Чтение 34–й страницы книги ~Цветы на нашем пепле~

он называл ее "возлюбленной женой", она нередко испытывала раздражение. Сейчас
же, наоборот, неожиданный прилив нежности заставил ее шагнуть к нему, опуститься
рядом и поцеловать в потрескавшиеся губы.

Может быть, это их последний поцелуй...

Сейна тем временем ощупью нашла застежку на чехле Лабастьера и, отогнув
края, утонула головой в складках флуона. Дент-Байан тронул плечо Ливьен. Она
оглянулась. Махаон согласно кивнул. Он принял мыслепередачу Сейны, и был готов
остаться с ней и Лабастьером - ждать. В какой-то степени он был главой семьи.

Сейна выпрямилась.

- Лабастьеру совсем плохо, - жалобно сказала она. - Холода он почти не
чувствует, но все его жизненные функции настолько заторможены... Он в
полузабытьи.

- Он уже давно не ел, - заметила Ливьен.

- Он не хочет... не может. Мне страшно. Мне кажется, он умирает.

- То же можно сказать и о каждом из нас, - отозвалась Ливьен. - Но если
сегодня мы найдем вход, мы, возможно, спасемся.

- Будь она проклята, эта Пещера, - прошептала Сейна, и Ливьен не возразила
ей. Она хотела сказать, что для Лабастьера смерть будет не так мучительна, как
для остальных, но не стала. Слабое утешение для матери.

Договорившись в случае чего оповестить остальных и друг друга выстрелом,
Рамбай и Ливьен разошлись в разные стороны. Само собой, вместо бесшумного
махаонского пружинного карабина Рамбай захватил с собой искровик Сейны.

Казалось, время остановилось. Медленно, слишком медленно продвигалась она
вдоль стены. Временами она теряла сознание, но понимала это, лишь придя в себя.
Боясь, что в очередной раз она может и не очнуться, она гнала от себя
оцепенение, но оно лживыми ласковыми объятиями душило ее сопротивление.

Поднялся ветер, но Ливьен уже почти не чувствовала его укусов.

Дважды она обнаруживала в скале небольшие пещеристые углубления. Забравшись
в них и пройдя несколько шагов, она оказывалась в тупике.

Соблазн хотя бы от ветра передохнуть в таком гроте был велик. Но Ливьен
боялась прекращать движение и гнала себя наружу.

Третья пещера оказалась глубже. Ливьен прошла метров двести. Тоннель
свернул сначала влево, а затем - вправо. Тупика не было.

Становилось теплее. Значительно теплее. Похоже, недра скалы хранили в себе
некий источник тепла. Стены пещеры были сухими и почти горячими.

Это было спасением. Перенеся сюда Лабастьера, они смогут оставаться тут
сколь угодно долго, набираясь сил перед обратной дорогой. А спуск будет легче,
чем подъем.

Нет никакой Пещеры Хелоу. Нет! Теперь единственная задача - выжить. И
возможно, это удастся им.

Отложив искровик, Ливьен сбросила с себя опостылевший бесформенный жилет и
уселась на теплый пол, привалившись спиной к стене и прижав к ней расправленные
крылья.

Тело ныло от усталости. Кисти рук ломило, но это была приятная боль. А
минут через десять начался нестерпимый кашель. Ливьен поняла, что сильно
простыла. Похоже, есть и температура. Кашель не давал отдохнуть. Лучше уж
продолжать разведку, чем так, без сил, корчиться на каменном полу. Она поднялась
и, оставив снаряжение, двинулась дальше, вглубь. Она прекрасно видела в темноте.
Ширина пещеры и высота ее свода позволяли даже летать, крылья просохли и
слушались хозяйку. Но для полета она была слишком слаба. И она пошла пешком.
Кашель немного отпустил.

А через десяток шагов случилось невероятное.

Неожиданно прямо перед ней возник огромный, метров десяти высотой,
светящийся красный махаонский крест.

Ливьен остановилась как вкопанная. Она могла поклясться, что секунду назад
креста не было. А сейчас он висел прямо перед ней и медленно вращался вокруг
вертикальной оси.

Это сон, галлюцинация! Она потеряла сознание, и все это только кажется ей.
Она чуть не до крови укусила себя за запястье. Но ничего не изменилось. Она не
проснулась. Крест не пропал. Сияя, он продолжал плавно вращаться прямо перед
ней.

Сооружение такого размера должно весить не меньше тонны. Но крест завис в
воздухе без всякой видимой опоры.

Испытывая благоговейный ужас, Ливьен расправила крылья и, подлетев к
кресту, хотела коснуться его кроваво-красной поверхности. Сердце бешено стучало
в груди, отдаваясь пульсом в висках.

Порхая на месте, Ливьен протянула руку... И та свободно прошла сквозь
светящуюся плоскость. Ливьен не почувствовала ни малейшего сопротивления.

Все-таки это - галлюцинация. Она бредит. Она действительно сильно больна.

Она развернулась в воздухе, отлетела немного назад, приземлилась и
оглянулась. Никакого креста, конечно же, не было.

Надо быстрее, пока болезнь окончательно не свалила ее, позвать сюда
остальных.

Натянув теплый жилет и подобрав брошенный автомат, она, пошатываясь,
двинулась к выходу.

Товарищам о своем видении она решила не рассказывать. Она не хотела, чтобы
ее сочли сумасшедшей.

Если небо решило упасть, упасть,

Не пытайся его держать.

Пять проворных гусениц встали в ряд

И пытались его держать.

Лишь одна, не посмев, удалилась прочь.

Мы - личинки твои, о, Мать.

"Книга стабильности" махаон, т. III, песнь IX; мнемотека верхнего яруса.

Рамбай, Сейна и Дент-Байан, волоча Лабастьера, добрались до входа в пещеру
почти через час после того, как Ливьен дала несколько очередей в воздух из
искровика.

- Это она?! - возбужденно спросил Рамбай у Ливьен, имея в виду Пещеру
Хелоу.

Ливьен отрицательно покачала головой.

- Нет. Но тут сухо и тепло. Мы не умрем здесь. Кое-как они дотащились до
того места, где прежде останавливалась Ливьен. Да, судьба не хотела их гибели.
Путники повалились на пол, со стонами сдирая с себя покрытую наледью одежду.

Было решено хорошенько выспаться, а потом уж думать, как поступать дальше.
Ливьен снова начал душить кашель, и она долго не могла уснуть.

...Разбудил ее Рамбай.

- Жена моя, - сообщил он трагическим шепотом. - Муж твой сошел с ума. - Его
глаза были полны печали. - Там, - он указал в глубь пещеры, - там я видел крест
махаонов!

Ливьен вскочила, не веря своим ушам.

- Рамбай решил разведать, - тем временем продолжал он. - И там я увидел...
Он большой.

Тут только Ливьен заметила, что Рамбай дрожит, как в лихорадке.

- Успокойся, дорогой. - Она взяла его ладонь в свою. - Сейчас мы посмотрим
вместе...

Он не возражал. Он стал сговорчив.

Прихватив автоматы и взявшись за руки, они вдвоем двинулись вглубь.

...Крест возник так же внезапно и в том же самом месте, что и в прошлый
раз. Ливьен почувствовала, как Рамбай судорожно сжал ее ладонь.

- Я тоже вижу его, - успокоила она мужа.

- Значит, Рамбай не сошел с ума?

- Значит, мы все-таки нашли ее.

Они продолжали идти вперед. И они прошли через крест, ничего не
почувствовав. Он вновь исчез, как только они отошли от него на несколько шагов.
А еще через миг, так же ниоткуда, возник светящийся великан.

Он был около двух метров роста, то есть раз в двадцать больше обычной
бабочки. Да он и не был бабочкой: у него не было крыльев! И одет он был очень
странно. Ни махаоны, ни маака, ни тем более урании никогда не носили таких
нелепых костюмов...

И он улыбался. Он глядел поверх голов Ливьен и Рамбая, но им казалось, он
видит их насквозь.

Великан поднял правую руку, качнул ладонью и произнес:

- Хеллоу.

...Они опрометью, не оглядываясь, неслись прочь. И пришли в себя только
возле спящих товарищей. Тут, почувствовав себя в относительной безопасности, они
повалились на расстеленное тряпье и вдруг принялись хохотать. Они смеялись и не
могли остановиться.

Проснулся Дент-Байан, а за ним и Сейна. Она протерла глаза. Зрение
вернулось к ней! С недоумением смотрела она на странную истерику Рамбая и
Ливьен.

- Там, там, - показывая в глубь пещеры, попыталась объяснить Ливьен, но
вновь, не удержавшись, задохнулась смехом, а потом и закашлялась.

Наконец, отсмеявшись, откашлявшись и отдышавшись, она произнесла:

- Хелоу там. Мы видели его. А ты, ты снова видишь? Сейна кивнула и вновь
потерла воспаленные веки. Озадаченность на ее лице сменилось недоверием:

- Хелоу?!

- Он большой, - подтвердил Рамбай. - Он улыбался, и он ничего нам не
сделал. Нужно идти туда.

Когда перед четверкой путешественников, несущих чехол с думателем, возник
сияющий алый крест, Дент-Байан рухнул на колени и наотрез отказался двигаться
дальше.

Они отступили на десяток шагов, и крест исчез. Ливьен, вспорхнув, несколько
раз приближалась к тут же появляющемуся знаку махаонов, а затем удалялась, и
знак исчезал. Пару раз она пролетала сквозь него. В конце концов Дент-Байан,
общаясь с Ливьен через Сейну и Лабастьера, признал, что выглядит все это не
столько мистикой, сколько автоматикой.

И они все вместе прошли дальше - сквозь пылающее видение. А вскоре появился