Чтение 55–й страницы книги ~Река Хронос-1~

подтверждения, хорошо?

- Пойдем вместе в больницу?

- Нет, пойдешь ты. Ты наследник.

- Наследник чего?

- Этого я еще не понимаю. Но знаю, что ты наследник.

Андрей продолжил чтение:

- "Помни - уйдя в будущее, ты никогда не вернешься назад. Люди,
которых ты оставишь, состарятся в то мгновение, когда ты будешь нестись в
потоке времени. Деревья вырастут, дома обветшают...

Теперь, когда ты знаешь главное, я скажу тебе: никогда не расставайся
с портсигаром. Твоя жизнь принадлежит не только тебе, но и вечности.
Отныне у тебя есть долг, смысла которого ты пока не знаешь. Помни - ни
одна живая душа не должна знать о твоей тайне. Надеюсь, у тебя хватит ума
это понять. Людей сжигали и за меньшие грехи...

Уже сейчас я могу сказать тебе с уверенностью, что наступают тяжелые
времена, но масштабов бедствий и перемен не знаю даже я. Может быть, тебе
будет грозить смертельная опасность. Портсигар - средство твоего спасения.
Ты сможешь укрыться в будущем. И если будущее будет так же опасно - ты
можешь и должен уйти дальше.

Помни, отныне ты иной, чем все люди на Земле. Но ты должен быть
достоин своего дара. Так как за все на свете надо платить. И достойный
платит честно.

Обнимаю тебя. И люблю - о чем ты, может, и не подозреваешь. Сергей".

- Дальше - на машинке, - сказал Андрей.

- Читай, читай, скоро восемь!

- "Дописываю эти несколько строк, ожидая твоего приезда. Мировая
война, о которой я тебе говорил и которую предчувствовал, началась. Если
мы встретимся, то поговорим подробно и я расскажу тебе о той роли, которая
нам с тобой выпала. Когда ты вернешься памятью к странным, на твой взгляд,
событиям, имевшим место у меня в кабинете прошлым летом, подумай и поверь
мне, что они были частью того дела, которым я занимаюсь. Надеюсь, что в
ближайшие дни мы с тобой увидимся и тогда смысл в этой приписке отпадет.

Если что-то случится со мной, тебе все объяснит Глаша. Верь ей, как
мне. Она тяжело переживала то, что случилось. Будь к ней милосерден. Я не
был милосерден и глубоко виноват.

Если будет нужда спастись - уходи не столь далеко. Дальние
путешествия опасны тем, что мир вокруг коренным образом изменится и ты
окажешься среди людей и обстоятельств, тебе непонятных и потому опасных.
Если я с тобой не встречусь - тебя найдут.. Еще раз прощай. Сергей".

- Вот и все, - сказал Андрей.

- Хорошо, - сказала Лидочка. - Теперь беги.

- Но мы же ни о чем не поговорили!

- Не будь наивным - ты должен успеть пробраться в свой дом. Если
что-нибудь откроется - пускай тебя разбудят там. Понял?

- Хорошо. - Андрей все еще медлил. Переход от невероятной
экстраординарности письма к будничной необходимости бежать, таясь, по
улицам Ялты был слишком резок.

Но Лидочка, отняв письмо и кинув на кровать, уже подталкивала его к
двери.

- Я все уберу. И буду ждать. За меня не беспокойся.

Она отворила входную дверь, и тут Евдокия Матвеевна не выдержала и
окликнула из спальни:

- Это еще что такое? Андрюша уходит?

Андрей успел увидеть, как ее встрепанная голова высунулась из
спальни.

* * *

Чем более Андрей отдалялся от дома Иваницких, тем яснее он понимал,
насколько права была Лидочка, гнавшая его обратно.

Восемь часов. Уже рассвело. Бегут в гимназию первоклашки - веселые,
вот остановились возле воронки на набережной - как интересно! Издали
видно, как они машут руками. Потом спешат к морю, всматриваются вдаль,
ждут, а может, еще один крейсер придет, может, еще раз стрельнет?

Что с ними будет через год, через три года? Неужели страшные
прорицания отчима сбудутся?

"Отчим... как не хочется думать о том, что он лежит в кабинете на
ковре, будто брошенная, никому не нужная вещь. Надо идти в госпиталь и
сказать обо всем Глаше. Для Глаши отчим - это вся жизнь. Что она будет
делать теперь? Доживать в пустом доме? А может, мне, как честному
человеку, надо жениться на Глаше? Лидочка поймет меня, и мы проживем
втроем всю жизнь и будем несчастны... и что за чепуха лезет в голову!"

Андрей быстро шел по улице. Солнце взошло, тени еще были длинными,
лиловыми; желтые и оранжевые листья, устилавшие мостовую и свисавшие с
подпорных стенок, шум просыпающихся домов и дворов создавали ощущение
сказочного города, где все люди должны быть добрыми и деловитыми, как
гномы...

Последний поворот. В животе заныло и стало жарко. Надо будет влезть
снова по откосу - но как поднимешься на подпорную стенку? Придется
возвратиться мимо полицейского. Может, он еще спит? А то надо перелезть
через забор - забор невысок, меньше сажени, но сложен из гладких,
подогнанных друг к дружке плит.

Пока Андрей рассуждал, как проникнуть в дом, полицейский его увидел.
Разминаясь, он как раз шел вдоль ограды навстречу Андрею и был удивлен не
меньше, чем тот, нечаянной встрече.

- Это... - сказал он. - Вы чего? Я думал, вы спите.

- Не спалось, - сказал Андрей как можно естественней. - Встал и пошел
погулять. Утро такое хорошее...

Урядник тоже опомнился.

- А как мимо меня прошел?

- Я через забор, - сказал Андрей, разводя руками. - Чего вас
беспокоить. У вас служба, вы устали, задремали.

- Не дремал я, - твердо ответил урядник. - Муха пролетит - услышу.

- А я издали решил, что задремали, - настаивал Андрей. - Ну, думаю,
чего беспокоить... Вон там перепрыгнул.

- Дело молодое, - согласился полицейский. - Гулял, говоришь?

- Я на набережную спустился, кофе попил, - сказал Андрей. -
Готовить-то мне некогда. А вы, если хотите, поставьте себе самовар.

Тут он понял, что они стоят посреди улицы. И Андрей, обогнув
полицейского, пошел наверх. Тот вздохнул и затопал сзади.

- Чаю можно, - сказал он. - Я еще яблочек сорву, если не возражаете.
Ведь ясное дело - пропадут. Кто их собирать будет?

Они подошли к калитке. Дом был освещен утренним солнцем, входная
дверь приоткрыта. Сейчас выйдет Глаша... воскликнет: "Андрю-ю-юша
приехал!", а потом на пороге появится Сергей Серафимович с длинной трубкой
в зубах...

- Слухай, - сказал полицейский. - А с курями что делать?

- С какими курями?

- А в сарае куры. Их кормить надоть. И яйца несут, понимаешь?

- Возьмите их себе, - сказал Андрей.

- Нет, - сказал полицейский, хотя предложение его заинтересовало. -
Может, хозяйка вернется.

- Давайте так сделаем, - сказал Андрей, - вы яйца себе возьмите. А
кур кормите.

- Добре. Я жинке кажу. Она пока за яичками приходить будет, заодно и
корму курям задаст.

- Спасибо, - сказал Андрей, - большое спасибо.

Он пошел к дому. По дороге сорвал длинное яблоко. Оно было налито
янтарным соком.

Ступить в дверь, за которой таилась неведомая полицейскому смерть,
было трудно. Андрей понял, что не может даже откусить от яблока, настолько
все в нем окаменело. Урядник стоял за спиной и тяжело дышал, словно
переваривал какой-то трудный вопрос. Не дожидаясь вопроса, Андрей вошел в
тишину, погрузился в запах бедствия.

Он прошел к себе в комнату. Кровать была смята, простыни не было,
зато на пододеяльнике Андрей сразу увидел следы крови - видно, в темноте
задел да не заметил. Он стащил с кровати пододеяльник, спрятал его в шкаф,
затем аккуратно застелил кровать одеялом.

Возясь с кроватью, Андрей все время прислушивался к шорохам дома - он
понимал, что надо подняться наверх и посмотреть на отчима, как он там,
один... как будто тот спит и требует внимания.

Андрей за те минуты ни разу не вспомнил ни о портсигаре, ни о письме.
То осталось у Лидочки - здесь были другие тревоги.

Сквозь усиливающийся шум утра Андрей вдруг услышал, как к дому кто-то
подъехал. Может, смена полицейскому? Хорошо бы смена - Андрею надо
подняться наверх, а потом бежать в больницу и рассказать Глаше о том, что
с отчимом, раньше, чем успеют другие...

В коридоре простучали короткие уверенные шаги. Замерли у двери
Андрея. Раздался стук, и тут же дверь растворилась. На пороге стоял
следователь Вревский.

- Доброе утро, - сказал он, - как почивали?

- Спасибо, - сказал Андрей. - Хорошо.

- Вас ничего не беспокоило ночью?

- Что должно было меня беспокоить?

- Вы никуда не выходили ночью?

- Простите, это допрос? - спросил Андрей.

- Нет, я интересуюсь вашим времяпровождением, - сказал Вревский,
скулы его играли и челюсти двигались, будто он дожевывал нечто крепкое.
Маленькие глаза смотрели в упор.