отправлялись пешком в места, где сносили старые здания. К удивлению
Андрея, оказалось, что Москва и губерния напичканы славянскими
древностями, которые ждут своего открывателя.
были надежды отыскать следы ранних посещений новгородских торговых гостей.
неприхотлив. Так что он без труда выдержал негласные испытания весенних
поездок, и княгиня Ольга приказала Авдееву взять Берестова в Вологду. Не
любя ее и противопоставляя справедливому и доброму старцу Авдееву, все
трепетали перед Ольгой, включая даже Иорданского, начальника департамента
в Министерстве путей сообщения. И никто из археологов так никогда и не
догадался, что в самом деле хитрый Авдеев лишь использовал жену в качестве
непопулярного палача, который существует для того, чтобы народ более ценил
доброту и справедливость несколько наивного и далекого от мирских мелочей
государя.
внутренней готовностью к чему-то высокому, напоминавшие ему тетю Маню.
Одна из них, худая, нервная, страшно начитанная Матильда Поливода,
влюбилась в Андрея, и ему было неловко, что за ним откровенно ухаживает
некрасивая девушка, подавая повод для насмешек. Княгиня Ольга и профессор
Авдеев, которые не терпели в экспедициях романов, смотрели на этот казус
сквозь пальцы, так как Матильда, иначе Тилли, была замечательной
поварихой, что немаловажно в любой экспедиции, а присутствие Андрея
действовало на нее воодушевляюще.
Лидочка, со своей стороны, сделает все возможное, чтобы уговорить
родителей позволить ей подать в Московское училище живописи и ваяния, куда
начали принимать девушек. А это значило, что с осени они будут рядом.
друзьях, родителях, маленьких событиях в жизни, Андрей к концу весны уже
знал по именам и прозвищам всех учителей восьмого класса ялтинской женской
гимназии, а Лидочка во всех подробностях читала о воскресных вылазках
университетских археологов. И обоим было приятно сознавать, что у них есть
общая, никому более неведомая жизнь. Лидочка в письме спрашивала, какую
новую каверзу придумала княгиня Ольга, а Андрей интересовался, влюблена ли
по-прежнему Оксана Попандопуло в учителя физики. Но ни в одном из писем,
будто по взаимной договоренности, не говорилось о любви, даже само это
слово как бы находилось под запретом. Люди воспитанные обмениваются
письмами для того, чтобы узнать друг о друге; о любви же пишут лишь в
изящной литературе. Двадцатый век - не время для Вертеров. Это не значило,
что Андрей, ожидая очередного письма, как свидания, не старался, по
крайней мере, отыскать намеки на чувство между строк или в словах вполне
обыкновенных.
обговорены и известны. У обоих надвигались экзамены, к тому же Лидочке
надо было сдать на медаль, чтобы иметь привилегии при поступлении в
училище, а Андрей был занят не только занятиями, но и будущей экспедицией,
тем более что хитрая княгиня Ольга ввела Андрея в комиссию из трех человек
(Берестов, Тилли и Иорданский), которая должна была заниматься снаряжением
для вологодского вояжа. А это, как ни покажется странным, требовало
немалых усилий и времени.
умещал очередное послание на одной страничке и получал от Лиды открытки.
Он не догадывался, что забывает Лидочку, а Лидочка не подозревала, что ее
влюбленность в Андрея постепенно уходит, хотя нового достойного поклонника
у нее не было, если не считать брата Оксаны, приезжавшего на Пасху в форме
гардемарина.
тому была объяснима: Маргарита считала Лидочку милой простушкой, которой
не положено знать о действительно серьезных делах. Лидочка лишь
догадывалась о жизни подруги, но не всегда правильно. Когда она написала
Андрею, что Маргарита провела весной две недели в Петербурге, Лидочка
предположила, что причина тому - ее роман с Беккером, вернувшимся в
Институт инженеров путей сообщения. Андрей же подозревал, что ее поездка
могла быть вызвана другими причинами. Для Лидочки было удивительным,
почему Маргариту неожиданно исключили в апреле из гимназии - перед самыми
экзаменами на аттестат зрелости. Что могло случиться?
подумал, как хорошо, что Маргарита не попала в бомбистки, - он явственно
представлял себе, как Маргарита, сверкая глазами из-под густых соболиных
бровей, поджидает на углу Дерибасовской коляску губернатора или
ненавидимого революционерами полицмейстера.
написанным за воскресенье деловым и подробным письмам тети Мани. Беккеры,
Нина и ее отец, бедствовали. Тете Мане удалось добиться постоянного им
вспомоществования через свое ведомство. Нина, к сожалению, должна была
проводить все время дома, так как состояние ее отца было таково, что его
нельзя было оставлять без присмотра. Тетя Маня нашла ей надомную работу -
шить наволочки и обстегивать простыни для Евгеньевской больницы. От Коли
Беккеры вестей почти не получали и были убеждены, что их любимец и надежда
успешно учится в своем институте.
компания была связана с какими-то политическими делами. Тетя Маня писала,
что симферопольские татары создали националистическую партию, в которой
заправляет некто Сейдамет. Это тетю удивило: она полагала, что татарам
хорошо жить и без партий, потому что они занимаются извозом и торгуют
фруктами.
Мане. Тетя Маня сообщила, что он постарел, еще более иссох, хрипит,
покашливает, но с трубкой не расстается. Интересовался успехами Андрюши, и
тетя Маня показала ему некоторые из писем племянника, особо те, в которых
рассказывалось об увлечении Андрюши археологией. Письма произвели на
отчима благоприятное впечатление. Глаша, по словам отчима, здорова.
отдельно Сергею Серафимовичу, отдельно - Глаше.
многочисленными гравюрами и линотипами книга Брэстеда "Древний Египет" на
английском языке, которым Андрей к тому времени уже прилично овладел.
Кроме того, там же были четыре томика Геродота в красивых кожаных с
тиснением переплетах начала века с буквами "S" и "B" на корешках.
котором тот поздравлял пасынка с успехами в занятиях и просил обязательно
побывать в Ялте летом, до августа. Обязательно до августа, так как
августовские события могут воспрепятствовать общению.
более что о том же был уговор с Лидочкой.
* * *
экспедиция Авдеева погрузилась в вагон первого класса вологодского поезда
и направилась к цели своего путешествия - городищу неподалеку от
Кирилло-Белозерского монастыря. От Вологды путешествовали далее на
телегах, дорога заняла пять неспешных дней, потому что в пути
останавливались в деревнях, профессор подолгу и со вкусом беседовал с
местными жителями об известных им курганах либо городищах. В одной из
деревень к экспедиции присоединились два бородатых палеографа, которые
разыскивали в тех деревнях первопечатные и рукописные книги. Археологи
купались в холодных голубых озерах и тихих речках, вечером у костра читали
стихи, спорили о варягах и княжеских междоусобицах, и мало кто задумывался
о тех современных политических происшествиях, которые волновали мир. И
если даже и возникал разговор о тяжелом положении землепашцев, мздоимстве,
а то и о немецком засилии при дворе или роли Распутина, разговор этот
быстро угасал, так как профессор Авдеев умело переводил его на проблемы
распространения славянских племен либо княжеские междоусобицы давних лет,
доказывая, что в потоке времени нынешние политические события ничтожны и
не идут ни в какое сравнение с важностью годов становления Российской
империи и молодости нашего народа. Так что весь месяц Андрей прожил в
некоем заповедном лесу, густая листва которого не пропускала буйных
ветров, бушевавших на окрестных равнинах.
удивительные и многозначительные находки. В нем обнаружилось погребение
десятого века, в котором сохранилось вооружение знатного воина, включая
меч и шлем, подобного которому в России еще не было известно.
Спицыным факт распространения славян в тех местах, где следов этого
племени быть не должно, а следовало искать могильники веси.
деревенскими плотниками был сколочен длинный стол и скамьи, которые
позволяли вечером после чая собираться всем и при свете керосиновой лампы
обсуждать интересующие всех проблемы и находки дня.
чистого озера костер и пела песни. Даже в полночь небо оставалось
бесцветным, по нему медленно плыли перистые облака, и "одна заря спешила
сменить другую".
трудов, которым он себя посвятил. Ему виделась особая значимость и
глубокий смысл в отыскании в темной земле предметов древности. Странное,
Посняков Андрей
Лукин Евгений
Березин Федор
Ковальчук Вера
Шилова Юлия
Шилова Юлия