Чтение 7–й страницы книги ~Хирурги~

Сеня, не отрываясь, глядел на дорогу. Миновали Половинки - до
Николаева оставалось минут десять езды.

- Погибло два наших агента. В Коблево. Двенадцать дней назад. Как раз
когда "сторож" находился в тени вашего метеоспутника, в течение всего
полутора минут.

- Завгородний?

- Не лично, конечно. Но, похоже, он за этим стоит.

- А кто он? Тоже ваш? Из созвездия?

Сеня снова глянул на нее с уважением.

- Догадалась? Молодец. Нет, он не имеет отношения к нашей службе.
Земля, безусловно, заинтересует любую высокоразвитую цивилизацию. Похоже,
мы столкнулись с конкурентами, о которых до сих пор не подозревали. Причем
ребятам пальца в рот не клади. И уступить мы не можем просто так, и на
рожон не полезешь... Иди-знай, кто они? А нам объявили войну, пока тихую:
"сторожа" сковырнули, Артура пытались устранить. Короче - незавидное
положение.

- Значит, Завгородний не землянин?

- Наверное. Хотя, может и землянин. Его могли завербовать.

- А почему вы решили, что он имеет отношение к смерти ваших агентов?

Сеня покосился на Енота.

- У одного из них сработал аварийный прибор для фиксации изображений.
Вроде фотоаппарата, только миниатюрный. На последнем снимке Завгородний и
один из его громил. За секунду до смерти.

Сеня тяжело вздохнул.

- Он был соотечественником Енота. Они готовились в одном центре...

Некоторое время слышался только шелест покрышек по асфальту, сильно
сдобренному гудроном.

"Почему они мне все это рассказывают? - подумала Ольша и сама же себе
ответила: - А чего им бояться? Мне и стукнуть-то некуда. Але, это управа
безпеки? Тринадцатый отдел по борьбе с нечистой силой? У меня тут
инопланетяне-разведчики. Люди - две штуки и колония кристаллических
микроорганизмов - одна штука...

Заикнешься ведь - в психушку упекут. Мне даже Ритка, лучшая подруга -
и та не поверит. Отец - не поверит. Не тащить же с собой Паху с
винчестером в качестве доказательства?"

Прерывая ее мысли замигал тревожный красный огонек на пульте.
Сама-собой выскочила короткая трубочка антенны и зазвучала незнакомая
речь. Сеня ответил на том же языке. Наверное, это был его родной язык.
Ольша никогда не слышала ничего подобного.

Уже через минуту Сеня, не прекращая слушать, свернул с трассы и
поехал пыльным проселком вдоль куцей полоски не то высокого кустарника, не
то деревьев-недорослей.

Голос не умолкал ни на секунду; было в нем что-то от скороговорки
темпераментного футбольного комментатора-итальянца. Непременно итальянца -
никто так не захлебывается, не глотает окончаний и не тараторит, пытаясь
спрессовать информацию, как горячие жители Апеннинского сапога.

Вскоре Сеня остановил машину. Антенна втянулась в приборную доску,
голос умолк. Енот распахнул дверцу, выбрался и немедленно полез в
багажник. Паха помогал ему доставать содержимое - несколько небольших
чемоданчиков, два ящика вина да Ольшину сумку. Сеня опустошал бардачок.

- Что случилось-то? - спросила Ольша на всякий случай.

Сеня выгреб стопку тысячегривных банкнот толщиной с кирпич, в карман
даже не лезла. Еще две таких же он отдал Еноту.

- Ищут нас, - просветил он. - Полиция, отдел по борьбе с терроризмом.
Машину срисовали, надо сменить.

"Ага, - догадалась Ольша. - Эту бросят, а на шоссе кого-нибудь
тормознут. Убить не убьют, наверное, но оставят посреди дороги с
разинутыми ртами, это точно."

Но, поразмыслив, решила: нет. Не станут они этого делать. Нельзя,
добытая таким образом машина очень быстро станет "горячей", ибо
пострадавшие немедленно сообщат в полицию. А Сене энд компани подобная
реклама ни к чему. Как они умудрятся выкрутиться Ольша даже не
представляла.

Тем временем Енот с Пахой отнесли немногочисленные пожитки метров на
двадцать в сторону.

- Пошли, - сказал Сеня. В руках его чернел предмет, напоминавший
пульт дистанционки от видика.

Отошли к вещам; Паха уселся на ящики, Енот, скрестив руки на груди,
приготовился наблюдать. Сеня открыл капот, покопался внутри и извлек
черный плоский ящичек размером с дипломат. На верхней его плоскости
красноречиво скалился череп с костями.

Сеня присоединился к остальным, бережно водрузив ящичек на чемоданы.
Ольша нервно переминалась с ноги на ногу. Наконец на машину был направлен
пульт и надавлена одна из кнопок. Сначала ничего не менялось. Потом
послышался негромкий хруст и корпус "Северного ветра" стал медленно
сминаться, словно его со всех сторон сдавливал гигантский пресс. Металл
обшивки пошел складками, машина сворачивалась в ком, в округлый
морщинистый ком, быстро уменьшаясь в размерах, словно проваливалась внутрь
себя. Последними скукожились покрышки колес.

Минут через десять все было кончено: вместо машины на укатанной
дороге покоился изъеденный каньонами извилистых впадинок шарик, похожий на
грецкий орех, только покрупнее. Раза в два. Пульт тихонько пискнул и
высветил неяркий в свете дня красный огонек. Спустя какое-то время пульт
пискнул вторично и огонек изменил цвет на зеленый.

Енот немедленно подобрал шарик и присел у одного из чемоданов. Ольша
вытянула шею, вглядываясь: в чемодане в специальных нишах таких шариков
насчитывалось больше десятка.

- Что возьмем? - спросил Енот, оглянувшись на Бисмарка.

- Ммм... "Оксо", пожалуй.

Енот вынул другой шарик, неотличимый от прежнего и отнес его на
дорогу, закрыв предварительно чемодан.

Все повторилось в обратном порядке: шарик распух и превратился в
новенький, сверкающий лаком автомобиль. Другой модели. Цвета мокрый
асфальт.

Писк, красный огонек.

Ольша завороженно шагнула к этому четырехколесному диву.

- Куда! - схватил ее за локти Енот. - Спятила, что ли? Там же
излучение!

Ольша вздрогнула.

- А здесь?

- Здесь экран... - пояснил Енот.

Вскоре на пульте зазеленел веселый разрешающий огонек. Енот сразу
схватился за чемоданы, Паха - за ящики. Сеня взял "дипломат" с черепом и
откинул крышку капота. Ольша подошла и глянула: никакого двигателя там не
было. И в помине. Пустота, словно у старорежимного "Запорожца". Но
двигатель не мог располагаться и сзади, как у того же "Запорожца", - Енот
с Пахой как раз грузили пожитки в багажник.

А Сеня ловко закрепил "дипломат" в специальных зажимах и подсоединил
единственный разъем. Черная вязь проводков терялась в недрах корпуса.

"Эта коробка, небось, и есть двигатель", - решила Ольша. Паха с
Енотом уже уселись внутрь.

Земля рядом с новорожденной машиной была теплой, Ольша чувствовала
это даже сквозь пластмассовые подошвы туфелек-мыльниц.

- Прошу, пригласил Сеня, распахивая дверцу. Ольша не без удовольствия
уселась: машина ей нравилась и вселяла какой-то смутный восторг. Казалось,
под искрящимся металлом дремлет тугая, но покорная водителю мощь.

Сеня взялся за руль, приборы ожили, "Оксо" едва ощутимо завибрировал
и приподнялся над почвой, одновременно разворачиваясь. А потом земля
рывком провалилась вниз и в кабину ворвалось неистовое солнце - до сих пор
они стояли в жиденькой тени. Они уходили в неощутимую голубизну неба,
оставляя под собой и проселок, и асфальтовую трассу, и близкий уже
Николаев. Сеня брал курс на Крым, на Ялту. Наверное, он спешил.

- Скажи, - обратилась к нему Ольша, - а что значит "Оксо"?

Сеня, оставив руль, зевнул, прикрываясь ладонью. За него ответил
Енот:

- Птица такая. Вроде орла.

Горы околдовывали: сплошь покрытые лесом они напоминали уснувших
ежей. С высоты на них можно было глядеть бесконечно. Впрочем, "Оксо" летел
совсем низко. Внизу причудливым серпантином вилась ниточка дороги.

Сеня выбрал момент, когда на коротком участке, зажатом между двумя
крутыми поворотами, не оказалось ни одной машины, снизился, сел и как ни в
чем не бывало покатил к Ялте. При этом он очень ловко поднырнул под
троллейбусные провода, царапнув днище о макушки кипарисов. Гурзуф и
Медведь-гора уже лежали позади, вскоре проехали ботанический сад и
Массандру с ее новыми многоэтажками. Впереди раскинулась Ялта - шумная
многоцветная Мекка курортников-толстосумов. О здешней дороговизне ходили
легенды, но Ольша не смущалась: хирурги-разведчики явно не испытывали
недостатка в средствах. Так что, глядишь, еще и удастся кутнуть на халяву.

Город встретил их пестрыми нарядами тысяч отдыхающих, скупо
разбавленных деловитыми аборигенами. Сеня уверенно обогнул автовокзал и
повел машину по Киевской, словно бывал здесь сотни раз. Енот лениво
пялился в окно.

- Да-а-а... - протянул он многозначительно.

Перед площадью Сеня свернул направо и вырулил на бывшую улицу Маркса,
ныне Платановую, потом вырулил на Садовую, проехал под канаткой, мимо