быстрее, но для этого требовалось ехать без ночевок. Люди бы выдержали, но
лошади могли погибнуть, и лучше было не рисковать. Времени, как пояснил
полковник Лебедев, было достаточно. Арцеулов не очень понял, что означает
"достаточно", но спрашивать не стал. Военная служба приучила лишний раз не
задумываться над далекой перспективой.
между верховьями Китоя и Оки, случилось неожиданное - возчики отказались
ехать. Арцеулов вскипел и схватился было за револьвер, но Лебедев удержал
его, попытавшись объясниться. Дело оказалось все в тех же волках, о
которых путешественники уже успели наслышаться. На этот раз это были уже
не слухи - за последнюю неделю в селе погибли двое, причем однажды волки
налетели средь бела дня. Старший возчик - немногословный кержак, с которым
довелось познакомиться в первый же день путешествия, - заявил, что волки
"не простые", и ехать дальше не просто опасно, а грех. Тут уж
заинтересовался профессор Семирадский, вступив с кержаком в научную
дискуссию, после чего стало ясно, что волки эти - какие-то особые
"февральские". Профессор восхитился такой фольклорной глубиной, а
Арцеулову почему-то вспомнились красноглазые серые твари, которые стерегли
его, начиная с Нижнеудинска. Впрочем, большего о таинственных
"февральских" хищниках узнать не удалось - Лебедев прервал дискуссию,
решив, что дальше они поедут сами, а лошадей оставят в селе Орлик,
последнем перед Сайхеном. Профессор обрадовался, заявив, что соскучился по
вожжам, но возчик-кержак хмуро помотал головой, вновь посоветовав не
искушать судьбу. Его племянник лишь испуганно моргал и воспринял
разрешение вернуться в Иркутск с явным облегчением.
ожидалось меньше. Ростислав тоже обрадовался - впервые за время
путешествия можно было пообщаться с кем-нибудь, кроме молчаливого
полковника.
профессора, что это за "февральские волки". Тот переадресовал вопрос к
Берг, присовокупив, что если и занимался фольклором, то исключительно
австралийским, и в молодости. Ростислав вопросительно взглянул на девушку.
Та ответила не сразу.
считалось, что в мире борются два начала, два властелина - Белобог и
Чернобог.
Семирадский. - Эх, Наталья Федоровна, матушка! А еще физик!
Особенно после открытия положительных и отрицательных частиц. Но Белобог и
Чернобог - звучит романтичнее, даже для физика... Так вот, господа,
Чернобог был богом смерти, и его время было, естественно, зимой. На, а
самый холодный месяц - это февраль...
- Римляне, по-моему, специально его сократили до 28 дней...
вставил профессор и подхлестнул лошадей.
свита Чернобога. Они, в общем, не волки...
когда приходит весна, они возвращаются в царство смерти.
хмыкнул профессор. - И еще про осиновые колья...
свойства, - внезапно заговорил Богораз, который, казалось, совсем не
интересовался разговором. - Мне рассказывали. Там есть какой-то любопытный
фермент...
современной молодежи до добра не доведут! Упырей обещать не могу, но
невроз заработаете, как минимум...
Лебедев. - Сегодня, по крайней мере, нам обеспечен спокойный ночлег.
раскольничий старец. В общем, думаю, там гонцы Чернобога нас не достанут.
а там до Сайхена совсем близко...
Идти было нелегко - в голове шумело, к лицу приливала кровь, а по всему
телу расползался озноб. Похоже, ночь у потухшего костра обошлась Степе
недешево, но думать об этом покуда не приходилось. Косухин понимал, что
иного выхода нет, - не дойди он до Семен-Креста, следующую ночь под
ледяным небом станет последней. Да и упускать белых гадов не хотелось -
слишком многим уже пришлось заплатить. Итак, Степа, отбросив ненужные
мысли в сторону, упрямо шел мимо мрачных кедров, то спускаясь в небольшие
балки, то вновь карабкаясь по заснеженным склонам. Ноги уже не слушались,
в висках скопилась тупая тягучая боль, но Косухин все шел и шел, лишь
время от времени поглядывая на проступившее сквозь тучи солнце - если оно
не обманывало, он шел правильно.
него оставался верный наган, - но тут же одернул себя; он один, а беляков
- минимум четверо. Карабин он оставил и предпочел выбросить вещевой мешок
- все равно, он или доберется до места и встретит беглецов, или к
следующему утру ему уже ничего не будет нужно...
деревья расступились, и он увидел небольшую заснеженную долину, которую с
двух сторон обступали крутые холмы, серебристую неровную ленту замерзшей
Оки, а прямо внизу - маленький черный квадратик, рядом с которым Косухин с
трудом разглядел тень креста. Все-таки он дошел...
ни смотрел, все было тихо. Даже снег в долине лежал нетронутый. Очевидно,
после ночного снегопада здесь никто не проезжал. Правда, и для Косухина
снег был ни к чему - его следы могли тут же заметить. Поэтому, не доходя
метров ста до избы, Степан остановился и стал размышлять.
в сарай лежал чистый, нетронутый. Огромный черный крест стоял чуть в
стороне, около него снег тоже был цел. Итак, он успел первым. Оставалось
решить, как удобнее подобраться к избе.
где-нибудь за деревом, но потом понял, что попросту замерзнет. Он
прикинул, что "гости" прибудут с востока, от верховьев Оки, и стал
осторожно пробираться к дому с другой, противоположной стороны, надеясь,
что с дороги его следы будут незаметны.
него, минуя ступеньки. Дверь, как он и ожидал, была не заперта. Степа
постоял на пороге, осторожно вслушиваясь в тишину пустого жилища, но
ничего подозрительного не услышал.
дым из трубы заметят сразу. Он вздохнул, подышал в окоченевшие ладони,
даже попрыгал, чтобы разошлась кровь в ногах, и решил, что пора
готовиться. У него был карабин, наган и финский нож. Конечно, для такой
встречи пригодилась бы и пара гранат - пугнуть контру, - но приходилось
обходиться тем, что есть.
самой двери. Наган Косухин сунул за пояс и пристроился у небольшого
окошка, которое выходило аккурат в долину. И почти сразу же увидел
маленькую темную точку. Еще не веря в удачу, он всмотрелся и понял, что
ошибки нет - прямо по замерзшему руслу Оки мчалась тройка. Степа вдруг со
страхом подумал, что беляки могут попросту проехать мимо. В этом случае
оставалось лупить по беглецам из карабина, а этого делать не хотелось. Но
тройка, подъехав чуть поближе, замедлила ход и начала сворачивать прямо к
избе. У Косухина отлегло от сердца, он схватил карабин, еще раз проверил
затвор и стал внимательно наблюдать.
опытом, и просто так соваться в Степину засаду не собирались. Правда, уже
темнело, и Косухин надеялся, что его следы на крыльце все-таки не заметят.
Косухин приметил сразу. Троих мужчин он не знал, а четвертого - вернее,
четвертую - узнавать было не нужно. Странная девушка из дома на Троицкой
что-то говорила белому гаду, и Степе внезапно захотелось вышибить стекло и
срезать проклятого беляка из "винтаря". Но Косухин сдержался и стал
смотреть дальше. Пятый - немолодой бородатый мужчина, похожий на попа,
остался в санях, а остальные о чем-то беседовали, показывая руками то на
дом, то на сарай.
раньше не сообразил он сам - послать двоих к двери под прикрытием
Сертаков Виталий
Суворов Виктор
Контровский Владимир
Ларссон Стиг
Маккарти Кормак
Шилова Юлия