заметить, что впервые услыхал от вас неверное, более того, совершенно вульгарное
выражение. Будьте сдержанней, прошу вас. Не судите Его Высокопреосвященство, и
да не судимы будете. Даже если ваше прежнее с ним знакомство было не особо
приятным.
не имело смысла - то, что они с Орсини знакомы, я сообразил еще в
Нотр-Дам-де-Шан.
Ансельм. После того как закончите носить воду, направляйтесь в библиотеку и
прочитайте то, что я оставил для вас. Там свод кутюмов графства Тулузского и
все, что отец-библиотекарь смог подобрать по округу Памье и графству Фуа. Кроме
того, прошу ознакомиться с некоторыми другими документами - они вас тоже ждут.
Главное выпишите на пергамент - вам оставят чистый свиток. Имейте в виду - у
меня нет времени читать все это, и я рассчитываю исключительно на вашу молодую
память.
запомнить дословно, но подобные невинные хитрости порой бывают полезны. Хотя бы
для того, чтобы горячий парень из Италии на время забыл о колющих и режущих
предметах.
сдержался. Лгать парню не стоит.
делали это, чтобы выиграть время. К нашему приезду они постараются замести все
следы. Но мы сделаем все, что сможем... Кстати, возьмите с собой книгу - её вам
уже приготовили в библиотеке.
улыбнулся:
же вы возьмете "Светильник" Гонория Августодунского, книгу весьма поучительную,
которую вам предстоит изучать вместе с братом Петром.
"Светильник" предназначался для чтения в младших классах. Обычно его
рекомендовали для закрепления навыков в латинском языке.
придется более по душе, чем писания грешного брата Абеляра.
смысле колки дров и таскания воды из колодца. Уже за дверью я с некоторым
запозданием сообразил, что прямо не запретил парню брать с собой оружие. Но
возвращаться не стал - пусть Ансельм поступает по своему разумению. В конце
концов, отец аббат обещал взять грех на себя.
быть на всенощной, отправил Пьера и Ансельма спать. Этому меня научили еще в
бытность оруженосцем - перед походом необходимо как следует выспаться. Уже
командуя отрядом, я строго соблюдал правило - воины должны вовремя отдыхать.
Порой это было нелегко. Молодые ребята, особенно из числа только что прибывших в
Святую Землю, заводили долгие разговоры, вспоминая дом, а еще более - мечтая о
завтрашних подвигах. Но я это пресекал, справедливо заслужив репутацию человека
сурового и нелюдимого. Годы в Сен-Дени не прибавили веселости, зато еще более
научили ценить редкие минуты отдыха. Монаху не положено отдыхать, но перед
дальней и опасной дорогой я просто обязан заставить моих ребят выспаться.
научился спать в любом месте и в любое время - как и положено монаху. Вначале
хотелось еще раз продумать все, касающееся путешествия, вспомнить мелочи,
которые обычно забываешь перед дорогой, восстановить в памяти некоторые важные
подробности об округе Памье. Затем вспомнился - не к месту и не вовремя - Его
Высокопреосвященство, его бредовая идея о Святейшем Обвинении, которое зажжет
костры по всей Европе. Вероятно, его рвение вызвано не только соображениями,
мною слышанными, но и тем, что он видит на посту Главного Обвинителя не
кого-нибудь, а свою собственную скромную персону. О семье Орсини уже давно
говорили всякое. Его Высокопреосвященство был, похоже, ее достойным
представителем.
себе помнить, и это опасное путешествие увело меня далеко - слишком далеко...
должны тревожить - отец Су-герий обещал лично позаботиться.
накинул ризу. Вообще-то в Сен-Дени входят без стука, но для некоторых братьев
делают исключение. Я перекрестился, помянул Святого Бенедикта и открыл дверь. На
меня взглянула сонная физиономия молоденького послушника.
Эльфрик? А почему не мраморная статуя Святого Дионисия в главном Храме?
не ослышался.
же не этого. Хотя бы потому, что отцу Эльфрику уже много лет нет никакого дела
до суеты, которая, несмотря на все старания, заполняет Сен-Дени. Отцу Эльфрику
вообще ни до чего нет дела - если, конечно, не считать главного, зачем мы и
пришли в обитель.
Рассказы - вернее, легенды - о великом затворнике ходили по всем монастырям
Королевства Французского. Отец Эльфрик бросил вызов миру, но в отличие от
большинства братьев сумел выстоять. Его не интересовали монастырские дела - и
монастырские дрязги, он не писал ученых трудов, не дегустировал знаменитые
бенедиктинские вина. Рассказывали, что он, приняв постриг, сразу же закрылся в
келье, проводя время в молитвах и суровом посте. И это продолжается не год, и не
два, а уже сорок лет!
полностью правдивой. Уже в Сен-Дени я узнал, что сорок лет назад в ворота
обители постучался немолодой путник, пришедший неизвестно откуда. Его впустили,
и он остался, чтобы стать живой легендой, одной из тех, на которых стоит наш
орден. Затворник покидал келью лишь в великие праздники, и тогда все, кто был в
храме, с почтением взирали на высокую, чуть сутулую фигуру в темной ризе с
глубоким капюшоном, закрывавшим лицо. Отец Сугерий втайне уже распорядился
записывать все рассказы о праведнике, ходившие среди братьев. Бог весть, не
придется ли вскоре составлять жизнеописание нового святого?..
кроме аббата и отца Эрве. Поэтому я переступил порог не без смущения и некоторой
опаски. Я совсем не знал затворника - и никто его не знал, - но чувствовал, что
старый монах чем-то отличается от всех нас, суетящихся за стенами Сен-Дени.
сквозь которое сочился ночной сумрак, я успел испытать некоторое удивление.
Поразила речь - совершенно правильная, даже изысканная латынь. Почему-то
думалось, что будущий святой изъясняется несколько иначе.
хотите - зажгу лучину.
надо немного привыкнуть.
перекреститься, но я сдержался, чтобы не обидеть старика. Казалось, он понял - в
темноте послышался такой неожиданный в этих суровых стенах смех.
отец Эльфрик уточнять не стал, а я не решился переспрашивать.
никому не рассказывать о нашей миссии...
пришлись к месту. - Он очень беспокоится о вас. К сожалению, то, о чем он
просит, выше моих скромных сил.
отец Эльфрике. Я почувствовал внезапное раздражение. Сейчас старик предложит мне
какой-нибудь амулет с коренным зубом Святой Екатерины...
не по себе. - Понимаю! Предстоит разбираться в кознях епископа Памье и сеньора
д'Эконсбефа, а тут среди ночи вам навязывает свое общество выживший из ума
старикашка, сорок лет не выходивший за монастырскую ограду!
в ризе, а в простой рубахе, и лицо было открыто - худое, с резкими острыми
чертами. Странным блеском светились глубоко посаженные, большие глаза. Затворник
вовсе не выглядел старикашкой - а ведь ему должно быть не менее восьмидесяти.
так. Я - брат Эльфрик, такой же смиренный сын Сен-Дени, как и мы все. И я просил
вас прийти вовсе не для того, чтобы вручить вервие, которым опоясывался Святой
Ашель, дабы оно хранило вас от козней окситанской нечисти.
верим, что подобные детские чудеса случаются.
что лишь Сила Божья может защитить от Врага. Но эту Силу не сохранишь в
Куликов Роман
Корнев Павел
Трубников Александр
Шилова Юлия
Смит Кордвейнер
Верещагин Олег