не надо было ничего объяснять. - Чаем напоить тебя?
укатил на мотоцикле. Все в делах.
Все так же блестели медные кастрюли и тазы и стояли бокалы в буфете. И
скатерть на столе была та же - белая с красными полосками. А Глаша
изменилась. Даже глаза потускнели.
Спасибо тебе за открытки. Спасибо, что не забывал.
говоруньей. А Андрей подумал, как хорошо, что нет отчима. Не надо с ним
разговаривать и чувствовать себя преступником без срока давности
преступления.
огорчило Глашу.
уж к ней присматривалась.
Серафимович тебя с ней видел. На набережной. Мы сидели с ним, ждали, что
ты придешь. А ты не пришел.
краснеешь, это в жизни вредно. А Лида к нам приходила.
Серафимович считает, что никто лучше ее варить не умеет. С цедрой. Каждая
ягодка отдельно плавает. И Сергею Серафимовичу Лида понравилась. Он так и
сказал.
сторону:
чаю налить?
вернется.
поздно взять вещи у Иваницких и вернуться к ночи в Ялту.
- Ночевать будешь здесь.
не спеша, с вином и разговорами.
хозяевам. Он был флотский кондуктор, и чай пили все вместе, обсуждая
военные перспективы. У кондуктора были громадные усы, он робел и говорил
велеречиво, все ударения в словах ставил неправильно и намеревался в
ближайшем будущем захватить Дарданеллы на своем миноносце "Хаджи-бей".
Затем, когда кондуктор отправился к Горпине, Евдокия Матвеевна повела
Андрея на экскурсию в чистую комнатку Лидочки, которую она совершенно
справедливо называла светелкой. В комнате ничего от Лидочки не было -
настоящая Лидочка, как понял археолог Берестов, скрывалась в ящичках
письменного стола или в сундучке под кроватью. Внешне все было видимостью
для мамы. Напоследок Андрей полчаса рассматривал семейный альбом
фотографий, пытаясь понять, кто же кузен, кто дедушка и кого из сановных
предков Евдокии Матвеевны наградили Владимиром с мечами. Андрей сказал,
что обещал ночевать у отчима, Евдокия Матвеевна собралась на него
обидеться, но на помощь пришел Кирилл Федорович, который сказал, что, раз
у Андрея есть родственники, неприлично их обижать.
успеет, заглянуть еще перед отъездом.
* * *
очередного чая отказался. На кухне было душновато. Глаша, которая умела
шестым чувством угадывать настроения и мысли Андрея, сказала:
листву деревьев.
даже страшно.
Глаша. - Может, захочешь чего спросить, я тебе отвечу.
вдвое старше, а он еще помолодел. И даже странно было видеть ее плечи,
которые он целовал.
моей вине. Сейчас я очень занят. Война, а тем более война страшная,
втянувшая в свою мясорубку весь цивилизованный мир и доказавшая, что
этот мир так далек от цивилизованности, требует моего участия. Не в
прямом смысле участия в убийстве, а в попытках спасти человеческие
ценности, которым грозит гибель. В этом моя высшая функция, и я
полагаю, что уже наступит время нам с тобой спокойно сесть и
по-мужски все обсудить. Я пишу тебе это письмо, потому что убежден,
что в силу своего воспитания, окружения и пределов сознания ты еще не
готов к тому, чтобы осознать свое место в разразившихся событиях. Так
что послушай меня. Ты можешь мне не поверить, можешь даже, если ты
захвачен патриотическим психозом, презреть это письмо, но надеюсь,
что ты достаточно умен, чтобы дочитать его и сделать для себя выводы.
убеждал тебя, вчерашнего гимназиста, что вскоре грядет мировая война.
Тебе трудно было поверить в это, и ты постарался объяснить мои слова
старческими причудами. К сожалению, сегодня ты должен признать, что
мои предсказания точно сбылись и первая кровь уже льется в Восточной
Пруссии, на Марне и в Галиции, уже пал Брюссель и гибнут сокровища
европейской культуры, уже близок к гибели Белград. Завтра этот
конфликт, разгораясь, втянет другие страны - Турцию, Японию, Италию и
даже Румынию. В этом нет тайны, и если бы ты занимался изучением
политики, ты понял бы, что политика подчиняется довольно простым
законам, за которыми стоят интересы экономические. Так как я случайно
узнал, что ты хоть и не очень активный, но эсдек ("меньшевик"?), то
ты должен был слышать об этих законах, которые, в частности,
проповедовал Карл Маркс, известный тебе бородатый немецкий философ и
экономист.
которой брошены на уничтожение людей, позволяет сделать твердый
вывод: именно в ближайшие годы технические средства сделают громадный
скачок вперед и навсегда изменят лицо Земли. Могу назвать тебе, без
опасения ошибиться, левиафанов грядущих боев: это будут дирижабли и
аэропланы, которые будут сеять смерть с неба на мирные города, это
будут орудия, способные забросить снаряд за сто верст, это будут
блиндированные машины, неуязвимые для пуль и снарядов, которые будут
крушить человечков, как муравьев. Меня пугают возможности войны
химической, о которой ты даже и не подозреваешь . Эта война приведет
к тому, что воюющие стороны, лишенные понятия гуманизма, будут
выпускать на позиции противников облака смертельных газов и тысячи
людей будут умирать в корчах. В то же время я предвижу (а это
предвидение также основывается на трезвых научных расчетах и моем
знакомстве со многими ведущими учеными Земли), что война эта, при
определенном равновесии сил, затянется на годы и превратится в войну
позиционную, то есть армии зароются в землю и будут взаимно
истреблять друг друга без надежды продвинуться вперед. Любая попытка
прорыва будет заканчиваться поражением. Могу дать тебе пример,
который происходит у нас на глазах: наше вторжение в Восточную
Пруссию при слабости вооружения российской армии, плохих офицерах и
выживших из ума придворных генерал-адъютантах захлебнется и кончится
катастрофой.
богатая, чем ее европейские союзники и противники, она станет
поставщиком трупов, которыми будет мостить подступы к позициям
германцев. Молодой и хищный имущественный класс страны начнет
сказочно наживаться на народной крови, что вызовет не только
Лукин Евгений
Андреев Николай
Флинт Эрик
Прозоров Александр
Свержин Владимир
Орлов Алекс