христианам. Ибо срублены рога, источник диавольской мощи, изничтожены - и
лежат у ног победителя.
густо сплетенные кроны в ажурную сетку. И открылась изумленному взору
баварца громада Башни...
пепельно-серой стены, воротам узкая тропа, извиваясь по косогору. Ни с чем
нельзя было спутать обитель Безликого - столь точно, до мельчайшей, самой
последней подробности описали ее сказители.
приминая вольно разросшуюся на тропе траву.
ИБО, НЕ СПРОСИВ, ПОЙМЕТ ВЛАДЫКА БАШНИ, ЧЕГО ЖАЖДЕШЬ ТЫ. И СКАЖЕТ, КАК
ОБРЕСТИ ЖЕЛАННОЕ. ИБО ОН ВСЕМОГУЩ. И ЗНАНИЕ ЕГО БЕСПРЕДЕЛЬНО.
закрывавшего вход. Она поднялась, стоило лишь приложить к гладкой, без
герба, поверхности ладонь, освобожденную от перчатки.
жалуясь. Нет, тьма предвратья, напротив, оказалась тугой и неправдоподобно
спокойной. И, даже не видя ничего, Гуго фон Вальдбург знал: где-то там
против входа, вделан в стену второй щит, во всем подобный внешнему, но
много меньший - всего лишь в рост взрослого мужчины. Сквозь него проникнет
он в чрево Башни, когда настанет время и Безликий сочтет, что пришелец
подготовлен к встрече.
владетель Башни. Гуго же прошел, не столкнувшись ни с чем неведомым. Его
пропустили легко, словно с усмешкой. Где искусы? Не демон ли, недобитый
Мак-Дугалом? Что мог он, последний живой из трех? Разве что устрашить
слабого. Но слабые не идут к Башне...
Вальдбург не отступит - хотя бы и во имя чести предков, чей прах
содрогнется в склепах, опозорь Гуго родовой герб. Здесь, под сводами
Башни, поздно сожалеть о чем-либо. А впрочем, не о чем и жалеть. Лучше
конец, пусть страшный, чем жизнь, когда рядом с ложем ворочается, и на
пиру протягивает кубок, и на бранном поле глядит сквозь прорезь вражьего
забрала тоска, неотступная, как стук собственного сердца. И не так страшна
сама она, как необъяснимость истоков ее. Эта тайна туманит голову, словно
вино. Но вино горькое, дающее не сладость забвения, а муки похмелья.
его и поддержат. И спокойным будет их сон. Ибо девиз на щите рода:
"РЕШИВШИСЬ - НЕ МЕДЛИ!".
стопам своим без подвига, ничто не поможет избежать Огненной Купели.
Пустяк. Не страх, а всего лишь мука. Страдание телесное во имя очищения
духовного. Ибо, в муках рожденные, стараемся мук избежать. И, храня
грешную плоть, слабеем духом. Решившись же на великое, отринь страх
суетный, опоясанный рыцарь!
Гуго, рожденного от семени чресел баварских фон Вальдбургов, и укрепи его
в преддверии неотвратимого. Ибо уже ощущает кожа легкие прикосновения
струящегося тепла и все более горячие язычки его ползут по стали доспехов,
проникая в щели. И сохнут губы, первыми ощутившие, как накаляется тьма,
пахнущая едким дымком и грозой...
горячее жарким, словно в жерло печи ввергнут оказался Гуго фон Вальдбург.
Торопливо сорвал баварец шлем, обжигаясь, распутал завязки, сбрасывая
поножи. И вновь сине-белой молнией мелькнуло нечто, бросив на стены
мгновенные резкие тени. Воистину - вовремя скинуто железо! Ибо запахло
паленым, и, словно сплошной волдырь, вздулась кожа от ног до лица. Руку к
глазам - уцелели ли! И не ощутили пальцы пряди волос, с детства падавшей
на лоб. Испепелены кудри, и постыдно, словно у сарацина, оголена голова. А
в темном воздухе - мелкая горелая пыль, все, что осталось от колета,
сорочки и панталон.
белеет сброшенное железо, а ремни не только иссохли в скрученные жгутики,
но и осыпались холмиками бурой пыли. Здесь же, в самой середине Огненной
Купели, после двух мгновенных молний, пламя лишь обжигает, но, яростное,
не властно убить. Воистину, не гибель, но очищение...
Матери-Церкви, но лишь сейчас, изнемогая в мареве рдеющих темным пурпуром
стен, осознал он смысл доброты отцов-инквизиторов и величие кроткости их.
Ведь - воистину! - подвергая тела грешников огненной муке, спасает кроткий
наставник бессмертные души подопечных, ибо в благости своей простит
Господь тому, кто, искупая прегрешения свои, познал такую боль.
ветерком. И посветлело в предвратье.
распахнувшейся внутренней дверью. За нею, уходя вдаль и теряясь в
переливающемся мареве, открывался взгляду высокий, в два мужских роста,
коридор. А на стене, у самого входа, темнела багровая стрела, указывая,
куда ныне идти...
очистившись в огне, предстанет алчущий перед Безликим. Идя же переходами
Башни, еще и еще раз окинь взором весь путь жизни своей, ибо Безликий
увидит недра души твоей и скажет, чего ты хочешь, и ответит, как достичь.
Вспомни же наимельчайшее из свершенного тобою: владыка Башни оценит
готовность открыться перед ним. И тогда совет его будет легко исполнимым.
И без труда получишь ты желанное. Ведь Безликий всемогущ...
светлого зала, прежде чем переступить порог. Вот и все. Нагой и безоружный
предстанет он перед лицом истины. Как и должно.
предвечному, медвежьи шкуры? Нужны ли всезнающему тяжелые книги на резных
пюпитрах? И странным казалось бы оружие на стенах этого зала, а тигли с
пахучим зельем - лишь смешными. Ничего! Только сотни огоньков опоясывали
стены от потолка до пола. Ряд - алые. Ряд - синие. Круглые, словно глаза
совы. Напротив же входа - большой выпуклый глаз, сияющий ровным зеленым
светом.
конце хода - дверь. А за нею - ничто. И совсем немного уже оставалось Гуго
до порога. Медленно шел рыцарь, а навстречу бежали люди - все, коих
встречал он в жизни. И несли щиты с гербами. И воняли сермягами. И вели
под уздцы коней.
почти ударом, вернула обратно. И понял рыцарь, что, вторгшись в разум,
убил и воскресил его Безликий.
Он возник из ничего и, возникнув, заполнил собою пустоту зала.
Спокойствие, отрешенность, холод великой мудрости - вот что слышалось в
голосе. И ощутил себя рыцарь назойливым муравьем, что взялся докучать
великану, прилегшему в тени дубравы.
сказители: войдя, умрешь; а возродившись - уходи. Ибо за мгновение небытия
проникнет в сокровенные уголки души твоей Безликий. Проникнет и, познав
тайное, разгадает страсть. Поймет, не спросив, а затем, дав ответ,
изгонит.
разума своего. Разве самый достойный он из избранных? Разве уступали ему
астуриец, и франк, и гэл? Но ни одного из них не почтил беседой властитель
Башни! Значит, глумится Безликий. Хочет запутать гостя беседой и изгнать,
не излечив тоски... Но за что?
быть может, было бы интересно. Не для этого сотворен. Лишь отвечать могу.
Но скучно отвечать на простые вопросы.
Каргалов Вадим
Корнев Павел
Земляной Андрей
Никитин Юрий
Акунин Борис
Володихин Дмитрий