обычной жизни. Вновь, уже не впервые за этот день, мне стало стыдно. В
земле Та-Кемт говорят: "Царь должен быть таким, как наемник, когда он
воюет в ливийской пустыне". Наверное, их цари не имеют привычки к
хеттий-ским покрывалам. Я сжал зубы, выровнял дыхание и начал тихо
напевать нашу походную: "Мы идем землей Адада по болотам и пескам..."
Настроение сразу поднялось, и мне показалось, что я вновь в сирийских
горах, куда нас посылал лу-галь гонять хабирру.
походный плащ с капюшоном, за плечами болтался небольшой мешок, на боку
- чехол со стрелами, за плечами - длинный лук, который каким-то чудом не
мешал ей при ходьбе. Девушка шла босиком, и я невольно отметил, что за
подобные ноги толстогубые купцы из Исина отвесят с десяток мин серебра.
Впрочем, такие, как Тея, не приживаются в рабстве. Мы никогда не брали
горцев в плен. Иное дело - поселяне, этих не требовалось даже связывать,
а их женщины сами спешили задрать юбки. Поселян мы всегда считали
стадом, и если какая-то деревенька оказывала сопротивление, это казалось
настоящим чудом. Интересно, каковы в бою жители Ахиявы? Хеттийцы
побаиваются Микасы, но ванакты, насколько мне было известно, обычно
посылают в бой наемников. Что будет, если вооружить козопасов, я пока не
представлял.
если бы пришлось воевать между Микасой и Аргусой. Колесницы здесь не
развернешь, да они у микенцев скверные, а вот конница, особенно легкая,
тут очень полезна. С запоздалым сожалением я вспомнил, что мало
интересовался войском, передоверив все Мантосу. Он парень старательный,
но, кроме Микасы, ничего не видел. Вдобавок следовало основательно
заняться флотом. Здешние чернобокие корабли хороши лишь для пиратства,
любая сидонская эскадра разнесет в щепки весь микенский флот...
сообразил, что уже начинает темнеть. Кажется, мы отмахали немало. Ноги,
во всяком случае, уже начинали ныть с непривычки.
наречия Баб-Или она, конечно, не знала. Я улыбнулся и уже по-ахейски
предложил немного передохнуть.
вина, поудобнее пристроились на невысоком бугре. Девушка вновь
удивилась.
два раза в неделю. Один раз - чтобы пойти на рынок, другой - в храм.
Впрочем, часто их доставляют туда на носилках. Ты что, никогда не бывала
в Микенах?
это очень далеко... Мне неуютно в городе, он такой большой. А Микены,
говорят, самый большой город в мире!..
Козьими Выпасами Микаса - эта куча валунов - и впрямь столица мира. Тея
удивленно глядела на меня, не понимая.
я. - Есть города куда больше. Я жил в городе, который был раз в
пятьдесят крупнее Микен. Его зовут городом Ста Ворот.
же там людей?
потайными калитками - сто двенадцать. Этот город называется Баб-Или,
Врата Бога. Он очень красив, особенно весной...
тосковал по Баб-Или, по его чистым площадям и садам на террасах, по
ровным каналам, в которых плавают утки, по величественному храму Бела,
где мы часто несли караул...
Она сделана из кирпича и повыше... - я оглянулся и указал на ближайшую
скалу, возвышавшуюся над лесом, - вот этого. Представляешь?
Та-Кемт царей хоронят в каменных горах раза в три выше этой. Там царей
считают богами...
увидел Баб-Или. Но привыкаешь ко всему. Искусственные горы - не самое
удивительное в мире.
приходится громоздить камень на камень, чтобы стать поближе к ним...
зиккурат в Баб-Или прогневал богов, и они наказали людей, смешав все
языки, чтобы строители не возвели зиккурат до самого неба Тея кивнула:
траве. Я могу говорить с ними, они слушают меня...
готовые падать на колени перед каждым пнем. Но споры о богах - не мое
дело. Я потянулся и встал.
возможно, часть утра. Правда, можно сократить путь, если свернуть на
какую-то старую тропу. Но Тея советовала этого не делать.
ни при чем.
продолжил расспросы. Кто такие киклопы, я понял не сразу. Наконец, Тея
смогла объяснить. Я задумался: одноглазые великаны, дети древних богов,
ко всему еще - людоеды? Что еще встретишь в земле Ахиявы? Гидра,
кентавры, теперь киклопы... Сама Тея этих чудищ не видела, но однажды
слыхала шум их шагов.
остановиться на пару часов.
говорят, не может победить киклопа!
оказались на поверку обыкновенными всадниками. Возможно, киклопы -
просто дикари скверного нрава, а подобного народа я не боялся. А вот то,
что мимо горы мало кто ходит, очень понравилось - меньше чужих глаз.
свести все к шутке. Но Тея оставалась .серьезной.
пару лет назад. Потом ее нашли - уже мертвую. Вернее, ее кости и
голову...
вовремя одернул себя. Рядом со мною пятнадцатилетняя деревенская
девчонка, верящая во всю эту чушь. Надо помалкивать.
ужине? Пустые лепешки - не еда для путешественника.
предложит сойти с тропы, но Тея продолжала спокойно идти дальше. Я решил
понаблюдать. Девушка шла ровно, казалось, не глядя по сторонам, но я
почувствовал, как она вся напряглась, вслушиваясь в лесные шорохи. Над
головой в темнеющем небе несколько раз проносились какие-то птицы, но
юная ведьма не обращала на них внимания. Внезапно где-то в кустах
послышался легкий треск. Не сбавляя шага, Тея чуть повернула голову.
Треск повторился. Дальнейшее я едва уловил. Ее рука скользнула к
колчану. Резкий рывок, поворот корпуса - и короткий легкий свист.
Девушка стреляла по-особому - поднося тетиву к уху. Наши лучники
оттягивают тетиву только до груди...
послужить ужином для двух усталых путников. Добычу я сунул в мешок и
попытался выразить свое восхищение стрельбой, но Тея меня вновь не
поняла. В этих местах стрелять учились с самого детства.
Тропинка, ведущая к горе киклопа, сворачивала направо. Тея вновь
попыталась отговорить меня, но я уже решился и первым шагнул на узкую,
ведущую на подъем тропку. Девушка вздохнула и молча последовала за мной.
лепешка, но лугаль посылал своих "серых коршунов" во все концы света.
Несколько раз мы воевали в горах, и кое-какие привычки не забылись. В
ночном горном лесу, конечно, неуютно, но зато начинаешь чувствовать, что
жизнь не такая пресная.
себя в походе, но уже не в общей колонне, где главное - не сбиться с
темпа, а в разведке. Слушать я умел, и отличить человека от безвредного
зверька мог даже ночью. Но сейчас лес казался совершенно безопасным. В
кустах и кронах деревьев шумела всякая мелочь - ночные птицы, какие-то
мелкие зверушки. Тея пояснила, что в этих местах кикло-пы попадаются
редко, а люди - почти никогда. Последнее особо порадовало.
холод. Пару раз я с сожалением вспоминал, что костер в лесу виден
Корнев Павел
Русанов Владислав
Бажанов Олег
Круз Андрей
Прозоров Александр