Чтение 55–й страницы книги ~Смерть или слава~

Смагин. Яна Шепеленко. Хаецкие. Зислис. Суваев. Фломастер... как его
фамилия-то? Пере- чего-то-там. Не помню. А впрочем - неважно.
Сержанты-патрульные, Ханька и Яковец. Мустяца. Прокудин. Маленко из
директората - единственный с достаточно высоким уровнем доступа.

Мы снова стали людьми, едва вылезли из шкафов-скафандров,
догадался я. И снова я понятия не имел как действуют механизмы моего
корабля, хотя я смутно помнил, что совсем недавно повелевал ими.

И еще я помнил, что у всех нас теперь нет дома, потому что
старушка-Волга не выдержала испытания нашей мощью и раскололась на
тысячи осколков.

Мы сами убили свою планету.

Во имя спасения.

- Значит, мы победили? - спросил я неуверенно.

- В том бою - да. Но сомневаюсь, что чужие оставят нас после этого
в покое, - глухо сказал Зислис и похлопал себя по карманам комбинезона
- зажигалку искал, что ли?.

- Значит - будут еще бои, - сказал Суваев и отстраненно улыбнулся.
- Дьявольщина! Да я жду не дождусь момента, когда снова влезу в шкаф и
сольюсь с этим кораблем!

Я скользнул взглядом по лицам - и понял, что с Суваевым согласны
абсолютно все. Кроме Смагина, Янки, Чистякова и Юльки отчаянной,
которые еще не познали всепоглощающее чувство единения с кораблем и
экипажем.

- Не думаю, что ждать этого придется особенно долго... -
пробормотал я.

И еще подумал, что же мне делать со знанием, которое свалилось
только на меня - как на капитана.

Тяжелое это было знание.

Я снова должен выбирать. И выбор оставался прежним.

Смерть или слава. Ты был прав, отец. Нам больше не из чего
выбирать. Только смерть и только слава.

Я встал и сунул за пояс бласт, который подал мне Костя Чистяков.

Вы знаете, что написано на его рукоятке.

Часть четвертая

Звезды мерцали холодно и равнодушно - далекие сгустки раскаленной
материи. Им было все равно, что происходит там, куда не дотягивался их
осязаемый жар. В пустых и безжизненных межзвездных провалах.

Обыкновенно там мало что происходило. Изредка мелькнет
какой-нибудь неприкаянный вселенский странник на недолгом пути к жерлу
какой-нибудь космической топки. Или тенью проскользнет одинокий
звездолет - но все это редко, чрезвычайно редко. Так редко, что даже
ближайшие звезды успевают забыть о прежней встрече пока произойдет
новая.

Но этот случай звезды, скорее всего запомнят надолго.

Гигантский корабль в форме плоской восьмигранной призмы застыл во
мраке и бестелесности вакуума - он был таким громадным, что язык не
поворачивался назвать его пылинкой на ладонях вселенной. Впрочем, у
звезд не было языка.

А вокруг него сгрудились тысячи кораблей помельче - самых разных.
В форме торов, пяти- и семиугольников, в форме идеальных шаров,
эллипсоидов, цилиндров... В отдалении роились светящиеся продолговатые
коконы - их тоже насчитывалось много тысяч.

Такого столпотворения не помнили даже старейшие из звезд - тусклые
багровые гиганты, чей свет несется сейчас сквозь пространство в
соседних галактиках.

Разумные решали свои суматошные сиюминутные дела.

* * *

43. Михаил Зислис, старший офицер-навигатор, Homo,

крейсер Ушедших "Волга".

Ровно в полдень в навигационную рубку влился Курт Риггельд. Смена.

- Ну, я пошел, - с сожалением сказал Зислис и велел своему
скафандру отключаться от системы.

Мир сразу поблек и сжался до жалких размеров, исчезло эйфорическое
осознание собственной мощи; Зислис перестал чувствовать корабль и
коллег на смене - в самых разных частях корабля. Чмокнув, разделил
створки мягкий шлем, разошелся шов на груди, и по коже напоследок
прогулялся прохладный вихрь.

Зислис до сих пор не понимал, почему из склизкого и влажного чрева
скафандра человек выходит сухим и чистым. Но помнил, что стоит
подключиться к кораблю, как понимание тут же возникает словно по
мановению волшебной палочки.

Все. Он снова просто Михаил Зислис, человек без дома и родины, а
вовсе никакой не старший навигатор гигантского и могучего корабля.
Навигатором он становится только когда через чудо-скафандр сливается с
кораблем. Без этого - он не более чем таракан, забравшийся во
внутренности компьютера.

"Жаль все-таки, что Рома ограничил вахты... - подумал Зислис,
одеваясь. - Скучно без них..."

Экипаж "Волги" (а как еще люди могли назвать корабль, которому
теперь суждено стать их домом?) рвался на вахты. Независимо от уровня
доступа - Рома когда-то сравнил это с наркотиком.

Зислис нахмурился. А вдруг - правда? Он как-то вскользь обсуждал
этот вопрос с Суваевым и Фломастером, но всякий раз заступая на вахту
забывал дотянуться до медотсека или биолабораторий чтоб
провентилировать этот вопрос в подробностях. Конечно, по отключению от
корабля Зислис позабыл бы подробности и перестал бы их понимать, но
главное - результат - неизбежно остался бы в памяти. И можно было бы
судить - опасно это как настоящий наркотик, или неопасно.

- Приятной вахты, Курт! - пожелал Зислис и в который раз
посетовал, что не может услышать ответа. Впрочем, Риггельд не
поленился активировать внешнюю акустику.

- Спасибо, Михаэль.

Больше Риггельд ничего не сказал.

Зислис вышел из рубки и шагнул на транспортную платформу. Кто-то
из транспортников, находящихся на вахте, тотчас оживил платформу и
погнал ее вглубь корабля, к офицерскому сектору. Зислису даже не
понадобилось ничего говорить - все знали, где живет старший навигатор.

Он снова пропустил момент прыжка. Рубку и офицерский сектор по
прямой разделяли четырнадцать километров, но платформы никогда не
преодолевали их полностью. Максимум - первый километр. А потом
платформа вместе с пассажирами вдруг оказывалась у финиша, метров за
триста, и ни разу еще Зислису не удалось отследить прыжок.

Но время экономилось.

Впрочем - что его экономить? Очередную вахту такие прыжки все
равно не приблизят...

Соскочив с платформы Зислис свернул к офицерскому бару -
пообедать. Еще с порога он заметил Суваева и Фломастера, сидящих в
самом дальнем углу - последнее время они много общались. Оба цедили
пиво и тихо что-то обсуждали.

- Привет, заговорщики! - весело поздоровался Зислис. Легкое
чувство подавленности от расставания с кораблем успело притупиться и
рассеяться на задворках сознания.

Суваев коротко кивнул, насупив брови; Фломастер проворчал, словно
бы нехотя:

- Здравия желаю...

Зислис вдруг понял, что они перед этим говорили о чем-то важном, и
он им своим безмятежно-веселым тоном сбил весь настрой. Словно бы
обесценил сказанные слова.

- Вы я вижу не просто так языки чешете, - уже сдержаннее добавил
Зислис. - Если мешаю, могу сесть в сторонке...

- Нет уж, - буркнул Суваев. - Садись, раз пришел. Сейчас остальные
подтянутся...

- Кто - остальные? - Зислис поднял брови. Без всякой задней мысли
брошенное слово "заговорщики" неожиданно как нельзя точнее подошло к
ситуации.

- Увидишь.

Суваев умел быть кратким.

Пожав плечами, Зислис уселся рядом с Фломастером и наугад набрал
код на сервисном пульте. Не прошло и двух минут, как прилетел
уставленный тарелками поднос. Кто-то на вахте камбуз-модуля старался
сейчас для всех. Для всех, кто не на вахте. В любом из десятков
разбросанных по всей "Волге" баров можно было вот так же придти, сесть
за столик, набрать код и всласть пообедать. Или надуться пива.

Зислис сначала думал, что шальная волжская братия (из завсегдатаев
"Меркурия") навеки обоснуется в подобных местах и на вахту их под
стволом бласта не загонишь. Дудки! Таинство единения с кораблем манило
всех - от Ромки Савельева с его капитанским допуском до