языке, командир скакал впереди. Все, на первый взгляд, вполне естественно,
если конечно не считать самого появления неожиданных спасителей. Однако
Арцеулов чувствовал, - происходит нечто не совсем обычное.
конца ущелья, то есть до высокой горы с крутыми склонами, было версты три.
Ущелье никуда не вело, и он подумал, что отряд находился где-то поблизости
и появился, следуя незримому приказу старика. Значит, скакать они могли не
далее противоположного конца ущелья - в какое-нибудь тайное убежище, либо
- к незаметной на расстоянии тропинке, идущей через гору. Но минуты шли за
минутами, а гора не только не приближалась, а как будто даже удалялась.
Оставалось уповать на оптический обман или мираж. В конце концов,
Джор-баши знал, куда вести отряд. Все это так, но капитан хорошо помнил
карту. Ущелье на ней вообще не обозначено, да и горы казались на
крупномасштабной карте маленьким пятнышком, сразу же за ними начиналась
бесплодная ширь Такла-Макана, но они ехали уже достаточно долго, а пустыни
все не было.
хватало и прочих мелочей.
он увидел их с площадки возле храма. Он еще удивился, почему ярко-красный
халат командира выглядит таким новым и чистым. Теперь же, когда дорога
была под ногами, никакой пыли Ростислав не заметил, хотя дорога оставалась
все той же.
спотыкаясь, хотя на дороге, вернее, на обыкновенной тропе, было полно
камней. Между тем, толчков капитан не чувствовал. Даже будь его конь - как
и все прочие - привычен к подобным дорогам, все равно, они скакали как-то
уж очень спокойно. На шее коня Ростислав не заметил ни капли пота,
животное дышало спокойно, словно шло шагом, а не рысью.
Он заметил даже легкие - слишком легкие - следы, но так и не смог увидеть,
чтобы копыто коснулось земли. Казалось, конские ноги проплывают в каком-то
миллиметре от дороги и, если присмотреться, движутся медленнее, чем можно
было ожидать.
Краснопузый, похоже, всерьез задумался над тем, что довелось увидеть в
пещере, почти не обращая внимание на происходящее. Еще одна странность -
Ростислав видел, как неопытный Степа излишне рвет удила, но конь на это
никак не реагирует. А таких коней капитан еще не встречал.
сможет правильно сформулировать вопрос. Поэтому он предпочел продолжить
наблюдение.
гора, закрывавшая выход, отступила вдаль и теперь едва виднелась на
горизонте. Капитан, покачав головой, вспомнил слова старика о том,
насколько они не внимательны. "Вы смотрели, но не видели..." Что ж,
попытаемся увидеть...
- и сделал то, что никак не следовало делать всаднику, идущему рысью -
прикрыл глаза. Ничего, казалось, не изменилось, конь рысил дальше, не
уклоняясь ни влево, ни вправо, но Ростислав вдруг понял, что напоминает
ему эта странная скачка. Теперь, когда он не видел ни дороги, ни ущелья,
чувства подсказали - конь не скакал, он, скорее, плыл, но не в воде, а по
чему-то более мягкому, податливому, обтекавшему со всех сторон...
своим ощущениям, а не тому, что перед глазами. Еще раз прикрыв глаза, он
убедился - конь действительно плыл. Во всяком случае, его копыта не
касались земли...
он понял, что сквозь них видит не ущелье и привычную дорогу, а нечто
совсем другое. Перед глазами поплыло что-то огромное, светло-желтое,
внезапно захватило дух, и капитану показалось, что он вновь оказался в
кабине "Муромца".
расширяться, гора, которая словно убегала от них, таяла на горизонте. Но
Арцеулов уже не верил. Итак, открытыми глазами ничего не увидишь; ну что
ж...
раз, чтобы можно было что-то увидеть. Вначале показалось, что он попросту
ошибся. Но Ростислав попытался вновь, взглянул налево, направо - и уже не
сомневался...
- они не скакали, а плыли. Только не по воде - воды здесь не было и в
помине. Они плыли по воздуху, и вокруг не было ничего, кроме
светло-голубого зимнего неба.
пустыня, то ровная как стол, то горбившая гигантскими барханами.
Вспомнился рассказ Лебедева - Такла-Макан, сердце Азии, страшная, не
проходимая ни зимой, ни летом пустыня, песчаный ад, по которому
передвигаются трехсометровые барханы - и призраки...
Арцеулову показалось, что, несмотря на медленные, неторопливые движения
коней, они мчатся с гигантской, невероятной скоростью. И, самое
невероятное, - если в этом видении могло быть что-то вероятное - капитану
почудилось, что и он, и все окружающие, сами стали огромными, под стать
небу и пустыне...
полуприкрытые веки наблюдать было затруднительно. Лишь на долю секунды
показалось, что он увидел руку одного из всадников. Вернее, не руку -
желтым цветом, в тон далеким пескам, светилась под солнцем твердая,
высушенная ветром и временем кость...
долина никуда не исчезла, они продолжали рысить по бесконечной дороге.
Можно было перевести дух, перекреститься и уверенно сказать самому себе
спасительное: "Померещилось..."
Отряд, следуя команде, придержал лошадей. Командир огляделся и шагом
направил белого скакуна к подножию горы. Всадники стали спешиваться,
кто-то побежал к ближайшим зарослям сухого кустарника за дровами, а кто-то
снимал с седла кожаный бурдюк с водой. Намечался отдых - и чай.
Арцеулов поразился, как мало устал. "Интересно, сколько мы проскакали?" -
мелькнуло в голове. Кажется, они прорысили по ущелью верст двадцать. А
если считать по тому, что мерещилось...
хмурый и задумчивый. Молча достав пачку, он выдал Арцеулову предпоследнюю
папиросину, согнул "гармошкой" доставшуюся ему последнюю и так же молча
стал пускать кольца дыма в бесстрастное небо.
улучшилось, был готов в очередной раз доставить себе удовольствие и
поязвить в адрес краснопузого, но вид у Степы казался слишком уж не
располагающим. Поэтому капитан начал иначе:
Марксом?
внезапно его охватила злость - и на себя, и на недобитого контрика, а еще
больше на то, что Косухин не мог обозначить каким-либо внятным словом:
большим начальником стану...
Арцеулову все: и про орден, и про стройку, и про сухорукого с трубкой, и
про приклады, падающие на его распростертое на полу тело...
кость порадовался?
костерка, на котором грелся котелок с водой. Арцеулов вспомнил, что после
всех неприятностей лишился не только оружия, но и кружки с котелком.
стенке ставишь? То-то гляжу, веселый.
снизил тон:
разобрались не наши, а как раз ваши. Революция - это свинья, которая жрет
своих детей...
что меня не вините. Поищите среди ваших, как их там - Венцлавов, что ли?
Помнится, он уже хотел вас благословить. А видел я немного... Будто ухожу
Акунин Борис
Володихин Дмитрий
Роллинс Джеймс
Корнев Павел
Шилова Юлия
Круз Андрей