Чтение 59–й страницы книги ~Клинки~

десяток теней шевелились вокруг Него, но это были не болотники. Но кто?
Раньше Он знал их. Теперь же не мог вспомнить.

А потом мох стал дыбом и из-под темной стоячей воды стали вздыматься
бугристые коричневые кольца, покрытые остро пахнущей слизью. Там, среди
колец, полыхнули желтые немигающие глаза, чужие до боли в когтях.
Бесконечно чужие. Их можно было только ненавидеть, а ненавидя - вырвать из
глазниц с неистовым победным воплем. Он и Ему подобные сражались с такими
змеями с начала Миров, и с тех времен впитали жгучую ненависть к этим
тварям.

Он не подозревал, что может так ненавидеть. Точнее, не помнил.
Присев, Он ринулся в атаку, позабыв об осторожности. Скользкое кольцо
захлестнулось на Нем, сдавило так, что затрещали кости, но когти уже
пропахали глубокую борозду в теле врага и продолжали вырывать куски плоти.
Вот и кость, крепкий хребет, позвонок к позвонку. Сломать его,
сокрушить...

Кольцо сжалось сильнее. Он захлебнулся болью и ненавистью, но не
ослабил хватки, не разжал когти. Смутное чувство подсказывало ему:
уступишь - умрешь. А умирать Он не хотел. По крайней мере, первым. Собрав
волю в комок, Он мысленно перетек в кончики когтей, удесятеряя их силу. И
тогда чужие позвонки под его пальцами отчетливо хрустнули. По длинному
коричневому телу прокатилась волна дрожи, одна, другая... Кольцо, едва не
раздавившее Его, разомкнулось. И только сейчас Он понял как ему больно.

Вокруг толпились низкие силуэты в разноцветных одеяниях. От них пахло
трясиной, потом и железом. Враги?

Он замер. Пылающие красным глаза ощупали каждого.

- Все, Вишена! Сюда, к мечу! Возвращайся!

Он оглянулся. Собрат Его исчез, превратившись в такую же тщедушную
фигуру в сине-желтом плаще. Фигура призывно махала рукой.

Утробный рык потряс болота. Он не хотел возвращаться. Еще не все,
кого Он ненавидел, истреблены на болотах. Он чувствовал врагов. Далеко.
Значит, нужно идти.

И Он побрел прочь, разбрызгивая густую болотную жижу, обходя ямы,
которые чувствовал непонятно как, теряя остатки разума от жгучей боли.

Холодный воздух слегка отрезвил Его.

9. ЯР

- Проклятье! - воскликнул Тарус. - Он уходит!

Боромир, зажимая колотую рану на левой руке, скрежетнул зубами.

- Что с ним?

Тарус склонился над мечом, торчащим из мха.

- Похоже, он не помнит себя. Турусы-хляби! Я же ничего не спутал,
заклятье сработало!

- Что делать? - буднично спросил Славута. Знаменитая секира темнела
от вражеской крови.

- Его нельзя упускать!

- Помогите мне встать... - просипел Роксалан. Дементий и Прон подняли
чикма-ватажка. Рядом, угрюмо покачивая булавой, стоял Омут.

- Палеха они утянули... - процедил Дементий. - Я его так и не
достал...

Тарус хрипло скомандовал:

- Славута, Боромир, Омут - за мной! Остальные - стойте тут, ни шагу в
стороны! Отдышитесь...

И выдернул меч из болотистой почвы.

Четверка во главе с Тарусом пошла по следу преобразившегося Вишены.
Тот шагал невероятно быстро, изредка глухо постанывая.

- Кажется, он ранен, - сказал Славута. - Однако, как он того змея
рвал...

Подал голос мрачный Боромир, по прежнему зажимая рану на руке:

- В кого ты его обратил, чародей? Да и себя...

Тарус неохотно объяснил:

- Это испорченное заклятье превращения в медведя. Точнее, измененное.
Я его еще никогда испытывал.

- Считай, испытал, - буркнул Боромир.

Тарус в сердцах воскликнул:

- Не береди душу, а? И так весело - дальше некуда.

Боромир смолчал.

Они почти бежали. Оборотень впереди обходил топкие места, так что
можно было не опасаться угодить в трясину: где прошел он, пройдут и люди.

И вдруг оттуда, где остались спутники донеслись невнятные возгласы и
далекий звон железа. Боромир замер.

- Это еще что?

Хор голосов слаженно заорал: "Аргундор!"

Тарус выругался.

- Кажется, подмога из долины. Только ее не хватало...

На болота опускались сумерки.

- Что делаем? - с тревогой осведомился Славута.

Тарус глянул вослед уходящему Вишене. И увидел две корявых ольхи
прямо на тропе.

- Я сейчас! - крикнул он, бросаясь туда.

Омут, Боромир и Славута переглянулись.

- Чего это он? - озадаченно протянул Боромир. Ватагу, понятно, никто
не ответил: мысли чародея недоступны простым воинам.

Тарус торопливо возвращался. Лицо его несколько просветлело, и у
Славуты отлегло от сердца. Значит, придумал что-то всезнайка-чародей!

- Назад! К нашим! - скомандовал Тарус. - Веди, Непоседа! Вишену я
потом призову, вот, глядите, что он на ветках оставил!

В руке чародей сжимал клочок окровавленной шерсти.

И они поспешили назад, не задавая лишних вопросов. Если Тарус сказал,
что отыщет потерявшего память Пожарского по клочку шерсти, значит так оно
и есть.

Звон мечей звучал все ближе. Когда они подоспели к месту стычки с
болотниками, стали видны воины Аргундора: десятка три
панцирников-меченосцев и четверо волчьих всадников. Кондотьеры сбились в
плотный круг и как могли отбивались. Славута и Боромир уже настроились на
тяжелую сечу; Омут грозно поигрывал булавой. Но с востока одновременно с
четверкой, догонявшей Вишену, явился верхом на волке Яр, а спустя
некоторое время - отряд песиголовцев.

- Ну, вяжется! - пробормотал Боромир. - Нарочно не выдумал бы!

Силы были примерно равны. Меченосцы оставили попытки окружить отряд и
выстроились в ряд, прикрывшись щитами. Крыланы с топорами в руках
спешились. Яр приблизился к ним; волк его приседал под тремя тяжело
нагруженными объемистыми сумками. Песиголовцы присоединились к
кондотьерам.

- Славута, - негромко сказал Тарус дреговичу. - Глянь влево, во-он,
среди мха...

Дрегович глянул: там лежал незамеченный никем меч Вишены, на гарде
теперь светилась одна из рун, средняя. Тут же рядом валялись ножны и еще
какая-то железная мелочь.

- Подобрать?

- А что, этим отдать прикажешь? - ядовито переспросил Тарус. - Я их
отвлеку, а ты потихоньку все подбирай...

Кашлянув, Тарус повернулся к строю аргундорцев и громко сказал:

- Яр! Раз уж судьба свела нас, может поговорим?

Кондотьер в черном взглянул в глаза чародею. Это был уже не тот
мальчишка, какого помнили все по родному миру. За годы, проведенные с
Саятом в Иллурии, он возмужал и окреп. И не приходилось сомневаться, что
теперь его рука надежно держит меч.

Славута потихоньку пятился к оружию Вишены.

- Нам не о чем говорить, - бесцветно сказал Яр. - Я избрал свой путь,
и не сверну с него.

- Разве ты не хочешь вернуться домой? - спросил Тарус вкрадчиво.

- А что я там забыл? Опять хворост в лесу собирать, да коров пасти?
Здесь я - воин, и меня ценят. Мне нет нужды возвращаться.

- Нам нужен твой меч, Яр. И мы возьмем его.

- Попробуйте, - усмехнулся тот. - Только не выйдет у вас ничего. Ваше
колдовство на меня не подействует, потому что я служу колдуну посильнее
тебя, Тарус. И ты это знаешь.

Тарус промолчал. Увы, это было правдой. А измотанный недавней
неожиданно тяжелой стычкой отряд вряд-ли без потерь сокрушит незыблемый
щитоносный строй. Даже при помощи песиголовцев во главе с Анчей.

- И Книги вам не отнять - они уже за перевалом, в Аргронде. Ты
знаешь, Тарус, силу тамошних мечников.

Славута незаметно подобрал вороненый меч, сунул его в ножны, а ножны
спрятал под плащ. Взял с влажного мха маленький медный нож с вырезанными
на рукоятке словами "Ты нужен".

"Хм! - подумал дрегович. - Поди, тот самый, которым Боромир
Пожарского в Андогу вызывал..."

У него самого был такой же.

Здесь же валялась и сумка Вишены. Дрегович, уже не кроясь, поднял ее
и бросил маленький нож внутрь.

- Прощай, Тарус. Мы не станем на вас нападать сейчас, потому что я
спешу. И скорее всего мы уже никогда не увидимся. Разве что при штурме
ваших замков на юге и западе... - негромко сказал Яр и тронул волка.

Тарус молчал. Он ничего сейчас не мог поделать.

Крыланы вскочили на своих черных зверей и направились вослед Яру. За
ними медленно отступали пехотинцы. Скоро под луной на болотах остались
только те, кто пришел в Иллурию за последние четыре года.