Чтение 58–й страницы книги ~Река Хронос-1~

"Господи. Глаша погибла. Глаша мертвая лежит в морге... а отчим
мертвый лежит в доме. Так не может быть! Я пью чай и слушаю Лидочку, а они
лежат мертвые..."

- В любой момент Вревский может заявиться к тебе домой. Он тебя
подозревает. Он захочет осмотреть твою комнату. Ты уверен, что в ней нет
следов крови?

- Вроде бы не должно быть - я пододеяльник снял...

- И куда положил?

- Кажется, под кровать...

- Это и есть улика против тебя!

- В чем?

- В том, что ты убийца.

- Лидочка, мне и без того худо.

- Я не хочу, чтобы было еще хуже, - сказала Лидочка. - Теперь ответь
мне еще на один вопрос: наверху, в кабинете, ты уверен, что нет никаких
твоих следов?

- Не знаю... не должно быть...

- Ты что-нибудь трогал пальцами?

- При чем тут мои пальцы?

- При том, что Вревский умеет отличать людей по отпечаткам пальцев. В
Петербурге давно уже так ловят преступников.

- Правильно, я слышал.

- Там могут быть следы твоих пальцев?

- Могут... - Андрей представил себе кабинет и понял, насколько права
Лидочка. Он ответил ей: - Я скажу, что это давно... В мой прошлый приезд.

- Разве они сохраняются так долго?

Представив себе кабинет, Андрей понял, что не закрыл ящик письменного
стола, в котором есть потайное отделение. И где-то он бросил ключи от
сейфа... Картину он подвинул на место... Но если хорошо посмотреть, на ней
наверняка есть отпечатки его пальцев, может даже кровавых пальцев... А
следы его на ковре? Наверняка он в темноте наступал в кровь - там всюду
была кровь...

- Там много следов, - сказал наконец Андрей.

- Я тоже так думаю, - сказала Лидочка. - Значит, у нас с тобой один
выход: как можно скорее ты должен вернуться в дом и все прибрать. Потом ты
сам обнаружишь тело отчима.

- Что сделаю?

- Обнаружишь тело отчима.

- Лидочка, я не знаю, смогу ли...

- Не будь тряпкой. Я выбрала тебя из всех мужчин на свете. И ты
должен быть лучшим.

- Свежо предание...

Два портсигара лежали на столе перед Андреем. Почему-то Лидочка их не
спрятала. Андрей дотронулся до потертой поверхности ближайшего из них.

- Я их рассматривала, пока ты спал, - сказала Лидочка. - Они оба
старые. Тот, который достался тебе от отчима, старше... Смотри.

Лидочка показала пальцем на выгравированные мелкие буквы, почти
стершиеся оттого, что портсигар долго носили в кармане, не разберешь даже,
на каком языке надпись.

- Да, он старый, - согласился Андрей.

Он подошел к окну, стараясь рассмотреть надпись.

- Скорее это табакерка, а не портсигар, - сказал Андрей. - Просто мы
называем новым словом незнакомую вещь.

Он словно оттягивал необходимость решать.

- Если ты сам позовешь Вревского, поднимешь тревогу - пускай тебя
снова вырвет, пускай у тебя будет истерика, что угодно, - у них будет
меньше подозрений. Надо только сделать это так, чтобы они не успели
первыми, - сказала Лидочка.

Какое-то движение на улице попало в поле зрения Андрея.

Он посмотрел туда. В переулке, не таясь, стоял молодой человек в
пиджаке и татарских штанах. Рубаха на нем была несвежая, распахнутая почти
до пояса, из-под нее видна смуглая грудь. Черные глаза шарили по окнам, и
Андрей отшатнулся от окна. Успел ли?

- Что с тобой? - удивилась Лидочка. - Там кто-то есть?

- Да. - Чувствуя себя обнаженным под взглядом преследователя, Андрей
сунул табакерку в карман брюк и отступил от окна.

- Кто там?

- Он следил за мной вчера, а ночью приходил к дому.

Лидочка осторожно отстранила Андрея, но к окну не подошла, а
посмотрела сквозь кисейную занавеску.

- Ты думаешь, это шпик?

- А ты? Вревский не скрывает, что за мной следят.

- Может, это не полицейский, - сказала Лидочка. - Если полицейский,
зачем он следил за тобой ночью?

- Но кто его мог послать?

- Я не знаю. Может, бандиты, - сказала Лидочка.

- Они нашли твой дом!

- Он тебя видел?

- Кажется, нет. Но он смотрел по окнам.

- И отлично. Пускай смотрит. Я выведу тебя через сад.

- Ты подвергаешься опасности! Если они узнают, что мы знакомы, то
тогда...

- Иди, не задерживайся, - сказала Лидочка. - Я все спрячу. Так, что
ни один Вревский не отыщет. Я бы пошла с тобой...

- Нет, нельзя.

- Знаю. Но очень хотела бы. Тебе будет трудно...

Андрей поцеловал Лидочку. Она прижалась к нему - и это был их первый
настоящий поцелуй, когда раскрываются губы, когда встречаются языки, когда
закрываешь глаза, чтобы ничего не осталось в мире, кроме этого
бесконечного поцелуя.

Лидочка первой оторвалась от Андрея.

И пошла к двери. Андрей еще раз осторожно выглянул в окно.
Преследователь был там, но он отошел к следующему дому и теперь
разглядывал его окна. И это Андрея успокоило.

Через черный ход Лидочка вывела его в сад.

- Я буду ждать, - сказала она. - Хоть тысячу лет.

- Ты прощаешься, будто меня сегодня же посадят в тюрьму.

- Я бы не хотела, - сказала Лидочка. - Не дай Бог.

* * *

Андрей быстро дошел до Никитской улицы. Час сна помог ему - хоть
голова и болела, ногам вернулась сила. Лидочка была права, понимал он:
если Вревский увидит Сергея Серафимовича первым, он никогда не поверит
Андрею. Любое его слово покажется ложью - и будет ложью. Ведь он провел
час со Вревским и умудрился ни слова не сказать о трупе на втором этаже.
Конечно же, Вревский ничему не поверит... А если поднять тревогу самому,
можно потянуть время. Зачем? Да потому, что теперь надежда на Ахмета. Он
многих знает. У него все татары здесь знакомые. Конечно же, он поможет...
он же обещал. Надо продержаться три дня.

Поднявшись к последнему повороту, Андрей замедлил шаги. Он
почувствовал тревогу.

Прижавшись к каменной ограде, он осторожно выглянул из-за угла.

У дома стояла пролетка Вревского. Рядом с ней полицейский.

Оставалась еще маленькая надежда, что Вревский ждет Андрея в связи со
смертью Глаши. И ждет его в саду или на первом этаже. Андрей осматривал
дом и молил Господа, чтобы тяжелая фигура Вревского появилась между
деревьев.

У калитки стоял стул, на стуле тульей вниз лежала полицейская
фуражка, полная куриных яиц. Андрей перевел взгляд чуть выше и увидел, что
на веранду второго этажа вышел Вревский. Он что-то держал в руке. И было
не важно, что он держал.

- Урядник! - крикнул он. - А ну-ка сюда!

Андрей отпрянул за угол. Обернулся. Надо бежать. Но куда бежать?

Там, внизу, у поворота улицы стоял, улыбаясь, ночной преследователь.
Он не делал попытки приблизиться к Андрею, он был как волк, ждущий, когда
загипнотизированный заяц сам побежит к нему. Куда тебе, заяц, деваться?

Андрей инстинктивно сделал шаг вперед, забыв, что его будет видно от
калитки. Но его увидели не от калитки. Вревский видел улицу как на ладони.
И конечно же, растерянную фигуру в студенческой тужурке.

- Господин Берестов! - закричал он. - Вас-то мне и нужно! Пожалуйте
сюда.

Андрей начал отступать. Забор, возле которого он стоял, был слишком
высок и гладок, чтобы через него перебраться. Бежать вниз?

Оглянувшись, Андрей столкнулся взглядом с ночным преследователем. Тот
манил Андрея к себе. И улыбался.

Андрей сунул руку в карман, чтобы взять что-нибудь тяжелое.

В кармане была только табакерка отчима.

И тут же мысли, несшиеся в голове, подобно падающему с неба
аэроплану, буквально закричали: "Можно убежать! Можно убежать!"

До этого мгновения Андрей воспринимал табакерку и ее свойства
условно, куда менее реально, чем Лидочка.

А сейчас - сейчас ему нужно было три дня. Три дня, чтобы все
улеглось, чтобы Ахмет нашел убийц, чтобы избежать неминуемого позора
тюрьмы и допросов. "Тетя Маня не переживет", - пролетела в мозгу нелепая
фраза.

Пальцы сами шарили по ребру портсигара. Вот она, кнопка...

Раз! Андрей нажал на кнопку портсигара. Два! Он нажал еще раз. Три!
Портсигар чуть щелкнул. Андрей знал - с другого торца выскочила реечка с