Чтение 16–й страницы книги ~Рассказы о Великом Гусляре~

ческого института и красавицей, регулярно выезжающей в Канн на междуна-
родный кинофестиваль. А о Дегустатове Эрик и не подумал.

Но сам Дегустатов, услышав голоса, ворвался в комнату, оттолкнул от
окна царевну, глядящую сочувственно на стройного юношу в шлеме, и со
злостью крикнул:

- Ты что здесь делаешь?

Эрик обернулся на голос директора и грустно ответил:

- Я противопожарное оборудование проверяю: Акт составить нужно.

Царевна, которую толкнул Дегустатов ж которой было не столько больно
от толчка сколько обидно, потому что, кроме папы-государя, никто не смел
прикоснуться к царской особе, заплакала. Старик Ерема сказал, чтобы не
уронить гордость:

- Негоже так поступать, Иван Юрьевич.

- Надоели вы мне, - вырвалось у Дегустатова. - Сдам вас в музей, и
дело с концом.

- Куда-куда? - угрожающе спросил старик, все еще недовольный тоном и
поступками своего спасителя.

- Неважно, - вздохнул Дегустатов, понимая, что объяснить им ничего не
объяснишь. Надо было форсировать действия, чтобы заглянуть в сундучок и
потом отделаться от всей этой подозрительной компании.

- Государь, - проговорила, появляясь из-за спины Дегустатова, Анфиса
и прикасаясь к его плечу. - Вы устали. Вы в горести. Пойдем отсюда.

- Ага, - согласился Дегустатов и увидел тетю Шуру и Александру Ев-
геньевну, выплывающих из-за кустов.

Тетя Шура несла шипящий самовар, а Александра Евгеньевна - картонный
ящик, в котором были чашки, блюдца, пачки с вафлями, сахар-рафинад, чай-
ные ложки и конфеты "сливочная помадка".

Они шли, широко улыбаясь и всем своим видом стараясь подчеркнуть гос-
теприимную радость по поводу прибытия столь дорогих гостей.

- Сейчас чайку попьем, - ласковым голосом сказала Александра Ев-
геньевна.

- Я сам, - предупредил Дегустатов, протягивая руки из окна, чтобы
принять самовар.

- Не беспокойтесь, Иван Юрьевич, - сказала Александра Евгеньевна, а
тетя Шура даже сделала шаг назад, чтобы не отдавать самовара.

- Давай я тебе помогу, тетя, - предложил Эрик, забрал самовар и, не
слушая дальнейших разговоров, прошел на веранду.

Александра Евгеньевна достала из картонного ящика белую скатерть и
ловко расстелила ее на бильярдном столе.

- Вот и чайком побалуемся, погреем свои старые кости, - обрадовался
старик Ерема, входя на веранду вслед за Эриком. - Сколько лет росинки в
рот не брал.

- Воздерживаетесь? - спросил Эрик.

- Ага, - согласился старик с непонятным словом. Из коридора вышла,
уже в кокошнике, царевна Леночка в сопровождении княгини Пустовойт. Гла-
за ее распухли от слез. Потом потянулись стражники и слуги. Столпились
вокруг бильярдного стола, глядя с жадностью, как тетя Шура с Александрой
Евгеньевной расставляют чашки и распаковывают пачки с вафлями. Старик
Ерема даже взял кусок обертки, помял в руках и сказал для всеобщего све-
дения:

- Такое я встречал. Пергамен зовется, привозят из заморских стран.
Книги писать.

Эрик женщинам не помогал. Стоял, не снимая каски, и глазел на царев-
ну. Царевна смущалась и отводила глаза.

- Проголодались? - пожалела ее тетя Шура. - Такая молоденькая, а уже
на кочевом образе жизни.

- На кочевом образе язычники, - произнес строго дед Ерема, - а мы в
Бога веруем. Мы оседлые.

- Бога нет, - сообщил Эрик.

- Куда же это мы попали? - сказала в сердцах княгиня Пустовойт. -
Хоть обратно в пещеру.

- Проживем, проживем как-нибудь, - поддержал ее молодой стражник. -
Как раньше жили, так и проживем. Другого богатыря ждать будем. Настояще-
го.

- А может, теперь настоящих и не осталось? - спросил на это старик
Ерема и покосился на Эрика с надеждой.

Старика мучил прострел, и он готов был на любую интригу, только бы не
возвращаться в сырость.

Эрик слушал этот удивительный разговор, никак не понятный в устах
московских киноартистов, и в нем бурлили подозрения. При тетю Шуру и
Александру Евгеньевну говорить не приходится. Они застыли у стола, за-
быв, что пора разливать чай, и только хлопали глазами.

Царевна выслушала мнение придворных и снова заплакала.

- Не могу я назад идти, - говорила она. - Неужели это непонятно? Я же
обручена. С Иваном обручена. И нет мне пути назад. Что я, девка, что ли,
гулящая?

Принцесса закрылась платочком. Эрик думал о том, что ни автобуса, ни
кинокамер, ни прожекторов - ничего такого он не видел. И сколько време-
ни, скажите вы мне, можно ходить в театральной одежде, не переодеваясь?

- Остается мне одно, - продолжала царевна сквозь слезы, - найти берег
покруче и с него в реку кинуться. А вы уж как хотите. Вы свободны. Всем
волю даю.

- Такая молоденькая, а так убивается, - посочувствовала тетя Шура,
которая была женщина добрая и отзывчивая. - Не иначе, как у наших доро-
гих товарищей случилась неприятность.

- Слышишь, Шура, Иван Юрьевич на ней жениться обещал и обманул, -
сказала Александра Евгеньевна.

- Как же он мог?- возмутилась тетя Шура. - У него жена неразведенная
в Архангельске живет.

- Чего? - возопил дед Ерема. - Жена, говоришь?

- Кстати, где он сам? - спросил Эрик, еще не разобравшийся в своих
чувствах, но кипящий желанием сначала помочь прекрасной девушке, а потом
уж разбираться.

- Да, где он? - поддержала княгиня Пустовойт.

- Где он?! - вскричал старик Ерема. - Где обманщик?! Целовал, а сам
женатый!

Толкаясь в узких дверях и забыв о чае, все бросились обратно в кори-
дор. И остановились как вкопанные. Перед распахнутой дверью в комнату,
где хранился сундук с невестиным приданым, лежал связанный стражник с
кляпом во рту. Он бешено вращал глазами и корчился как червяк.

Комната была пуста. Ни сундука, ни Дегустатова.

- Может, он где-нибудь еще? - предположила тетя Шура, помявшая, что
гостей обокрали, но болевшая за репутацию дома отдыха.

- Дегустатов! - крикнул Эрик.

И в ответ по асфальтовой дорожке у окна грянули копыта, из-под них
брызнули искры до сосновых вершин, и черный конь, взмахнув длинным хвос-
том, рванул с места к темнеющему лесу. На коне сидел Дегустатов, под
мышкой тяжелый сундук, а сзади, обхватив его живот гладкими руками, Ан-
фиса.

- Спелись, - сказал стражник.

- Держи вора! - воскликнула княгиня Пустовойт, а мудрый старик Ерема
ответил на это скорбно:

- Не догонишь. Это же Ветерок. Конь-Ветерок. Волшебное животное. Ни
одна тварь на свете его не обгонит.

- Значит, Иван мое кольцо украл?

- Он самый, больше некому. Конь-Ветерок только хозяина кольца слуша-
ется.

- Значит, он меня во сне, еще не поцеловавши, обокрал?--настаивала
царевна.

? Так, Елена, так, - повторил старик.

Тут терпению Эрика пришел конец. Он встал в дверях в произнес громко:

- Вы вовсе не те, за кого себя выдаете. Никакая вы не киногруппа.
Рассказывайте, кто вы на самом деле, почему здесь оказались. Тогда при-
мем меры.

- Достойный разговор, - сказала Александра Евгень-евна. - Давно по
Дегустатову уголовный кодекс плачет.

- Мы себя ни за кого не выдаем, - ответил старик Ерема. - Не то, что
ваш друг Иван Юрьевич.

- Не друг он нам, - поправил Эрик. - Попрошу перейти к делу.

В Эрике появились серьезность и собранность, как на пожаре. Впереди
языки пламени, опасность для жизни, в руках лестница и надо приставить
се к многоэтажному зданию и лезть наверх, спасать женщин, стариков и де-
тей.

- Так вот, - сказал старик, оценив серьезный вид отрока в золотом
шлеме. - Мы родом из тридевятого царства, тридесятого государства. Слу-
чилось так, что на рождение царевны Алены вредная колдунья, Анфисина
притом двоюродная бабушка, приглашения не получила. И поклялась она
страшной клятвой нашу царевну со света свести. Но другая колдунья, близ-
кая нашему парю, царство ему небесное, на это так сказала: "Не будет
смерти Алене-прекрасной при ее совершеннолетии, а заснет она глубоким
сном и спасет ее один рыцарь, который полюбит ее навечно, поцелует в
хрустальном гробу и разбудит. Ее и всех придворных людей".

- Спящая царевна! - воскликнула Александра Евгеньевна.

- Она самая, - согласился старик Ерема. - А ты откуда знаешь?

- Так о вашем приключении сохранилась память в художественной литера-
туре.

- И в устном творчестве, - добавил Эрик, не сводя глаз со спящей ца-
ревны.

"Алена, - шептали беззвучно его губы, - Аленушка". И царевна, хоть
момент был очень тревожный, на взгляд ответила и потупилась.