Чтение 4–й страницы книги ~Год жизни~

Лес был зелен, как глаза Райаны.

Патруль оказался вполне скучным делом. Тряска в седле, царапающие
лицо ветви на узких тропинках, потом долгий путь под солнцем. Правда, с
высокого берега открывался впечатляющий вид на залив; вдалеке виднелись
туманные берега острова Ноа. Но Клим знал, что это вид скоро ему наскучит.
Сырые и топкие подходы к Чепыге, рай для комарья и лягушек, тоже не могли
особо порадовать. Под вечер они вышли к Зельге с запада.

На западе тоже были ворота. Ведущая к ним дорога справа круто
обрывалась к устью сливающихся рек - Чепыги и Санориса. Стража встретила
патруль бодрым постукиванием железа о железо: кто барабанил рукояткой
кинжала по нагруднику, кто по снятому шлему. К казарме тоже вышли с другой
стороны и некоторое время пришлось ехать вдоль забора; ватага ребятишек,
галдя, сопровождала их до самых ворот.

Избавившись от доспехов, Клим поискал Гордея: тот переминался рядом с
десятником, что докладывался Владу. Видимо, воевода спросил и о Терехе,
потому что Гордей ответил, обернулся, отыскал взглядом новичка и вскинул
кулак с отогнутым большим пальцем.

Клим сдержанно кивнул и решил подождать Гордея, чтобы вместе
отправиться в таверну. Но неожиданно воевода и десятник подошли к нему.

- Как первый выход? - спросил Влад.

- Нормально, - пожал плечами Клим.

Влад пошевелил бровями.

- Не ошибусь ли я, если скажу, что всадник ты похуже, чем мечник?

Клим развел руками:

- Там, где я учился фехтовать лошадей мало...

- Понятно. Впрочем, есть у нас дела и для ходоков - ты ведь, ходок,
не так ли?

- Так. Был ходоком в Тенноне и Сагоре.

- Чего ж сразу не сказал?

- А меня и не спрашивали...

- Врешь, спрашивали. Что умеешь, спрашивали. Ты сказал - мечник.

Клим напрягся и вспомнил - действительно, он представился как мечник.

- Мечник я во-первых. А потом уж ходок. Да и стоило ли мечника
вооружать пикой и садить на коня? Сказал бы - ходок, послали бы в
арбалетчики...

Глаза десятника поползли на лоб от подобной дерзости: мальчишка, без
году неделя в гарнизоне, а как с воеводой разговаривает!

Неожиданно Влад захохотал.

- Смел! Ценю! Только не перегибай - я человек крутой, чуть что - в
штрафники!

Клим не ответил. Он-то понял, что Влад проверял его: если чей-либо
шпион, проведя день в городе и гарнизоне он обязательно попытался бы
улизнуть из патруля. Поэтому и решился на рискованное высказывание.

- Ладно. Есть поручение, но о нем поговорим после - в таверне.
Гордей, сегодня вы ужинаете за моим столом.

- Понял, - кивнул Гордей.

Воевода отослал десятника, круто развернулся и широким шагом
направился к воротам.

Клим проводил его взглядом. Поручение... Небось, очередная проверка.

- Пошли, - хлопнул его по плечу Гордей, - квасу с дорожки хряпнем.

Квасом поили у казармы. Несколько солдат с кружками в руках внимали
штрафному бородачу, плетущему какую-то замысловатую байку. Когда Гордей и
Клим утолили жажду и взяли курс на таверну, из-за забора донесся дружный
зычный хохот.

Войдя в "Облачный край" Клим украдкой глянул в сторону стойки - не
там ли Райана. Она была там - протирала вымытые кружки. Словно
почувствовав его, девушка вскинула голову.

Несколько неожиданно для себя, Клим направился к ней. Почему-то
казалось, что все без исключения в зале смотрят на него.

Он приблизился и положил локти на стойку.

- Здравствуй, Райана. Меня зовут Клим.

- А я знаю. Клим Терех из Сагора.

- Что ты вчера со мной сделала?

Райана загадочно улыбнулась; губы ее едва двинулись.

- Спроси у Велеса...

- Эй, Терех! - это Гордей звал, уже сидя за столом воеводы. Влад,
сотник Хлум и два десятника ужинали тут же. - Давай сюда!

Клим кивнул, на секунду повернулся в девушке-полутэле, и сказал:

- Ты мне нравишься.

И, не дожидаясь ответа, ушел к покрытому алой скатертью столу.

Ему показалось, что Райана вздохнула.

В тот вечер Клим больше ее не видел.

За ужином Терех не без удивления отметил, что воеводе и мэру - тому
самому благообразному господину, что сидел здесь в первый вечер - подают
те же блюда, что и простым солдатам. Он ожидал, каких-нибудь изысков,
однако отличий нашлось лишь два: скатерть и серебряная посуда. К этому
Клим не привык: везде, где ему довелось побывать раньше, те, кто стоял
повыше, и получали от жизни больше. Это приятно поражало, но понять
подобную странность пока не удавалось.

За едой о делах не говорили.

Покончив с ужином, воевода, отпил туранского вина и обратился к мэру:

- Ну, что Пирс? Начнем, пожалуй.

Мэр несколько раз кивнул.

- Я получил послание от мэра Эксмута. У них какие-то странности
происходят, но не в этом дело. Нужно доставить ему ответ, однако... будет
несколько необычных условий. Например, пока не будет вручено это послание
все трое гонцов не могут применять оружие, даже для самообороны.

Клим поднял брови. Почему, траги навечно?

- Во-вторых, ни в коем случае нельзя идти по дорогам, тропинкам,
вообще по хоженому. И в Эксмут придется проникнуть не в ворота, а тайком,
через стену. В-третьих, идти придется только ночами, днем же ни одна живая
душа не должна заподозрить о вашем, - мэр поглядел на Клима и Гордея, -
существовании.

И, наконец, самое важное. Если на вас нападут, вы должны будете убить
себя.

Клим, почувствовал, как по спине прогулялся холодок. Вот так дела!
Ничего себе, заданьице!

Но непонятно другое. Дело явно важное - почему выбор пал на Тереха?
Его же здесь никто не знает. Гордей, понятно, свою преданность не раз
доказал. Но Клим?

- Если же кто-нибудь из троих откажется умереть, остальные сначала
должны убить его, - добавил мэр, пристально глядя в глаза Климу. Взгляд
этого розовощекого господина был тяжек, как базальт.

Он явно намекал, что Клим может сломаться.

И еще он сказал, "из троих". Терех, Гордей, а кто же третий?

- Если вы не уверены во мне, - сказал Клим как можно ровнее и
спокойнее, - пошлите кого-нибудь другого. Да и вообще, я ведь только
появился в Зельге. Не подумайте, что я трушу, просто даже самому
последнему тугодуму понятно, что новичкам такие задания не доверяют.

Мэр пожевал губу.

- Мы должны послать именно тебя. По ряду причин. Хотя бы потому, что
в послании говорится и о тебе тоже. А главное - там говорится, что ты
непременно должен стать одним из троих. Это неубедительно, но подробнее я
рассказывать не могу, не хочу и не буду.

- Ладно, - Клим нарочито небрежно пожал плечами. - Я согласен. И
клянусь чем угодно, что выполню все приказы.

- Хорошо сказано, - отметил Влад. - Я верил в тебя, парень.

- Итак, - продолжил мэр, - напоминаю.

Первое. Никакого оружия.

Второе. Никаких дорог.

Третье. Идти только ночью, днем крыться так, чтоб пустельга не
разглядела.

Четвертое. Если встретится хоть один человек - умереть.

Пятое. В город - ночью, через стену. Дом мэра знает Гордей. Передать
ему слова, по очереди, и все. С той минуты вы вновь свободны от всех
запретов.

Вопросы есть?

Клим переглянулся с Гордеем. Непонятного становилось все больше.

- Если никакого оружия, как умереть? - поинтересовался Клим.

Мэр кивнул, и поставил на стол небольшую шкатулку. Крышка откинулась
с легким скрипом.

На черном бархате лежали три короткие серебристые иглы.

- К завтрашнему вечеру вам вошьют их в воротники курток. Нужно просто
уколоть себя в горло. А, впрочем, куда угодно, но в горло удобнее.

- Яд? - догадался Клим.

- Да. И очень сильный.

- Понятно. А слово? Что передавать-то? Надо же выучить.

- Ты уже знаешь слово. Ну-ка, повтори. рэО тэкА...

Он пристально взглянул на Клима, и тот, разбуженный первой фразой,
вдруг осознал, что знает целый кусок какого-то текста. Смысла его Терех не
понимал, но мог повторить сколько угодно раз, с любого места, хоть задом
наперед. И он начал, шевеля губами:

- рэО тэкА нвЭ рэО крАт'И фОр хЭл щЕрд. оЭлдэ Оми...

Около минуты звучал странный язык. Клим ни разу не запнулся, до самой
последней фразы:

- ...зЭнэн эскА.

Он открыл глаза. Предполагать, откуда ему известна подобная
тарабарщина Клим даже и не пытался.

- Прекрасно. Теперь ты, Гордей.

Гордей почему-то тоже закрыл глаза. Видимо, так было легче