удовольствие и понаблюдаем. Все решили?
Я всех тусовщиков обошел, старался...
любопытное. Алию в этом мире не любили. Она была провинциалка, взлетевшая
на концертные подмостки с чьей-то мощной подачи. Ее постоянно критиковала
пресса, а далекая азиатская родина давно перестала пускать блудную дочь к
себе на гастроли. Но в Столице Алия чувствовала себя уверенно. Прочие
"звезды" держались в стороне, не решаясь связываться с чужачкой, имевшей
превосходную охрану, публика же посещала ее концерты исправно. Причиной
этого являлся не только репертуар, но и частые скандалы, до которых народ
был всегда охоч. Выступления Алии неоднократно пытались срывать прежде
всего немногочисленные патриоты, ратующие за отечественную нравственность.
Эти схватки и вызывали постоянный интерес не только зрителей, но и
столичной прессы. Теперь, когда после длительного перерыва, намечался
очередной шабаш, несколько наиболее оголтелых патриотических группировок
готовились прийти на концерт во всеоружии и дать бой заезжей диве.
Назревало нечто, выходившее за рамки обычного скандала.
Правда, в этом случае всем надо держаться вместе и желательно - подальше
от дебоширов.
безвозвратно витала в мире галереи Уффица, отложила альбом в сторону и
внимательно слушала беседу.
медленно встала, глядя на всю компанию с плохо скрытым испугом.
кулак.
вы что, бандиты?
задумали? Кого-то выслеживаете, постоянно говорите о каких-то тайнах, об
оружии... Фрол, Николай, да вы что? Вас же арестуют!
кое-что, кроме Ренуара и Комара с Меламедом.
демократ, с вами сводят счеты совковые бонзы. Вы, Мик, так хорошо об этом
выступали по телевидению. А выходит, вы на самом деле охотитесь за
какими-то секретами, кого-то хотите поймать и даже... убить.
может решить, что мы, с позволения сказать, галантерейщиков грабим!..
Николай, следует рассказать...
Лида, поймите, то, что мы делаем, - очень опасно. Вам лучше об этом не
знать...
- Я... я пойду... Фрол, не провожай меня.
остановился. Хлопнула входная дверь.
заметил Мик. - Дамам вообще ничего нельзя рассказывать... Кора, это я не о
вас.
что-то... Не знаю как сказать, но ей будет среди нас особенно опасно. Я
чувствую...
вообще-то, зря мы при ней...
вдаваться в подробности, он сообщил, что рассказал Лиде историю с
документами и о банде Волкова. О прочем, во что с первого раза поверить
невозможно, дхар, естественно, умолчал. На расспросы Келюса он лишь
расстроенно махнул рукой, после чего им обоим не оставалось ничего, как
отправиться на боковую.
фронтовые сновидения врывалась всякая нечисть и нежить, вместо
комиссарских шинелей под прицелом его пулемета оказывались красномордые
упыри, которых обычные пули не брали. Запас же серебряных, как выяснилось
тут же, был разворован шкурами-интендантами.
взял пачку сигарет и направился на кухню. Не став включать свет, он сел на
стул возле окна и жадно затянулся, надеясь прогнать одурь.
настолько, что не было слышно дыхания, стояла Кора. Корф вздрогнул от
неожиданности, всмотрелся, и его вновь передернуло: от девушки шло еле
заметное зеленоватое свечение.
спросила Кора.
Понимаете, сударыня, кошмары замучили! Упыри мерещатся, кол им всем
осиновый!
еще несуразней, и он замолчал.
чем-то само собой разумеющемся, ответила девушка. - Если душа заклята, ее
не освободит даже разрывная пуля в сердце. И даже огонь...
иногда бывает так тяжело. Здесь все меня принимают за больную, которую
можно вылечить. Ваш Мик... Он славный мальчик.
поинтересовался Корф.
мсье Филиппа и про Тибетскую Книгу Мертвых... Он даже рассказал про
древнюю рукопись о святом Иринее и жаловался, что ее автор не записал
какое-то заклинание. Если бы это было все так просто...
чернокнижии... И сохрани меня Господь от этого... Мику, паршивцу, ей-ей
уши надеру!.. Но рукопись об Иринее действительно существует...
Говорухи.
закончил он, - но заклинание я помню. На всякий случай...
обращаться я не имею права, - перестаньте! Забудьте об этом! Если
заклинание - выдумка, оно не поможет. А если правда - вы понимаете, что
будет с вами?
гвардейский офицер и... Но если не будет другого выхода...
убьем...
за все. Он храбр, но боится смерти куда больше, чем обычные люди. Там его
ждут уже давно. Волков как-то проговорился, что смерть принесет ему
какой-то молодой солдат... или офицер, не помню. Он в это верит и не щадит
никого. Но я знаю: Волков сгинет, и тогда очень многие получат право на
покой.
успеть. У меня, к сожалению, очень мало времени...
"Олимпийскому", где намечался концерт. Барон, человек основательный, решил
действовать наверняка и проследить все с самого начала. Правнука он взял с
собой не столько ради автомобиля, поскольку в погоню по оживленным
столичным улицам не очень верил, сколько ради собственного спокойствия.
Корф предпочитал держать своего экспансивного родственника под присмотром,
тем более что Мик отправлялся на первое в своей жизни опасное задание.
Польщенный доверием Плотников клятвенно обещал во всем слушаться
канадского кузена.
художнице, (Лида сама позвонила), обещая вернуться в самое ближайшее
время. Пришел он, однако, нескоро, причем не один, а с девушкой. Лида
заявила, что по-прежнему не понимает, отчего самочинные сыщики не заявят
на Волкова в милицию, но Фрола одного не пустит. Вздохнув, Келюс
согласился, велев дхару не отпускать от себя девушку ни на шаг.
сигарет, он сообщил, что прибыл автомобиль с багажом певицы. Охраняли его
действительно тщательно, но ни Волкова, ни самой Алии пока не было.
"Олимпийскому". На станции метро было людно: похоже, намечался аншлаг.
гигантскими плакатами, изображавшими полуобнаженную диву с раскосыми
восточными глазами - вероятно, саму певицу, - уже клубились толпы
поклонников. В основном это были юнцы с клеймом ПТУ на лбу, и такого же
сорта девицы; часто мелькали провинциалы, оказавшиеся в эти дни в Столице
и решившие посетить редкое зрелище. Присмотревшись, Келюс заметил группу
крепких мужчин, явно не из тех, что посещают концерты поп-звезд. Лунин
Акунин Борис
Суворов Виктор
Махров Алексей
Каменистый Артем
Свержин Владимир