- пойти в полицию и рассказать. Или хотя бы позвонить.
уцелели люди-хищники! Ночь, день, какой вздор...
а потом - протяжный всхлип. Снова грохот, словно телефон уронили.
Хорст слушал это, затаив дыхание, изо всех сил прижимая трубку к уху,
потому что руки заметно дрожали.
поспешно коснулся сенсора отбоя и испуганно отбросил трубку прочь от
себя, словно собеседник мог просочиться по проводам и магическим
образом выскочить из крохотного динамика здесь, в Берлине.
мучительных размышлений.
о чем Хорст столько мечтал, и так боялся - все вдруг поменялось
местами и одна из книжных историй вдруг шагнула в жизнь, а чьи-то
глаза, жадно вглядываясь в строки, принялись следить за его, Хорста
Штилике, полными грядущих опасностей похождениями?
поглядят? Вежливо спровадят в психушку? Самый вероятный вариант.
рассказу кто-нибудь поверит. И намерение зайти с утра в участок на
Инхельхоффштрассе мало-помалу сходило на нет.
обеда, совершенно не отдохнул, аппетит утратил напрочь, и даже читать
не смог, сколько не старался. Выходные были испорчены безвозвратно.
Люди самых разных морфем барахтались и плескались в волнах - от
малышей тоев и лхассо до гигантов сенбернаров, мастифов или двойников
Арчи - ньюфаундлендов. Впрочем, нюфов в воде было как раз мало, да и
те, на кого ни глянь - спасатели.
происходил из традиционно низкорослой линии ньюфаундлендов, из де
Шертарини. Восемьдесят восьмое поколение.
насчитать больше двух десятков поколений. Линий сорок-сорок пять могли
похвастаться длиной в полсотни поколений; самой старой на Земле
считалась линия овчаров-среднеазиатов ин Хасманди, насчитывающая
шестерых живых представителей майората. Младшему исполнилось только
девять. Старшему - Зайару Хаиду Мондиандазу Шен ин Хасманди недавно
стукнуло девяносто семь. Без малого век.
сына (ну, и дочь еще) позволяли ему не беспокоиться за судьбу линии.
Свой долг перед отцом и предками Арчи выполнил. Но иногда до сведенных
скул завидовал своему брату - безлинейному, но зато и беззаботному.
Беззаботному и свободному - а что может быть лучше и важнее свободы?
лишились каких бы то ни было привилегий. Остались только дремучие и
архаичные традиции, восходящие бог весть к каким допотопным временам,
да вечный ужас отцов, у которых волею судьбы рождались только дочери.
Стать итогом линии - бр-р-р-ррр... Некоторые не выдерживают. А
американское предложение гибкого майората, когда наследником мог бы
становиться сын второго сына, если у первого наследник так и не
рождался, обсуждали уже сто тридцать лет, и дело шло к тому, что
предложение в очередной раз с небольшим перевесом по голосам провалят.
побрел в тень спасательской башенки. Наверху, на мостике под цветастым
тентом, сидел напарник - поджарый и подтянутый лабрадор Николас Фогерт
де Тром. Попросту - Ник. Линия Ника насчитывала семнадцать поколений,
и к Арчибальду де Шертарини Ник относился с некоторым пиететом, коий,
впрочем, моментально рассасывался после первого же бокала пива. А пиво
Ник любил гораздо.
казался склепанным из пружинок, и напоминал излишне мускулистого
добермана.
между Евпаторией и Мирным. Спасатели. Их хозяйство - выращенная лет
сорок назад, еще при Самойлове, трехэтажная башенка, четыре послушных
катера - два породы "Скат", с полупогружением, один скоростной "Блик",
и тяжелый, но зато грузоподъемный "Оникс". Ну, и по мелочи всякого
оборудования, конечно, навалом.
же оставленной службы. Получалось, хотя и неважно. Да и тело помнило
ту жизнь лучше, чем мозг: куда деть вколоченные в спеццентре рефлексы?
Друзья и просто отдыхающие часто награждали Арчи восхищенными
взглядами - то он подхватывает на лету спихнутый со стола бокал, то,
не отрываясь от книги, ловит за рукав пышную бульмастифшу и тычет
пальцем в оброненный кошелек, то уворачивается от волейбольного мяча,
волею случая пущенного ему в затылок рукой аса...
терьер Виктор Жданович хлебнул лишнего и возжелал с кем-нибудь
побороться на газоне перед вторым корпусом. Арчи его скрутил в четыре
секунды. Во втором корпусе отдыхал в основном среднеморфный народ:
несколько терьеров-шотландцев, пожилая бульдожья пара, таксы, болонки
какие-то (все как одна страшно одинокие), шелти, карельские лаечки.
Ну, и аморфов много, людей неопределенных морфем то есть, но никого
крупнее среднего овчара как назло не случилось. Арчи, помнится, еще
пожалел: всего месяц как с базы съехали борцы-профессионалы. Питбули,
стаффорды, шарпеи, аргентинские доги - все, как на подбор, крепкошеие,
коренастые, почти квадратные... Эти бы и с чернышом совладали без
особых проблем.
рот Ждановича унесли дюжие санитары из медцентра, - а чем ты раньше
занимался?"
разведке."
мало, а кто и встречался - сплошь спецы. Морфология не та, да и
характер небойцовский...
оперативником. Операции на воде. У нас в команде, кстати, и лабрадор
один был. Но в основном, почему-то, аморфы да русские спаниели."
нас с тобой."
правда.
подходил третий, и с тех пор Ник никогда больше не возвращался к этой
теме, за что Арчи был ему очень благодарен.
Вопрос показался странным - шумело море, орали дети, торговцы всякой
съедобной мелочью тоже не отмалчивались. И вдруг - тихо?
ей-богу!
невозможно было рассердить.
как Ник, в тенечке и аккурат под тентом, а чтобы видеть прибрежную
полосу. Подростки гонялись на водных велосипедах; вдали кто-то умело
подрезал волну на доске с высоким полупрозрачным парусом. У самого
горизонта, в неясной полуденной дымке, угадывался силуэт круизного
лайнера.
годы. Он будет так же сидеть на крыше спасательной башни и глядеть на
море, солнце будет жарить людный крымский пляж, а напарник будет
лениво потягивать пиво из жестяной банки и беззлобно посмеиваться над
законопослушным Арчи.
предвидится, готовься к худшему.
прошли эти три года..."
Семенова Мария
Шломо Вульф
Ильин Андрей
Орловский Гай Юлий
Шилова Юлия
Кервуд Оливер Дж.