Степан ВАРТАНОВ

КОРОТКАЯ ДОРОГА

Старик опустил связку хвороста на заросшую сухой колкой травой
обочину дороги и осторожно разогнул спину. Предстояло пройти еще не меньше
лиги, но это его не пугало. Стояла та золотая пора осени, когда от
прогулки в горах у человека лишь прибавится сил, даже если ему уже за
шестьдесят.

От размышлений Старика отвлек стук копыт. Из-за поворота, откуда
только что вышел он сам, вылетел всадник на черном как смоль коне. Облачен
он был не в дорожный костюм, а в стальные латы, и даже в шлем с султаном
синих перьев, хотя в данный момент на него никто не собирался нападать.
Копыта коня выбивали искры из каменистого грунта.

Старик неодобрительно покачал головой, провожая всадника.

- Может быть, он едет не ко мне, - произнес он медленно. - Может
быть, он едет к Мельнику на запруду... Хотя что ему может понадобиться от
Мельника? То же, что и от меня... Это же Воин... Я их за версту чую,
Воинов.

Подобрав хворост, Старик со всей возможной скоростью зашагал по
тропинке.

Воин ехал к нему. Под навесом во дворе стоял, перебирая точеными
ногами, конь, уже без седла и сбруи.

- Посмотрим, посмотрим, - пробормотал Старик, направляясь к дому. Он
толкнул тяжелую, сбитую из потемневших дубовых досок дверь, и вошел в
сени.

Воин сидел за низким столом перед кувшином вина и хлебным караваем.
Когда скрипнула дверь, рука его стремительным, практически неуловимым
движением метнулась к рукояти меча. Затем он разглядел вошедшего и
удивленно поднял брови.

- Это он? - спросил Воин тихо.

- А то кто же! - усмехнулась Лита, жена Старика. Голос ее звучал
весело, но слышавший его много лет Старик услышал в нем страх.

- Все правильно, - подумал он, - я бы тоже боялся.

- Гостю - рад, - сказал он вслух, усаживаясь за стол.

- Ты - Маграв? - недоверчиво спросил Воин. - Тот самый проводник
Март?

Старик кивнул.

- Что же - лгут легенды? Ты же должен быть...

- Легенды говорили правду, - усмехнулся Старик. - Сорок лет назад они
говорили правду... И тридцать лет назад... Время...

- Ну хорошо. - Гость отодвинул в сторону кувшин, и в упор посмотрел
на хозяина. - тогда ты знаешь, зачем я пришел. И ты дашь мне то, чего я
хочу, или... - Оглянувшись на Литу, и усмехаясь, он прочел нараспев:

- "Проводник Маграв и его красавица жена." Лгут легенды. Когда я шел
сюда, я думал пригрозить этим, но сейчас...

- Хорошо, что дочь живет не здесь, - подумал Старик.

- Я понял, Воин, - он бросил в камин небольшую щепку горного дерева,
и через мгновение там уже ревело и билось пламя. Горное дерево тысячи лет
копило жар солнца, и не было лучшего топлива ни в горах, ни в долине, ни
за горами.

- Зачем тебе Меч? - угрюмо спросил Старик. - ЧТО ты будешь с ним
делать?

- Что?! - Воин, захохотав, с громом обрушил на стол бронированный
кулак. - Вот что!!! Я мирный человек, Старик. Мирный - и не хочу, чтобы у
меня были враги. И их у меня не будет! - Новый взрыв хохота потряс
комнату. - Не останется!!

Резко оборвав смех, он наклонился вперед, почти к самому лицу
Старика.

- Так ты проведешь меня, Маграв? Или...

- Проведу.

Кривя рот в усмешке, Воин откинулся назад, не торопясь нацедил себе
кубок вина, и также не торопясь выпил.

- Правда ли, - снова заговорил он, - что и ты шел к мечу в свое
время?

Старик кивнул.

- И что любовь к этой женщине остановила тебя на пути к власти над
миром?

- И заставила до конца дней поселиться здесь, - закончил Старик. -
Вновь не лгут легенды.

- Что же... Ты сделал выбор, а я делаю свой. Мы выйдем на рассвете.

- Пусть так.

Они вышли на рассвете - всадник со Стариком, и направились в обход
горы. Гора называлась Аграт, но Воин этого не знал.

- Это потухший вулкан, - объяснил Старик, - и в его кратере хранится
Меч. Отсюда до него - два часа пути.

Воин резко повернулся в седле.

- Два часа?!

- Если по прямой, - пояснил Старик. - Но нам придется обходить Гору с
востока, и хорошо, если успеем за два дня. Да и... Дорога опасна,
господин. Не думаю я, что в человеческих силах ее пройти.

- Ты-то жив, - буркнул Воин, - хотя я слышал, идешь туда не впервые.

- Но мне не нужен Меч.

Через шесть часов они обогнули Гору, и Воин увидел, наконец, дорогу,
о которой говорил Старик. Вулканический конус был словно рассечен глубоким
ущельем, наклонно поднимающимся к самой вершине. Видимо, когда-то здесь
текла лава. Склоны ущелья заросли лесом, как и вся гора, а по дну его
струился ручей.

- Что же, - произнес Воин, насладившись картиной, - идем.

- Коня придется оставить здесь, - быстро сказал Старик. - Он не
пройдет и десятую часть пути. Привязать его лучше вон под тем уступом - и
от дождя защита, и от ветра.

- Это не опасно?

- У подножья Горы нет хищников, - безмятежно отозвался Старик. - Они
боятся Дракона.

- Они - животные, - презрительно бросил Воин. - А человеку
свойственно побеждать страх. Тем он и отличается от хищников.

- Если бы! - подумал Старик, бредя к скале вслед за Воином. - Если бы
человек отличался от животного лишь этим! Как просто все было бы! И как
мерзко. К счастью, ты не прав, Воин. На беду ты не прав. На беду себе, и к
счастью для людей.

Не доходя до каменной стены, Воин резко остановился, вглядываясь.
Старик подошел и стал рядом.

- Что это?! Что это такое?!

Под самой скалой, скрытые между валунами, громоздились кучей седла и
сбруи.

- Что это?!

- Я всегда отпускаю коней, - ответил Старик, - и всегда складываю
сюда седла. Вас очень много, Воин, и все-таки, никто еще не прошел...
Никто.

- Я пройду.

Вскоре над путниками нависли склоны ущелья.

Тропа теперь круто пошла вверх, и Воину часто приходилось
останавливаться, поджидая своего провожатого. Тропа петляла, поминутно
разделяясь, ложные ответвления уводили в нагромождение лавовых глыб или
терялись в буреломе. Один - Воин это прекрасно понимал - он не осилил бы
дороги и за месяц. И все же медлительность Старика раздражала его.

Вечером они подошли к старому кострищу, и Старик, повозившись
немного, развел огонь.

- Воин?

- Да.

- Приготовься.

- К чему?

В ответ Старик лишь пожал плечами. Он понятия не имел, что придумает
Гора на этот раз. Она никогда не повторяла своих шуток, и лишь Дракон в
конце пути был одним и тем же.

К воротам Дракона они вышли лишь к вечеру следующего дня. Первым их
увидел Воин - и остановился, поджидая Старика. Две скалы возвышались
впереди, перегораживая ущелье, так, что между ними оставался лишь узкий
проход. Старик тоже увидел ворота, и Воина перед ними, в измятых
обгоревших латах, сжимающего в руках зазубренный боевой топор. Дорога
изрядно потрепала его, то камнепадами, то невесть откуда возникающими
черными волками, нападавшими всегда со спины, и всегда по трое, то
сгустками огня, слетающими с краев ущелья. Но Воин прошел, и глаза его все
также твердо сверкали в прорези шлема.

- Это ворота. - Сказал Старик. - Дальше ты пойдешь один. Ты не
передумал... Насчет своих врагов? Ты ведь доказал, что можешь дойти до
вершины Горы, и повернуть сейчас - поступок столь же смелый...

- А власть? - усмехнулся Воин.

- А нужна она тебе? Власть - доказательство твердости. Придя сюда, ты
все доказал...

Воин повернулся спиной к воротам, и в упор посмотрел на Старика.

- Семейная жизнь изменила тебя, Маграв, - произнес он. - Ты забыл,
что есть власть ради Власти.