Кир БУЛЫЧЕВ

РЕКА ХРОНОС(Книга I)

Роман

НАСЛЕДНИК (1914 год)

СОДЕРЖАНИЕ:
Глава 1. АВГУСТ 1913 г.
Глава 2. РОЖДЕСТВО 1913 г.
Глава 3. ИЮЛЬ - АВГУСТ 1914 г.
Глава 4. ОКТЯБРЬ 1914 г.
Глава 5. ОКТЯБРЬ 1914 г.

Что войны, что чума? Конец им виден скорый;
Их приговор почти произнесен.
Но как нам быть с тем ужасом, который
Был бегом времени когда-то наречен?

Анна Ахматова

Глава 1

АВГУСТ 1913 г.

Тетя Маня проявляла настойчивость.

- Не мне же ехать к Сергею Серафимовичу.

Я ему никто. А тебя он хочет видеть. Ты читал его письмо.

- Я поеду в субботу.

- За день до поезда? Это легкомысленно. Разговор будет касаться
твоего будущего. Такое за полчаса не делается.

- Зачем нужны эти церемонии? Если человек хочет мне помочь, можно
сделать это без Каноссы.

- При чем тут Каносса? Ты обязан проявить уважение к человеку,
который столько для нас сделал.

- Я ему благодарен, да, благодарен! - сказал Андрей с вызовом.

Одна оса, поумнее, снизилась к блюдечку с медом и без помех сосала,
приподняв полосатое брюшко. Вторая, глупая, вилась перед лицом Андрея,
норовя вцепиться в ломоть намазанного медом хлеба. Мед стекал с ломтя, и
приходилось крутить хлеб в руке, чтобы подхватывать языком капли, готовые
упасть на колени. Солнце било в маленькое окошко, отражалось от самовара и
от стеклышек пенсне тети Мани. Пенсне удивительным образом не шло тете,
противоречило ее полному красному лицу и носу-картошке. Но тетя Маня
полагала пенсне непременным атрибутом интеллигентной дамы, служащей по
симферопольскому ведомству императрицы Марии Федоровны.

- Я вчера поговорила с Керимовым, - продолжала тетя, игнорируя
возмущение Андрея. - Все складывается как нельзя лучше. Ахмет сегодня едет
в Ялту. Он захватит Колю Беккера. Вы сложитесь, выйдет совсем недорого.

- Ты уже и это организовала? - Андрей хотел скептически усмехнуться,
но мед все же капнул с ломтя, к счастью, на скатерть. Андрей взял ложку,
чтобы подобрать каплю со скатерти, а глупая оса спикировала вниз, полагая,
видно, что капля предназначается ей.

- А почему Коля едет в Ялту? - спросил Андрей.

- Об этом ты спросишь у него, - резонно возразила тетя. - Ты еще
будешь пить чай?

- Жарко.

- За перевалом куда прохладнее. Ирина Тимофеевна провожала вчера в
Гурзуф Барятинских. Там просто рай земной. Я уложила желтый чемодан.

Андрей поморщился. Его жизнь была предусмотрена тетей в малейших
деталях, и Андрей даже опасался, сможет ли управлять ею сам в Москве. Весь
восьмой класс он сладостно мечтал о том дне, когда сядет в поезд и
свергнет гнет тетушкиной предусмотрительности. А теперь, когда до отъезда
остались считанные дни, он начал малодушничать, так как не знал, как сдают
белье прачке и что следует говорить кондуктору в поезде.

- Ты отвезешь Сергею Серафимовичу банку моего черешневого варенья, -
сказала тетя.

- Еще чего не хватало!

- Он специально просил меня об этом в письме. Ты же знаешь, что мама
всегда варила это варенье.

Тетя Маня поглядела на мамину фотографию, висевшую на стене в черной
рамке. Мама была в большой шляпе с цветами, и оттого лицо ее казалось
маленьким, хотя Андрей запомнил ее как нечто большое и теплое - ему было
три года, когда мама умерла. Тетя Маня забрала его из Ялты, где они жили
последние годы, потому что у мамы была чахотка. Сергей Серафимович остался
там. Настоящего отца Андрей не знал.

Все это было странным. Нина, сестра Коли Беккера, как-то сказала ему:

- Ты, Андрэ, такой загадочный. Я не удивлюсь, если окажется, что твой
настоящий отец - великий князь.

Андрей знал, что маму обесчестил Некто, а Сергей Серафимович женился
на ней, когда Андрей был грудным младенцем, но почему-то, в отличие от
иных семей, Сергей Серафимович, дав ему свою фамилию, не пожелал считаться
его отцом. Тетя Маня говорила, что эта жестокость по отношению к сироте
была одной из причин, приведших маму к ранней смерти. Андрей тоже был
обижен на отчима.

...Ему было лет семь, и на лето, как обычно, он поехал к отчиму. В
доме были гости. Андрюшу ласкали душистые дамы, а толстый бородатый поэт
качал его на упругом колене. В саду, у столика, стройный седой Сергей
Серафимович разливал по бокалам шампанское. Андрей увидел, как через
дорожку к отчиму семенит громадный тарантул. Андрей испугался, что
тарантул укусит Сергея Серафимовича. И он закричал:

- Папа! Папа! Смотри!

Он побежал к тарантулу, чтобы прогнать его, - совсем не испугавшись
за себя. Сергей Серафимович подхватил Андрея, держа его на руках, шагнул к
тарантулу и быстрым движением раздавил его. Потом сказал:

- Я не твой папа. Ты же знаешь.

Вряд ли многие слышали эти слова, дамы заверещали, поэт пожал Андрюше
руку и сказал, что он - наш маленький герой. Но Андрей полагал, что эти
слова были громче грома, и возненавидел отчима. Той же ночью он ушел
пешком в Симферополь. Он шел всю ночь, а с рассветом заснул у нижней
дороги, чуть не доходя до Ай-Даниля. Там его нашли татары, которые ехали в
Ялту на базар. Он проснулся, стал вырываться и не хотел никому
рассказывать, кто он и как его зовут. Татары смеялись. Один из них,
усатый, крепкий, от него пахло луком и потом, держал Андрея на руках. Они
довезли его до городового, что стоял у въезда в город, а тот узнал
мальчика. Вышла дополнительная обида, потому что никто Андрея не хватился.
Сергей Серафимович еще спал, а его экономка Глафира кормила на дворе кур.
Она думала, что мальчик в своей комнате.

Глафира начала причитать, куры закудахтали, Сергей Серафимович вышел,
кутаясь в длинный халат, дал городовому полтинник и пожал ему руку. Когда
городовой ушел, он сказал:

- Мне неприятно думать, что я тебя обидел. Прости меня. Я хотел тебе
сказать об этом еще вчера ночью, но решил, что ты ушел спать. Но если бы я
позволил тебе называть меня отцом, это была бы неправда.

* * *

- Я хочу домой, - сказал Андрей.

- Я не волен тебя задерживать, - сказал Сергей Серафимович. - Глаша,
покорми Андрея, а потом позови извозчика. Андрюша возвращается в
Симферополь.

Глафира стала спорить, она даже топала крепкой загорелой ногой.
Глафира была молодая и красивая, и Андрей был благодарен ей за то, что она
ругает Сергея Серафимовича. Но тот закурил свою длинную темную трубку и
ушел в кабинет...

- Ты задумался? - спросила тетя Маня. - Ты меня не слушаешь.

- Я слушаю, - ответил Андрей. - Ты сказала, что на перевале может
быть дождь.

- Я сказала, чтобы ты взял с собой зонт. Я бы не хотела, чтобы ты
простыл перед самым отъездом в Москву.

- Я не простыну.

- Я написала письмо Сергею Серафимовичу, - сказала тетя Маня. - Этим
я избавляю тебя от необходимости самому поднимать вопрос о деньгах, так
как полагаю, что тебе это неприятно.

- Спасибо.

Все-таки тетя - замечательная женщина.

Андрей допил остывший чай. Солнце поднялось выше, и квадрат света
переместился со стены на пол. У Сошинских, за невысоким каменным забором,
лаял Булька. Тетя Маня встала из-за стола и пошла собирать Андрею чемодан.
От ее шагов вздрагивали и скрипели половицы. Осы улетели, а над блюдечком
вилась муха. Вдруг стало очень тихо. Светло и тихо. Словно закончилась
глава и пора перевернуть страницу.

* * *

Оставалось занести книги в гимназическую библиотеку. Тетя Маня
аккуратно завернула их в голубую бумагу и перевязала шпагатом.

Андрей пошел по Госпитальной, столь многократно исхоженной и
избеганной, что сделало ее незамечаемой и будто невидимой. Но тут,