Чтение 39–й страницы книги ~Смерть или слава~

И, вероятно, не только Зислис увидел знакомые лица. Фломастер
вдруг ощерился, метнулся к столу и выдернул из ряда сидящих тучного
мужчину лет пятидесяти - за шиворот, как тряпичную куклу.

- Вот ты где! - процедил Фломастер с угрозой. - Ну что? Спас свою
жопу?

Мужчина был в полковничьем мундире.

Но Фломастер не успел даже как следует съездить
полковнику-дезертиру по физиономии - какая-то женщина с криком повисла
у лейтенанта на руке.

- Да ну его, - сказал вдруг Ханька и равнодушно сплюнул. - Сейчас
мы все равны.

- Я тоже мог удрать на лайнере, - сердито сказал Фломастер и
несильно отпихнул женщину. - Но я остался.

И уже громче - женщине, продолжающей голосить:

- Да заткнись ты! Забирай своего муженька...

Он отпустил полковника и тот бессильно осел на лавку. Без единого
звука.

- Директорат тоже здесь? - мрачно осведомился Фломастер.

- Не весь, - ответил кто-то из-за соседнего стола. - Но чужие все
время приводят кого-нибудь нового.

Свободных коек в камере оставалось еще предостаточно. Зислис вдруг
подумал, что не видит детей. Ни одного. Женщины есть, правда мало. А
детей - нет.

Зислис подошел к Суваеву, Хаецкому и Мустяце; Лелик Веригин, как
привязанный, следовал за ним.

- Привет...

- Привет, наблюдатели, - отозвался Хаецкий уныло.

- Экс-наблюдатели, Валек, - вздохнул Зислис. - Экс. Теперь мы все
просто пленники. Где твой брат-то?

- Не знаю. Мы с Артуром очнулись в какой-то комнатушке тут,
неподалеку. Потом нас сюда привели - с час назад, примерно.

- Понятно, - кивнул Зислис. - Та же песня. И что?

Он вопросительно глядел на Хаецкого, который обыкновенно знал все
и обо всех на Волге. Но сегодня ситуация складывалась совсем иначе,
чем обычно.

- Откуда я знаю? - Хаецкому, похоже, и самому было неуютно. Отвык
от неопределенности. - Покормить обещали. А вы устраивайтесь,
устраивайтесь... Вон те две койки свободные.

Зислис в который раз за сегодня глубоко и шумно вздохнул.

- Паша, - обратился он к Суваеву. - Ты у нас все знаешь. Где мы?
На крейсере свайгов?

Суваев отрицательно покачал головой:

- Нет. По крайней мере, о таком корабле я ничего не знаю. Думаю,
мы находимся на той громадине, из-за которой вся каша и заварена.

- Которая над океаном висела? - уточнил Зислис.

- Именно.

- Хотел бы я знать, что это означает...

Зислис резко обернулся, и вдруг заметил десятки глаз, обращенных к
ним. Почти все, кто был в камере, собрались в проходах у коек. И все
слушали их, затаив дыхание. В первых рядах - Фломастер, Ханька,
служака-патрульный, какие-то мрачные и небритые ребята с упрямыми
подбородками и мозолистыми руками...

И в этот момент снова отворилась дверь. Ввели еще четверых -
первым из людей в камеру ступил Валера Яковец. Вторым - Женька
Хаецкий. Третьим - Прокудин, а четвертого Зислис не знал.

За следующий час свайги набили камеру людьми до отказа. Не
осталось ни одной свободной койки.

Над Новосаратовым в это время как раз должно было рассветать.

"Веселенькое получилось утро!" - подумал Зислис мрачно и
решительно взглянул на Суваева.

- Ну-ка, Паша! - сказал он твердо. - Пойдем-ка потолкуем в
уголке...

27. Роман Савельев, старатель, Homo, планета Волга.

До рассвета мы даже умудрились кое-как подремать. Успокоившаяся
Юлька показала мне как включить внешнее наблюдение, и я так и
отрубился в кресле у пульта. Снаружи было темно и тихо, только ветер
заунывно свистел над карстовыми разломами.

На душе было как-то не так. Не то чтобы гадко, а как-то
неспокойно, что ли. Я глушил чувство вины, но оно продолжало
помаленьку грызть. Особенно грызла досада за пацана-Борьку - если уж
сделал его сиротой, надо было хоть защитить. Волчье время, так его
через это самое...

Так я и досидел до конца ночи. То проваливаясь в чуткое забытье,
то просыпаясь и приникая к экранам. Но до утра нас не трогали. К
счастью.

Очередной раз проснулся я от вызова видеофона - он прозвучал в
тишине с эффектом разорвавшейся бомбы. Меня подбросило в кресле, а
рука мгновенно нашарила на поясе бласт.

Экраны стали не черными, а светло-серыми: снаружи рассветало и
инфрадатчики сами собой отключились. Скользнув по экранам взглядом, я
дотянулся до видеофона. И почему-то ответил без изображения, только
голосом.

- Ну?

- Рома?

Я облегченно вздохнул: говорил Риггельд. Его немецкое придыхание
ни с чем не спутаешь.

- Фу, - расслабился я. - Это ты.

И включил изображение - рядом с пультом сгустилась голограмма и
одновременно зашевелились три передающие камеры, отсылая Риггельду мою
картинку. Савельев, полусонный, в кресле.

Рядом незаметно и вкрадчиво оказался Чистяков, а спустя секунду
из-за ширмочки выпорхнула радостная Юлька.

- Курт! Ты жив?

- Скорее да, чем нет, - философски ответил Риггельд.

Юлька вымученно улыбнулась - не знаю уж, на чем она держалась все
это время. Я встал и усадил ее в кресло перед пультом.

- Ты где, Курт?

- В Новосаратове. Смагин прилетел?

- Да, - ответил я. - С Янкой. Вот он.

Смагин, несколько утративший ночную бледность и приятно
порозовевший, шагнул в передающую зону и сделал Риггельду ручкой.

- На нас нападали, Курт. Ночью.

Риггельд помрачнел. Я продолжил:

- С нами американер один был... и пацан малолетний. Их захватили.
А мы все уцелели, слава богу. Хотя, какая к черту слава...

Набожные американеры, наверное, отчитали бы меня потом за эти
слова.

- Сколько вас? - спросил Риггельд, стараясь отсечь эмоции.

- Я, Юлька, Чистяков, Смагин и Яна. Пятеро.

- Хаецкие, значит, не объявились...

- Не объявились. А что в Новосаратове? Как оборона? Я слышал,
вчера там стрельба стояла до неба...

- Новосаратов, Рома, пуст. Кажется, я тут единственный живой.
Впрочем, мертвых тут тоже нет. Пусто.

- Как пусто? - не понял я.

- Вообще. Никого, только собаки бегают. И на космодроме та же
история, и в фактории, и в директорате. Я впервые в жизни увидел
пустой "Меркурий".

Я переваривал услышанное. Значит, чужие действительно собирались
наловить пленных. Я только не ожидал, что пленить они вознамерились
всю Волгу.

- Как же ты уцелел? - спросил Чистяков.

- Я только что приехал, - Риггельд кашлянул в кулак. - По правде
говоря, я заглянул по дороге в Сызрань - поселок тоже пуст. Но там я
решил, что жители попрятались, в горы ушли, или еще куда. Однако тут,
в Новосаратове...

Риггельд с сомнением покачал головой.

Ну дела! Я совершенно растерялся. События во-первых просто не
укладывались у меня в черепушке, а во-вторых, даже если получилось бы
их туда упаковать, представлялись совершенно недоступными разумению.
Моему скромному разумению рядового старателя-волжанина.

- Дуй-ка ты к нам, - сказал я Курту. - Я пока не в состоянии
сообразить что к чему...

- А, может, лучше мы в город дунем? - предположила Юлька. - Раз уж
все равно кораблей лишились. Да и отнимать их у нас теперь, кажется,
некому.

Смагин ревниво шмыгнул носом, а я ненадолго задумался, старательно
вызывая свое упрямое чутье. Не знаю, получилось это или нет, но что-то
мне подсказывало: если и оставили чужие на Волге патрульные группы, то
шастать они скорее всего станут в окрестностях Новосаратова. Если уж
им понадобилось так много людей, они и нас, пожалуй, с удовольствием
отловят. А я к ним в лапы сам отправляться отказываюсь. Дудки!

- Дождемся хозяина, - вздохнул я. - Подумаем... Куда нам спешить?

- Ладно, - Риггельд кивнул. - Еду. На всякий случай, я заберу
отсюда видеомодуль и подключу в вездеходе. Номер... - он протянул руку