Чтение 5–й страницы книги ~Облачный край~

- И что поразительно: фермер упоминал о седоке, - Даки вдруг
заговорил, ловко подражая интонациям Мирона, - не уверен, говорит, не
разглядел, темно, туман, но, говорит, очень похоже.

Мирон усмехнулся. Мэр докурил и теперь выколачивал пепел из трубки,
постукивая о край тарелки.

- Что еще странного в Шандаларе?

Каждый задумался, тасуя воспоминания, как карты.

- А разве сам Шандалар не странен? - сказал вдруг учитель. - Вечный
дождь, холод. Не зима, не весна, не осень...

- При чем здесь это? - всплеснул руками Хекли.

Учитель вздохнул.

- Не знаю... Но ведь не всегда так было. Раньше и у нас случалось
лето. Каждый год...

Закончит он не успел: в дверь настойчиво постучали.

- Да, войдите! - пригласил Даки. Если кому-то позволили побеспокоить
хозяина, дело непременно неотложное. Даки своим людям доверял.

Вошел бородатый мужчина в мокрой куртке; шапку он держал в руке. С
нее капало на гладко струганные доски пола.

- Приветствую лучших людей Зельги!

- В Зельге все хороши, - с достоинством ответил мэр. - Здравствуй и
ты.

- Я - торговец из Турана. Меня зовут Сулим и знают меня везде.

Даки кивнул - торговец и впрямь был известен многим и обладал
безупречной репутацией.

Тем временем Сулим продолжал:

- Я слыхал, что вы покупаете такие вещи, почтенный Дакстер.

Он протянул хозяину таверны кулак и медленно разжал его. На ладони
лежал Знак Воина.

- Ос, Инг, Хагал, - прочел кто-то руны.

Демид Бернага вскочил. Во второй раз за сегодня.

Такие руны были высечены на медальоне, что висел сейчас у него на
шее.

Даки пригласил гостя к столу широким взмахом руки и сказал:

- Да, Сулим. Я покупаю такие вещи. Назови свою цену.

Голос его оставался твердым.

Первые годы были ужасными. Шандалар, край некогда богатый и цветущий,
обезлюдел. Крестьяне, труженики полей, тысячами умирали от голода.
Размокшие дороги не могли уместить все повозки, телеги, всех пеших
путников, бегущих из Шандалара на запад или восток. Получить место на
шхуне, отплывающей из Зельги или Тороши куда-нибудь на юг, по карману
стало только богачам.

А дожди не прекращались. Реки выходили из берегов, возникали новые
русла, бесчисленные озера - гордость Шандалара - расползались, словно
кляксы на рыхлой бумаге. Сырые луга затапливались, поля медленно, но
верно, превращались в болота. Уровень моря поднялся сначала на локоть,
потом на второй... Пристани Зельги, Тороши и Эксмута ушли под воду.
Оставшиеся несмотря на невзгоды горожане построили новые, но и эти
продержались лишь год, прежде чем навсегда скрылись под волнами. Влага
была везде - вверху, под ногами, на западе, востоке, юге... Лишь на севере
царил холод похлеще, владыка Стылых Гор.

А Шандалар, Озерный край, окутался густыми туманами, спрятался от
Солнца за непрошибаемой пеленой туч. Реки и озера смыкали свои воды,
прокрадывались в покинутые деревни, рождая лабиринт проток, стариц,
заливов. Редкие островки ютили обезумевших животных, худых и дрожащих от
холода. Могучие шандаларские боры гнили на корню, рушась в податливые
мутные потоки.

Страна умирала на глазах. Даже те, кто не сбежал в самом начале,
стали подумывать об отъезде. И именно в то время несколько безумцев решили
не дать ей умереть.

Не думайте, что это было легко.

Гоба Уордер, настоятель.

Приход Зельги, летопись Вечной Реки, год 6755-й.

Мирон сидел в общем зале за столом с цимарскими моряками: один из
трех кораблей, стоящих у причала Зельги, пришел недавно из Цимара.
Вероятно, за шкурками выдр - мягким золотом Шандалара. Сидели уже не
первый час, поэтому в голове у всех немного шумело. Утренний разговор в
зальчике Даки ни к чему, в общем, не привел. Мэр глубокомысленно
высказался, мол нужно все как следует взвесить, и удалился; следом, вообще
не обронив ни слова, вышел настоятель Уордер. Учитель виновато попрощался
и намекнул, что его обширные знания всегда к услугам Даки и Воинов.
Невозмутимый по обыкновению Лот Кидси, проводив капитанов и вернувшись,
сообщил, что с запада намеревался явиться еще кое-кто из Братства, чуть ли
не сам Протас Семилет. Мирон несколько оживился, Демид переполнился
решимостью что-нибудь предпринять, но что именно - пока и сам не понимал.

Даки грустно вздохнул, глядя на Воинов. Оставалось лишь немного
выждать: в воздухе пахло переменами.

Однако Мирон не предполагал, что ждать придется так недолго. Цимарцы
только-только завели речь о новостях на юго-восточном побережье, третий
бочонок едва успели откупорить...

На плечо Шелеху легла чья-то легкая рука. Он обернулся - у стола
возник монах с архипелага, кутающийся в длинный плащ. Лицо монаха
рассмотреть не удавалось, глубокий и низко надвинутый капюшон рождал
густую, как шандаларские ночи, тень.

- Два слова от настоятеля Ринета. Прошу к хозяину.

Мирон встал, поклонился цимарцам и поднялся вслед за монахом на
второй этаж. Комната Даки располагалась в самом конце узкого коридора.
Перед дверью ждал Демид, переминаясь с ноги на ногу.

Монах негромко постучал; рукав плаща при этом сполз, обнажив сухой
кулак.

Изнутри донесся зычный голос Даки:

- Входите!

Трактирщик сидел за письменным столом прямо напротив входа. Перед ним
лежала раскрытая книга совершенно необъятной толщины, в руке белело
гусиное перо. Рядом сидел Лот Кидси, ероша густую шевелюру.

Монах сразу заговорил:

- Я - Рон. Меня послал Ринет Уордер, поразмыслив над сегодняшним
разговором в таверне. Он велел передать следующее: Воинам нелишне будет
потолковать с одним человеком из Тороши. Зовут его Лерой, а найти его
можно на улице Каменщиков, у лавки Эба Долгопола. Спросите у Лероя: как
получить ответ на трудный вопрос? А потом - думайте. И, да хранит вас
Река.

Монах поклонился и тенью выскользнул за дверь. Голос его, внятный и
негромкий, растворился в полумраке комнаты. Никто не успел проронить ни
слова; Даки так и продолжал сидеть с пером в руке над недописанной строкой
в раскрытой книге.

Огоньки свечей давно перестали колебаться, а молчание не прерывалось.

- Гм... - Даки наконец отложил перо. - Садитесь, чего стоите? Вон
скамья.

Мирон с Демидом, столбами застывшие посреди комнаты, прошли к длинной
лавке у стены с росписями и опустились на гладко струганное покрытие.
Снизу, из зала, долетала Фролова песня.

- Ты был прав, Даки, - сказал Лот негромко. В этой комнате, где
вкрадчиво мерцали свечи, громко говорить было просто невозможно. -
Монастырь не остался в стороне. Но почему настоятель Уордер промолчал
утром?

Даки пожал плечами и задумчиво подпер ладонями голову.

- Не знаю... Скорее всего, он почему-то не захотел высказываться при
всех. А может, хотел сначала посоветоваться с монахами. На острова он,
конечно, редко попадает, но в приходе Зельги всегда гостят двое-трое из
монастыря. У них даже лодка есть специальная.

Это было правдой: Мирон знал, что монахи не боялись моря. Они вообще
мало чего боялись. Особенно обитатели монастыря с острова Сата.

Лот Кидси сосредоточенно вертел в пальцах монету. Шрам на его левой
щеке стал совсем белым, не то что семь лет назад, когда Мирон последний
раз обнял Лота перед походом Багира.

Тогда шрам рдел, словно огонь в камине, даже рыжая борода не могла
его скрыть. Не скрывала, впрочем, и теперь.

- Кто-нибудь слыхал об этом Лерое?

Мирон с Демидом переглянулись и отрицательно развели руками: не
слыхали, мол. Даки кашлянул.

- Да где уж вам... Кхм... Это ведь лет тридцать назад случилось.

Он на секунду умолк, и нетерпеливый Демид тут же встрял:

- Что случилось?

Даки одарил его тяжким взглядом. Порылся, видать, в памяти, и лишь
потом сказал:

- Говорят, ходил он к одному старику-ворожею, который будто бы видит
прошлое. О чем Лерой его спрашивал - не знаю, да и никто, поди, не знает.
А сам Лерой как воротился - молчун стал, каких мало. Долгопол, сосед его,
мне сказывал, когда за товаром в Зельгу наведывался, - за неделю если
слово-два вымолвит, и то много. Одним словом, темная история.

- Постой-постой, - Мирон догадался, что имел в виду монах-посланник.
- Значит, мы должны нагрянуть к Лерою, выспросить где живет тот
старик-ворожей, а у него уж разузнать все о лже-Знаках? Так, что ли?

- А жив ли этот старик? - усомнился Демид. - Если лет тридцать назад
он уже был стариком...

- Ворожеи живут долго, - оборвал Даки. - Или ты еще что-нибудь