"Кто у тебя был?" "Никого". "Но я же слышала. И кто-то заглядывал сюда".
"Тебе привиделось". И Маша поняла, что это действительно была
галлюцинация.
Потом он вытер ее огромным полотенцем и укутал в свой махровый корейский
халат. Потом он заставил ее проглотить две таблетки аспирина и напоил
крепким-прекрепким чаем, от которого во рту стало горько и вязко. И, хоть
ее и начало знобить, ей стало намного лучше. А потом он налил себе и ей по
пятьдесят граммов коньяку. Она пить не могла, но Атос сказал, что нужно, и
она выпила. И вправду ей снова стало совсем хорошо, и перестало знобить. И
Атос включил тихую музыку.
чувства были слегка притуплены; но, несмотря на это, с ними случилась
такая сумасшедшая, такая красивая ночь, после которой женщина может
чувствовать себя счастливой целую неделю.
ночи было еще и утро, и была еще следующая ночь, а за ней - другая. Они
отдыхали на всю катушку, но без напряжения, которое, случается, возникает
у того, кто решает отдохнуть "на всю катушку". Они объехали все лучшие
питерские рестораны, они гуляли по ночному городу и курили, кидая огоньки
окурков в темную маслянистую Неву. Они взахлеб рассказывали друг другу о
своих чувствах, делясь маленькими секретами собственной физиологии. А
после - проверяли все это на практике, занимаясь любовью в самых
неожиданных местах, где, всегда врасплох, заставал их щекочущий магнетизм
взаимного влечения.
утруждаясь, решил ее проблему с отцом. Неизвестно где и за какую цену
добыл он бумагу, с солидной подписью и круглой печатью, в коей
удостоверялось, что Маша является работником совместной франко-советской
фирмы "Кристиан Диор в России". Наиболее охотно люди верят самым
беспочвенным и невероятным выдумкам.
бумагу; самое удивительное, что при этом она испытывала искреннюю
гордость, - на моей внешности фирма зарабатывает миллионы. Ну и мне
кое-что перепадает.
руках фирменный бланк. - Я так понимаю, что натурщица или, как сейчас
говорят, "фотомодель" должна быть сексуальна. А ты?.. Клубника со
сливками. - Но было видно, что ему приятно, да он и сам знал, что дочь у
него красивая. - Тебя уже где-то печатали?
журнал или, там, плакат, что вы делаете-то?
вещи смотреть вредно.
прошествовал в свою комнату; а Маша кричала ему вслед:
фотографиями..." И тут же вспомнила про фотографа - дружка Лизы Деевой. И
подумала: "Какого черта Атос не позволяет мне поработать с ней?"
диалектики, на практике познала абсолютную верность во всяком случае
одного из них: закона перехода количества в качество. Их с Атосом деньги
перестали быть деньгами, а стали чем-то совершенно иным, как бы новым их
ЛИЧНЫМ КАЧЕСТВОМ, превращающим их в полубогов или волшебников. Когда у
тебя в кармане - мелочь, ты можешь выпить стакан газировки; когда рубль -
несколько стаканов... Но когда у тебя по карманам рассовано тридцать
тысяч, которыми ты не особо и дорожишь, для тебя нет закрытых дверей, нет
дефицитных товаров, нет ГАИ, нет проблем с комнатой "на часок" в любой
гостинице, нет проблем с транспортом, нет проблем со связью... НЕТ
ПРОБЛЕМ. И кажется уже, стоит лишь захотеть, как следует напрячься, и ты
взмоешь в небо и полетишь безо всяких глупых приспособлений.
зазвонил, он, не одеваясь, спрыгнул с дивана, снял трубку, что-то в ней
услышал, бросил беглый взгляд на нежащуюся на пуховой перине Машу, сказал
в трубку - "Минуточку", - взял аппарат в другую руку и прошлепал с ним за
дверь комнаты. До того у него от нее секретов не было, и она, слегка
обидевшись, старалась не прислушиваться к бормотанию за стенкой; но не
могла не разобрать слова "бабки", произнесенного дважды, громко и
отчетливо.
выезжать.
еще сильнее и отвернулась носом к стене.
я тебе все расскажу. А пока - это не моя тайна. - Говоря, он губами
касался ее шеи, плеч, спины, ягодиц... И они пробарахтались в постели
почти час, и на смену утоленной приходила новая жажда, а на смену той -
новая...
по делам. Ты здесь будешь?
паутиново-шелковые плавочки (не имея возможности разнообразить свой
верхний туалет, она брала реванш на белье), ковбойку, джинсы, свитер,
кроссовки, схватила сумку (в ней - лишь почти пустой уже баллончик и
трубка-передатчик) и бегом скатилась вниз, где, сидя за рулем, ее ждал
Атос.
вернулся с огромным букетом роз. Он вручил ей цветы, чмокнул в щечку и
продекламировал экспромт: "Ты не плачь, моя Маруся, я к тебе еще вернуся".
сомневалась, а потому, что ей было приятно услышать утвердительный ответ.
И она услышала:
Настроение у нее сейчас было хорошее, и омрачал его лишь этот вопрос - как
убить сегодняшний вечер? Ведь она уже напрочь отвыкла жить без Атоса.
дороге высадишь, я тебе скажу, где остановиться.
намылилась?
интонацию, - а пока это - "не моя тайна".
улице ходить: вдруг кто-то из моих старых клиентов встретится. Ну, чего ты
насупился? Мне самой жалко. Классные цветы. Спасибо тебе... Но не ехать же
мне домой только из-за них.
остановиться, попрощалась и отправилась претворять в жизнь свою новую
идею. Которая заключалась в том, чтобы посвятить сегодняшний свободный
вечер слежке за Лизой Деевой. Сколько раз она говорила Атосу, что пора
этим заняться, но он все отнекивался, уверяя, что пока не время, что с
самого начала, когда они затевали эту операцию, они не рассчитывали на
помощь невидимки, и Слон с Вадиком не прекращают вполне сносную слежку за
вдовушкой. А пускать на такие элементарные дела Марусю, которая за полчаса
работы может приносить сотни тысяч - крайне непрактично. Если будет нужно,
они непременно попросят ее о помощи, но пока в этом необходимости нет...
находясь в одной квартире с хозяевами, только скользя между ними, она
ухитрялась сутками ничем себя не выдать. А ведь надо было как-то спать,
есть, справлять естественные надобности. Бедняга Штирлиц поседел бы от
такой задачи.
шагов (ура! дома!), поднялась на несколько ступенек вверх по лестнице,
сняла кроссовки и сунула их в сумку, а достала оттуда подобранную по
дороге консервную банку, которую приготовилась бросить вниз, в лестничный
пролет. Что она и сделала в тот момент, когда Лиза открыла. Оглядевшись,
укутанная в шелковое японское кимоно, фиолетовое с золотым огнедышащим
драконом, Лиза шагнула от двери и заглянула вниз, в пролет: что гремело? И
этого было достаточно, чтобы Маша скользнула в квартиру.
сокровенным, вели неспешный диалог саксофон и гитара; на экране
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Никитин Юрий
Плотников Александр
Посняков Андрей
Прозоров Александр