маленького мальчика в коротких штанишках, с сачком для ловли
бабочек...
Ведь он действительно умирал - теперь даже я чуял обреченность,
колпаком висящую над его головой.
он хочет, чтобы я его убил.
костру, а неслышно возникший меч примеривался к шее неподвижно
сидящего Хостика, - тогда я понял, чего он хочет. И разозлился, и с
силой всадил меч обратно в ножны - так, что одурманенный Хоста очнулся
и обернулся на звук. Против света его глаза казались абсолютно
черными:
чтобы я убил. Но не его.
клинке, в моей руке... Вот что подразумевалось под "этой вещью"!
наведенный дурман еще не рассеялся; лохматая голова моего подельщика
склонилась, приглашающе подставляя шею.
звезда - верный знак того, что небо вот-вот побледнеет.
Шакала, не то себя.
меня за спиной. - Преодолей сейчас, я помогу тебе! Преступи черту,
запрещающую тебе убивать, - ничего не случится, потому что я сниму с
тебя заклятие. То, что высвободится после твоего удара, принадлежит
мне, я заберу его и уйду, оставив тебя с твоей настоящей сущностью,
цветным миром и вернувшейся памятью".
Хостикину шею:
не может быть воли - это не сталь ищет крови, это моя рука еле
сдерживается, чтобы не отделить Хостикину голову от туловища. Это не
Шакал подталкивает меня под локоть, это мое собственное неудержимое
желание. Освободиться...
жизней он загубил, еще будучи городским палачом, и потом, у меня на
службе, - не сосчитать!
что в бою я двигаюсь "между секундами". Только что меч был здесь - и
вот он уже там, и размазанная в воздухе стальная дорожка -
единственное, за чем уследить глазу... Меч упал.
оказалась Лышка, хромоногая мельничиха. Ленивица по-прежнему не ходила
к колодцу, предпочитая таскать воду из-под самого моста - потому
языкастые соседки давно решили, что у Лышки в борще квакают жабенята.
В ответ на приветствие мельничиха буркнула что-то угрюмо-настороженное
- и лишь мгновение спустя разинула удивленный рот:
такой думаю, парень прется, и торба на плечах, чистый ворюга... А что,
Гринь много заработал? Гостинцы несешь?
линялой плахты окунулся в стоящее у ног ведро - мельничиха и не
заметила - сейчас она жадно рассмотрит пришельца со всех сторон, чтобы
тут же забыв о ведре, кинуться со всех ног в село, понести новость.
поудобнее устроил торбу на натруженных плечах.
крылом нетопырь:
осеклась, будто с языка ее сорвалось нечто непристойное. Суетливо
схватилась за коромысло:
штанами, перекресток, колодец, у которого обыкновенно судачат две или
три молодки.
по команде, уставились на Гриня, но едва он пытался поймать чей-нибудь
взгляд - глаза ускользали, будто ненароком.
Переглядка.
дьячиха, широкая, как поле, краснолицая, в объемистом желтом кожухе. -
С возвращеньицем...
торбу, пошел прочь, причем чужие взгляды тянулись за ним, как поводки.
Так и хотелось передернуть плечами, обернуться - но оборачиваться было
нельзя.
росло, постепенно пересиливая радость возвращения. И одновременно
крепло чувство, что он, Гринь, никуда и не уезжал - ничего не
изменилось, знакомый камень все так же лежал справа от ворот, и Бровко
залаял совершенно привычно - все тот же Бровко, уцелел, не сдох,
красавец, за год!
лежало желтое теплое пятно. Из трубы валил дым - ох и топит мать, на
славу топит, как будто ждет...
зажмурился. Осторожно прикрыл за собой внешнюю дверь, легонько толкнул
внутреннюю.
остановился не решаясь ступить на него мокрым сапогом; взгляд его
побежал по пестрой дорожке, заметался по знакомой комнате, чисто
прибранной, украшенной, будто перед праздником...
на длинной пучке; мать стояла, белая тонкая сорочка падала до
щиколоток, черные волосы, без единого седого волоска, были ненамного
короче. Дверь привычно скрипнула - мать обернулась; в первую секунду
Гриню показалось, что она действительно его ждала. Что, как в сказках,
она издали ощутила его приближение и сейчас улыбнется и скажет без
удивления: а вот и ты!
родного сына перед ней оказался чужой, незнакомый, без стука
ворвавшийся мужик.
преодолел разделяющее их расстояние, бухнулся на колени. И уткнулся
матери в ладони.
исходившие большую степь, теперь немели, ступали как в вату.
ворота, дожидался приглашения, входил, кланялся Оксаниным родителям.
Доставал подарки... В селе не видывали еще таких подарков. Шкатулка,
расписанная золотом, а в ней шелковый платок с серебряной нитью и
тяжелые Дорогие ожерелья.
округе. Казалось, все село разразилось лаем, спеша сообщить Оксане,
что вернулся жених.
селу, разве что глухой не услышит!
тревога, померкшая было перед радостью, теперь вынырнула снова, потому
что не молчать должна Оксанина мать - распахивать ворота, двери,
пристрастно Расспрашивать о заработке, выслушивать, кивать, звать
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Сертаков Виталий
Никитин Юрий
Херберт Фрэнк
Прозоров Александр