Чтение 38–й страницы книги ~Рубеж~

Девушка задумалась. А и вправду, кто? Ни писаря не осталось,
ни есаула, ни черкаса реестрового.

- А хоть он, - Ярина кивнула на мрачного Хведира. - Роду он
черкасского, и батька, царствие небесное ему, сотенным писарем был!

Хведир даже головы не поднял - будто не слыхал. В толпе
засмеялись.

- Не, не годится! - Миско Швец взлохматил буйную шевелюру. -
Пусть пан бурсак покуда в писарях, как батька, походит. Он - человек
ученый, ему и писарем быть. Верно?

Толпа вновь загудела - согласно, дружно. Ярина облегченно
перевела дух. Раз уж чины делить начали, значит, не побегут!

- А сотником тебе быть, Ярина Логиновна, некому больше.
Девушка невольно покраснела, в висках застучала кровь. О таком и не
мечталось. Не мечталось, не думалось. Куда там в сотники! Тут бы раз с
батькой в поход сходить - и то не брали!

- Девка она! - послышгщся_чей-то рассудительный бас. - Девка
славная, боевая, да один хрен: разве можно девку в сотники?! Ярина
только вздохнула. Все верно! Замечталась, дуреха!

- И кто ж такое сказал? - Миско резко оглянулся, хмыкнул. -
Да это мы все - бабы, а она - единственный вояка на все Валки! Кто
бежать хотел да хомяком в нору ховаться, а?

Рядом со Швецом уже собрались его погодки: крепкие,
плечистые, один в один. Кое-кого Ярина помнила. Тоже из голоты,
доброго кожуха - и того нет.

- Ярину Загаржецку - в сотники! Слава! - крикнул кто-то, и
весь майдан дружно отозвался:

- Слава! Слава! Не уйдем! Не сдадимся! Ярина словно очнулась.
Криком сотники не ставятся. Через день-другой из Полтавы наказного
пришлют, но ждать все одно нельзя.

- Теодор Лукьяныч!

Парень поднял голову, взглянул удивленно.

- Поезжай в управу сотенную да всех волонтиров запиши, да
амбар открой, где припас хранится, да погреб пороховой. Понял ли, пан
писарь сотенный?

Бурсак подумал, кивнул. Ярина повернулась к Швецу:

- А ты, пан Миско, при мне сотенным товарищем будешь.
Проследи, чтоб на улицах порядок был да чтоб не стреляли попусту. И об
есаулах наказных подумай, вечером назначим.

- А головы брить? - поинтересовались петушиным фальцетом. -
То холодно, панна сотникова!

- Брить, ясное дело! - хором ответили ему. - Голову брить, а
чуприну оставлять, да усы. И пшена с салом запасай, и ложку с казанком
бери! Чай, теперь черкас - не мугырь!

Ярина улыбнулась.

- Зброи много, Яринка, - Хведир устало вздохнул, откладывая
гусиное перо. - Да только старая вся. Рушниц справных нет, и янычарок
нет, улдымки, фузеи без пружин, флинты. Какие ржавые, какие без
кремней, шабли ржавые. Гармата есть, да только без ядер.

Здоровая рука сдернула с носа очки, парень повертел их,
растерянно оглянулся.

- Протереть бы! Подсоби!

Ярина выругала себя за недогадливость и взялась за окуляры -
тереть до блеска толстые стеклышки. Ночь прошла, уже утро. Сделано
немало, да вот поможет ли? Люди есть - восемь десятков записалось. Но
только кто? Голота - ни коней, ни зброи, ни выучки. Только пятеро и
служили, и то не в черкасах, а на востоке - в стрельцах городовых. Это
ли войско?

- И коней мало, - Хведир вновь нацепил окуляры, заглянул в
исписанный мелкой красивой вязью лист. - Восемь коней, настоящих,
боевых, а остальные - клячи селянские, на них не поездишь.

- Ничего, - девушка заставила себя улыбнуться. - Не в том
сила! Да, валковский обыватель воевать не обучен, зброя стара и коней
боевых нет. Зато на всех въездах-выездах уже стоят рогатки, а за
рогатками - хлопцы с фузеями. За околицами спрятаны секреты, чтобы
враг внезапно не налетел, а пушку зарядили гвоздями да подковами. В
упор ахнет - добре будет.

- Я Миско Швеца в Минковку послала да в Перепелицевку, чтоб
народ поднимал, - девушка присела к столу, бегло проглядела записи. -
Надо бы порох пощупать, а то пишешь - "три бочонка", а что в тех
бочонках...

Бурсак что-то хотел пояснить, но не успел. Негромко
заскрипела дверь.

- Ханум-хозяйка! Говорить надо!

Агмет подошел к столу, расстегнул жупан, бросил недоверчивый
взгляд на разложенные бумаги.

- Зачем глаза портишь, бачка Хведир? Мой один глаз иметь -
лучше , твоих два видеть!

Бурсак только руками развел. Агмет, не снимая шапки, присел
на лавку, хлопнул широкой ладонью по колену.

- В Хитцах был. Все смотрел, хорошо смотрел. Не наша это был.
Не татары!

Ярина и Хведир переглянулись. Им самим не очень верилось в
неведомо откуда взявшихся крымчаков. Из всех селян, что в Хитцах жили,
уцелели трое: те, что сразу в лес убежали. Они и рассказали о татарах:
и платье татарское, и луки. Стрелы Ярина сама видела - и не одну.
Какие в стены впились, какие в телах холодных застряли.

- Не наша, не татары! - на мрачном лице Агмета промелькнула
ухмылка. - Шайтан умный шибко, да моя не глупее. Следы смотрел - не
наши кони! Заводных нет, а наша без заводных в поход не идет. А
главное - рушницы. Откуда у татар-крымчак рушницы? Наша с лук-саадак
идет, наша рушницы йок - нет совсем.

- Значит, не татары, - девушка поджала губы, задумалась. -
Кому же это быть?

- Может, москали? - неуверенно предположил бурсак. - У них
татар в войске много, и рушницы есть.

- Кто бы ни был, - Ярина поднялась, устало провела ладонью по
лицу. - Придут - разберемся.

- Сейчас сани приезжать, - Агмет кивнул на дверь. - От Дикого
Пана приезжать. Бочонок пороха привозить, пять рушниц привозить. Бар
якши!

Девушка удивленно покачала головой. Вот, значит, как? Ну,
спасибо пану Мацапуре!

- Они сразу назад уезжать, а двое тут оставаться. Тебя,
ханум-хозяйка, видеть хотят. Я их велел караул стеречь, никуда не
пускать.

- Зачем? Они же помочь приехали!

Почему-то сразу подумалось о пане Юдке. Вот бы его сюда с
дюжиной-другой сердюков! Никаких татар с москалями и на околицу бы не
пустили!

- Помочь? - татарин вновь усмехнулся. - Знай наша этих
"помочь"! Ханум-хозяйка и бачка Хведир пана Рио хорошо помнить?

- Кого?!

На майдане собрались хлопцы - не меньше дюжины, кто с
мушкетом, кто с фузеей, а кто просто с пикой. Порох в небольшом,
потемневшем от времени бочонке стоял тут же, прямо на снегу.

Ярина подошла, головой покачала:

- Эй, кто старший?

Незнакомый безусый хлопец подбежал, стукнул древком пики в
снег:

- Наказной есаул Климко Чалый, панна сотникова! Девушка
вздохнула. И с такими воевать! Есаул сиволапый...

- Кто же порох так бросает? А ну-ка быстро - порох в погреб,
да запереть, да караул верный приставить! Гости где?

- Там! - пристыженный десятник вздохнул, обернулся. - Бона!

Хлопцы расступились. Ярина, все еще не веря, шагнула вперед.

Пан Рио? Да неужто?

Он?

Точно, он!

А еще точнее - они.

На пане Рио был теперь не странный плащ, и не бронь, а
дорогой жупан и мохнатая шапка с синим верхом. И спутник приоделся.
Этого тощего фертика с надменным лицом Ярина уже встречала. У хаты
Гриня Чумака. На вороном коне ускакал фертик. Как его Гринь назвал?
Крамольник, кажется? Да, точно, лекарь Крамольник. Ну и имечко!

Девушке захотелось протереть глаза - или, еще лучше,
перекреститься. Ну это же надо! Сами пришли!

- Добрый вам день, Панове! Или на суд приехали? На красивом
неподвижном лице пана Рио не дрогнул ни один мускул.

Поклон - вежливый, но не слишком низкий. Крамольник кланяться
не стал, лишь подбородком дернул.

Пан Рио помедлил, затем шагнул вперед.

- Добрый день, госпожа Ирина! Надо побеседовать...
поговорить... обсудить.

Невидимый толмач вновь оказался на месте. Ярина покосилась на
Хведира. Бурсак понял, прокашлялся - и медленно заговорил на странном
гортанном наречии.

Пан Рио вздрогнул, быстро переглянулся с Крамольником.

Ярина усмехнулась - то-то!

На этот раз толмач не понадобился. Говорили долго - и бурсак,
и пан Рио явно подбирали слова. Наконец Хведир кивнул, повернулся к