Чтение 26–й страницы книги ~Пена дней~

посвежел.

-- Доктор хочет, чтобы она уехала в горы, -- сказал Колен.
-- Он утверждает, что холод убьет эту мерзость...

-- Она подцепила ее в дороге, -- сказал Николас. -- Там
была уйма подобных гадостей.

-- Кроме того, вокруг нее все время должны быть цветы, --
добавил Колен, -- надо запугать кувшинку...

-- Зачем? -- спросил Николас.

-- Если она зацветет, -- объяснил Колен, -- там появятся и
другие. Но мы не дадим ей зацвести.

-- Режим только в этом и состоит? -- спросил Николас.

-- Не только, -- сказал Колен.

-- А в чем еще?

Колен не знал, что ответить. Он видел, как рядом с ним
плачет Хлоя, и ненавидел ту пытку, которой должен был ее
подвергнуть.

-- Нельзя, чтобы она пила... -- сказал он.

-- Что?.. -- спросил Николас. -- Ничего?

-- Ничего, -- сказал Колен.

-- Совсем ничего?!

-- Две ложки в день... -- пробормотал Колен.

-- Две ложки!.. -- сказал Николас.

Он ничего не добавил и уставился на дорогу прямо перед
собой.

XLI

Ализа дважды нажала на кнопку звонка и подождала. Входная
дверь показалась ей уже, чем обычно. Ковер выглядел блеклым,
истончившимся. Открыл Николас.

-- Привет!.. -- сказал он. -- Ты пришла их повидать?

-- Да, -- сказала Ализа. -- Они дома?

-- Да, -- сказал Николас, -- заходи, Хлоя дома.

Он закрыл за ней дверь. Ализа изучала ковер.

-- Здесь не так светло, как раньше, -- сказала она. -- С
чего бы это?

-- Не знаю, -- сказал Николас.

-- Странно, -- сказала Ализа. -- А не висела ли здесь
картина?

-- Я уж и не помню, -- сказал Николас.

Дрожащей рукой он пригладил волосы.

-- Действительно, -- сказал он, -- такое впечатление, что
сама обстановка уже не та.

-- Так и есть, -- сказала Ализа.

Она пришла в отлично сшитом коричневом английском костюме,
с букетом нарциссов в руках.

-- А ты в хорошей форме, -- сказал Николас. -- Все в
порядке?

-- Да, -- сказала Ализа, -- все в порядке. Как видишь, Шик
преподнес мне костюм...

-- Он тебе очень идет, -- сказал Николас.

-- Мне повезло, -- сказала Ализа, -- у герцогини де
Бонвуар в точности те же размеры, что и у меня. Он подержанный.
Шик хотел заполучить автограф, который был в одном из карманов,
вот он его и купил. Она посмотрела на Николаса и добавила:

-- Ты неважно выглядишь.

-- Н-да! -- сказал Николас. -- Не знаю. У меня такое
впечатление, будто я постарел.

-- Покажи-ка паспорт, -- сказала Ализа.

Николас пошарил у себя в заднем кармане.

-- Вот, -- сказал он.

Ализа открыла паспорт и побледнела.

-- Сколько тебе было лет? -- тихо спросила она.

-- Двадцать девять... -- сказал Николас.

-- Посмотри...

Он посчитал. Выходило тридцать пять.

-- Не понимаю... -- сказал он.

-- Должно быть, ошибка, -- сказала Ализа. -- Тебе ни за
что не дашь больше двадцати девяти.

-- Я выглядел на двадцать один, -- сказал Николас.

-- Все, конечно, уладится, -- сказала Ализа.

-- Я люблю твои волосы, -- сказал Николас. -- Иди, навести
Хлою.

-- В чем же дело? -- задумчиво сказала Ализа.

-- Ох! -- сказал Николас. -- Это все из-за болезни. Она
всех нас потрясла. Все уладится, и я помолодею.

Хлоя лежала на кровати в пижаме из сиреневого шелка и
длинном домашнем халате из стеганого атласа спокойного
оранжево-бежевого оттенка. Вокруг стояло много цветов, главным
образом орхидеи и розы, хотя были там и гортензии, гвоздики,
камелии, длинные ветки цветущего персикового и миндального
дерева, охапки жасмина. Сквозь янтарь ее обнаженной груди
справа четко вырисовывался большой голубой венчик. Скулы Хлои
порозовели, сухие глаза блестели, легкие наэлектризованные
волосы походили на шелковые нити.

-- Ты простудишься! -- сказала Ализа. -- Укройся!

-- Нет, -- пробормотала Хлоя. -- Так надо, таков режим.

-- Какие прекрасные цветы! -- сказала Ализа. -- Этак,
пожалуй, Колен скоро совсем разорится, -- весело добавила она,
чтобы рассмешить Хлою.

-- Да, -- пробормотала Хлоя.

Она жалко улыбнулась.

-- Он ищет работу, -- добавила она едва слышно. --
Потому-то его здесь и нет.

-- Почему ты говоришь так тихо? -- спросила Ализа.

-- Я хочу пить, -- выдохнула Хлоя.

-- Ты в самом деле выпиваешь всего две ложки в день? --
сказала Ализа.

-- Да... -- вздохнула Хлоя.

Ализа наклонилась и поцеловала ее.

-- Ничего, скоро поправишься.

-- Да, -- сказала Хлоя. -- Завтра Николас увозит меня на
машине.

-- А Колен? -- спросила Ализа.

-- Он останется, -- сказала Хлоя. -- Нужно, чтобы он
работал. Бедный мой Колен!.. У него больше нет дублезвонов...

-- Почему? -- спросила Ализа.

-- Цветы... -- сказала Хлоя.

-- Она растет? -- пробормотала Ализа.

-- Кувшинка? -- сказала Хлоя совсем тихо. -- Нет, кажется,
ее скоро не станет.

-- Ну вот видишь! Ты довольна?

-- Да, -- сказала Хлоя. -- Но до чего я хочу пить...

-- Почему ты не зажигаешь свет? -- спросила Ализа. --
Здесь так темно.

-- Уже давно, -- сказала Хлоя. -- Очень давно. И ничего не
сделать. Попробуй.

Ализа поколдовала над выключателем, и вокруг лампы
обрисовался легкий ореол.

-- Лампы угасают, -- сказала Хлоя. -- И стены суживаются.
И окна тоже.

-- В самом деле? -- спросила Ализа.

-- Посмотри...

От большого застекленного проема, который проходил ранее
по всей ширине стены, осталось лишь два длинных, закругленных
на концах прямоугольника. В середине проема появилась
перемычка, что-то вроде черенка, связывающего его края и
загораживающего дорогу солнцу. Потолок нависал заметно ниже, а
платформа, на которой покоилась кровать Колена и Хлои, почти
сровнялась с полом.

-- Как это может быть? -- спросила Ализа.

-- Не знаю... -- сказала Хлоя. -- Смотри, а вот и капелька
света.

Появилась мышь с черными усами, она несла отбрасывавший
яркие отблески кусочек плитки из кухонного коридора.

-- Когда становится слишком темно, -- объяснила Хлоя, --
она мне их понемногу приносит.

И она приласкала зверушку, положившую свою добычу на
ночной столик.

-- Так мило с твоей стороны, что ты пришла меня навестить,
-- сказала Хлоя.

-- Ты же знаешь, -- сказала Ализа, -- я тебя очень люблю.

-- Знаю, -- сказала Хлоя. -- А как Шик?

-- О! Как обычно, -- сказала Ализа. -- Видишь, он купил
мне костюм.

-- Очень красивый, -- сказала Хлоя. -- И очень тебе идет.

Она замолчала.

-- Тебе плохо? -- сказала Ализа. -- Бедная моя.