юбке, в сапогах, как вошла, сразу встала у порога и опасливо оглядела
кабинет, полный стеклянных шкафов с ретортами, пробирками и какими-то
блестящими металлическими инструментами, какие у зубных врачей бывают.
Женщина остановила взгляд па академике и его помощнике, сидевших за
длинным столом, и поклонилась.
столу.
колени, и стала теребить край пиджака.
старчески трогательно улыбнулся.
Семиряевки мы.
Имени Семнадцатого съезда совхоз. Речицкого района.
Академик вынул из наружного кармана пиджака очки и положил их на середину
стола.
очки.
двину, они и полетят... вона... в угол, - показала она в дальний конец
комнаты.
А потом у меня на них злости нету, от очков польза людям... Людям, -
поправилась опять смущенно.
по-настоящему. Но можно и так... невзаправду. Чтоб подумать - мол, ах ты,
зараза этакая, пошла с моих глаз... Ну и тогда выходит. А лучше -
взаправду. О прошлом годе у нас дожди были, а асфальт эвон когда проложить
обещались, еще при Хрущеве, а все нету его, асфальту, вот и застряла
машина. С картошкой машина-то. Витьки моего, старшего. Он и так непутевый,
а тут еще скажут - мол, все люди ездиют, а тебя, косорукого, тягачом
выволакивать надо. Такое меня зло взяло - я как глянула, так ее будто
танком потащило - метров на десять, - Антонина Романовна засмеялась и
сразу прикрыла рот ладошкой.
ну вот, хотя бы сей предмет, - академик поднял с пола на стол пузатый
портфель. - Тут ничего нет бьющегося, не бойтесь.
глаза. - Это ладно, это можно...
Костя, как будто задетый взрывной волной, отшатнулся на стуле, чуть не
упал. Та же волна приподняла портфель над столом, перевернула и сильно
отбросила метров на пять. Он ударился в стеклянный шкаф, тот зашатался,
задребезжал, но устоял. Антонина Романовна тут же вскочила и побежала
поднимать портфель, бережно отряхнула его и поставила обратно.
что вы подумали про этот портфель, за что на него разозлились?
подумала, будто в нем все наши семиряевские похоронки собраны. Семьдесят
две за войну и еще две нынешних, с Афганистану.
дар? - спросил Семен.
мужик был как мужик - ну, выпьет на праздник, и будя. А тут вдруг заладил:
"Гибнет, мать, хозяйство, пустит нас новый председатель по миру", - и так
каждый день, и все к злодейке прикладывается. Я уж ему говорила, говорила
и даже бить пыталась, только он здоровый у меня бугай - поди сладь с ним!
И вот, как сейчас, помню: прихожу с фермы, дело, значит, в среду, ясный
день на дворе, ни праздника, ничего, а он сидит, подлюка, в обнимку с
поллитровкой. Уж такое меня зло взяло! Я как глянула на ту бутылку - да
пропади ты пропадем! А она, ровно птичка, порх со стола и в стенку! На
мелкие кусочки! Ох, я испугалась! А Федька - тот вообще онемел, только к
вечеру отошел... Ну мы, конечно, таились, не говорили о том даже ребятам
нашим... Но разве удержишься... Скоро на ферме ремонт был, ну и, конечно,
ушли ремонтники, а мусор вставили. А телята - они ж дурные, тычутся в
кучить, а там - стекло, железяки... Я рассердилась - и весь этот мусор
сгребла... А одна наша баба увидела - пошло-поехало... Потом привыкли.
Если там где бревно мешает или еще что - иной раз зовут да еще и деньги
суют, это ж надо! - Женщина опять засмеялась тихо и смущенно.
вы бы захотели поджечь что-нибудь, вот так, на расстоянии? А?
Мне такое и в голову не придет. Али я разбойник, поджигатель?!
Это вопрос чисто теоретический... Ну-с, голубушка, больше мы вас не будем
задерживать... Вы где остановились?
чистый... Только скучно одной-то, все телевизор смотрю, уж надоело...
Товарищ ученый, - искательно обратилась она к академику, - вы, может,
замолвите, где надо, словечко, пускай меня домой отпустят, как раз
картошку убирать, а я тут прохлаждаюсь. Я уж покупки сделала, врачи ваши
меня обмерили всю, как есть. Можно мне домой-то?
Романовна, собственно, находится в распоряжении группы профессора
Авербаха, а я, так сказать, позаимствовал временно, на день...
крайне необходимо знать все о вашем даре. Вы сейчас не прохлаждаетесь, вы
приносите огромную пользу науке, нашей Родине, понимаете? Считайте, что вы
выполняете задание особой важности.
конечно, готовая.
академик отстраненным тоном, - что вы не понимаете стоящей перед нами
задачи.
интересуют открытия и явления, лежащие за пределами современных научных
понятий...
входит в понятие?! - вскрикнул Семен.
отрицаемо наукой. Вот пусть Андрюша Авербах и изучает его, зачем лезть в
его работу. Помимо всего прочего, Семен Борисович, это неэтично.
сказке: пойди туда - не знаю куда, принеси то - не знаю что! Я вам все,
что угодно, достану, я вам снежного человека на веревочке приведу. Вы
скажите - и завтра у нас в бассейне на первом этаже Лохнесское чудище
будет плескаться, но я не могу так, вслепую!
идем вслепую, - смягчился академик. - То, что мы ищем, не просто не лежит
на поверхности. Оно спрятано так, что о нем и слуха нет.
положил ему руку на плечо.
монографий, но я честно предупредил: может быть, мы потратим годы впустую.
Мне-то было легче, чем вам, принять такое решение: в науке я сказал
достаточно. Может быть, все, что мог. Возможно, наше нынешнее дело -
просто стариковская блажь. Я не держу вас, Семен, Костя. Поверьте, если вы
сейчас уйдете, я не обижусь, я пойму... Решайте.
желал смущать взглядом помощников, делавших выбор.
не очень-то сладко все время быть дураком с инициативой.
Больше всего достается тем, кто что-то делает... Пока, - сказал он после
долгой паузы, - у нас есть одна зацепка, которая мне нравится: Зеркальщик.
Что-нибудь новое появилось?
нас есть по Зеркальщику, и подумаем, как дальше быть...
Конюшевский Владислав
Шилова Юлия
Суворов Виктор
Курылев Олег
Контровский Владимир
Круз Андрей