же встречаться с незнакомым
мужчиной в таком виде ей не хотелось.

Но пока она рассуждала, мужчина, отошедший столь далеко, обратил
внимание на то, что из моря вышла девушка, и ничуть этому не удивился.

-- Добрый день -- сказал он. -- Возможно, ты Афродита, хотя зрение мое
ослабло, или ты Океанида, вышедшая на берег без разрешения строгого Океана?

Честно говоря, мне не хотелось никого видеть, но раз ты здесь, я не
могу тебя прогнать. Земля -- общая для всех живых существ.

Человек этот выглядел странно. Он был не стар, по крайней мере его
длинные волнистые волосы были лишь чуть тронуты сединой, хотя борода и усы
были совсем седыми. Кожа на лице была обветрена штормами, выдублена, как у
старого моряка. Глаза этого человека казались бы молодыми, если бы не взгляд
-- пустой, усталый, мертвый, взгляд настолько древнего человека, будто он
старше самой Земли. И одежда человека была странной. На нем была
позолоченная бронзовая кираса с выкованной на ней мордой льва, короткий
хитон, вылезающий из-под нее, был из дорогой пурпурной ткани, но оборван и
потрепан. Сандалии, прикрепленные к ногам золотыми шнурками, сношены так,
что ступни касались песка. У пояса висели пустые ножны. Некогда это был
могучий воин, мышцы его, истощенные и обтянутые шершавой кожей, еще хранили
память о победах в борьбе и гимнастических ристалищах, да и ростом он не
уступал Коре.

Кора уже поняла, что видит кого-то из знаменитых героев Древней Эллады,
но не знала, с кем из них столь жестоко обошлась судьба. В любом случае это
был не Тесей, которому только-только исполнилось семнадцать лет и который
шел от победы к победе.

Кора забыла о своей наготе, потому что человек более не замечал ее. Но
не знала, что спросить. Обычно в Древней Элладе путник спрашивает
незнакомого человека, кто он и куда держит путь. Но Коре было неловко задать
такой вопрос. Потому она спросила:

-- Прости, странник, я разыскиваю юного Тесея, который идет из Трезены
в Афины к своему отцу Эгею. Не встречался ли он тебе?

-- Кого? -- переспросил путник. Голос его был надтреснутым и усталым.
Будто каждое слово давалось ему с трудом. -- Тесея.

-- И он идет к Эгею? -- вдруг оборванец засмеялся так же хрипло и
устало, как говорил. -- Какое странное совпадение. Она погубила меня, она
погубит его... Разве это не забавно?

-- О чем вы говорите, добрый человек? -- Если ты хочешь получить ответ
на свой вопрос, девушка, то ты должна будешь немного пройти со мной. Я уже
завершаю свой путь в этом мире, мне осталось идти недолго. Поэтому, если в
тебе есть любопытство, последуй за мной.

Разумеется, Кора была настолько заинтригована, что пошла рядом со
странным нестарым стариком.

-- Меня зовут Ясон, -- произнес человек. -- Я думаю, ты слышала обо
мне. О моих подвигах и путешествиях.

-- Вы -- Ясон! -- Кора не смогла сдержать удивления. Кентавр не
завершил вчера рассказ о Ясоне, но почему-то Кора была убеждена, что Ясон
остался править где-то... но где?

-- Кто-то должен платить за все, -- произнес Ясон. -- Покупают на рынке
двое, а платит один. Смешно, правда? Я полагал, что цель, к которой меня
подталкивали боги, на которую меня благословила вся Эллада, настолько
велика, что ради нее можно пойти на все. Я был одержим. Ты меня можешь
понять?

-- Вы для меня, -- призналась Кора, -- не человек с человеческими
чувствами, а герой, сродни Гераклу. Вы исполняете свой великий долг, а
каково людям и городам, на которые вы между делом наступили, вам дела нет.
Вы подали человечеству дурной пример -- почитать убийц. Если бы вам дано
было заглянуть в будущее, вы узнали бы, что люди почитают больше всего не
спасителей, а именно убийц. Вам ничего не скажут великие в будущем имена
Александра Македонского, Наполеона, Ленина, Сталина, Гитлера, -- каждый из
них выдумывал себе и своему народу, который одурманивал, подчинял себе,
сводил с ума, одну цель, а цель была простая: убивать и убивать. И кто успел
больше убить, тот выигрывал игру с вечностью. Видно, вы убили не так много
людей, если бродите по берегу в таком жалком виде.

-- Нет, я не герой. То, что я сделал по воле богов, как бы осталось вне
меня, -- сказал Ясон, -- я оказался подобен полководцу, который вернулся с
победоносной войны, а дома никому до этого дела нет и надо все начинать
сначала. Пасти скот и растить детей. А у меня в ушах все звенят клинки мечей
и слышны боевые клики.