А.ВОЛКОВ, А.НОВИКОВ

ДОРОГА

Было ясное утро на той неуловимой грани весны и лета, когда вовсю
поют птицы, еще не прогрелась вода в реках, зелень листвы ярка до
пронзительности, и только-только отзвенели в школах последние звонки и
тысячи мальчишек, девчонок, юношей и девушек вырвались из надоевших
классов на улицу, чтобы целых три месяца предаваться восхитительному
безделью.

На холме, с которого открывался чудесный вид на плавно текущую реку,
на свободной от столпившихся вокруг деревьев Часть первая полянке
полдюжины таких освободившихся школьников и школьниц, В НАЧАЛЕ ПУТИ встав
в круг, играли в волейбол. Туго надутый мяч весело перелетал от одного к
другому, чтобы тут же, чуть коснувшись 1 рук, взмыть в воздух, словно
надеясь долететь до прозрачно-синего неба...

Беззаботное настроение безо всякого труда проникло в город, и даже
коробки панельных домов как будто принарядились, словно пытаясь удержать в
своих стенах хотя бы часть жильцов. Но напрасно. Несмотря на ранний час
эти шедевры архитектуры стояли почти пустыми, и весело сбегавший по
лестнице юноша был, возможно, одним из последних, случайно задержавшихся в
квартирах людей.

Юноша бодро вылетел из подъезда, чуть сощурился от яркого солнца и
уже приготовился побежать дальше, но тут его окликнули и он застыл на
месте.

- Олег, поди-ка сюда, - маленькая полная женщина поднялась со
скамейки, на которой неторопливо читала утреннюю газету.

- Зачем, мама? - переспросил парень, но все же шагнул к ней.

- Куда это ты в такую рань? - осведомилась мать.

- Гулять, - беспечно отозвался сын, нетерпеливо поглядывая по
сторонам.

- "Гулять", - передразнила мать. - Нет, чтобы делом заняться.

- Каким делом? - в глазах Олега появилась скука. - Каникулы ведь, -
он помолчал и добавил. - Последние.

- То-то и оно, что последние. Сидел бы, в институт готовился. Время
быстро летит...

- А знания из головы улетают еще быстрее. У меня еще целый год
впереди. И вся жизнь...

- Это только кажется, - вздохнула о чем-то своем мать. - А там и
глазом моргнуть не успеешь, как... да ты садись, - и она первая уселась на
скамейку.

- Я лучше пойду.

- Садись. И так редко поговорить удается. Вечно где-то шляешься. Нет,
чтобы с матерью побыть, рассказать чего...

Олег обреченно вздохнул и присел на самый краешек, всем своим видом
показывая, что очень торопится.

- Кем ты хоть стать надумал?

- Человеком.

- А сейчас ты кто? Обезьяна? - мать говорила без тени юмора. - Я о
профессии спрашиваю. Или и тут секреты?

- Секрет, - согласно кивнул Олег и сделал попытку приподняться. -
Мам, меня ждут. Вечером поговорим.

- А кто ждет-то? - в глазах матери вспыхнул жадный интерес. - Может,
влюбился ты?

- Ну, ты скажешь, мам. - Олег густо покраснел.

- А что? - мать не заметила собственной бестактности и продолжила. -
Я в твои годы направо-налево влюблялась.

- А я только прямо.

- Как это "прямо"?

- Так же, как ты направо.

Мать обиженно надула губы и замолчала. В разговоре возникла
напряженная пауза. Олег лениво рассматривал свои еще не успевшие загореть
руки и ждал продолжения. Оно последовало довольно быстро - долго молчать
его мать не умела.

- Издеваешься? И над кем? Над матерью! А у самого еще молоко на губах
не обсохло! - мать попыталась распалиться, но погода уже сделала свое
коварное дело, и до настоящей злости не дошло. - А как маленький был, так
все "мамочка, мамочка"... вымахал, оболтус, так сразу матери грубить...
Воспитываешь, воспитываешь - а в ответ никакой благодарности...

- Ты меня еже давно не воспитываешь, - равнодушно перебил ее Олег. -
К тому же сама себе противоречишь. То "молоко на губах не обсохло", то
"оболтус вымахал". Ты хоть что-нибудь одно выбери.

- Я тебе сейчас выберу!

- Давай без скандалов. Да и вообще, чего тебе от меня надо? Учусь
хорошо, в олимпиадах участвую, спортом занимаюсь. Грамот вон сколько...

- Тебя послушать - так ты просто золото.

- У каждого свои недостатки. Еще Шекспир говорил: "Если каждому
воздавать по заслугам, то кто же уйдет от порки?" И вообще, меня друзья
ждут.

- Обормоты они, а не друзья.

- Кем бы они ни были, - жестко произнес Олег, - но они мои друзья.
Надеюсь, я достаточно взрослый, чтобы выбирать их самому? Или я до сих пор
обязан держаться за твою юбку? Но тогда уж я точно никем не стану. Не могу
же я всю жизнь советоваться с тобой по всякому поводу.

- С матерью никогда посоветоваться не мешает. Мать дурного не скажет.

- И путного тоже. Кстати, вон твоя Степановна идет, - быстро и с
явным облегчением добавил Олег, кивнув в сторону пожилой женщины, такой же
маленькой и полненькой, как и его мать, что бодро шагала с хозяйственной
сумкой прямо к их подъезду.

Увидев, что на нее смотрят, женщина заулыбалась и еще издали закивала
головой. По лицу матери Олега тут же расплылась ответная улыбка, и лишь
Олег смог сохранить невозмутимость, хотя в его глазах и промелькнула
радость скорого освобождения.

- Здравствуйте, Галина Степановна, - юноша вежливо встал, как бы
уступая ей свое место. - А мама как раз о вас вспоминала. Какой-то
разговор у нее к вам, что ли.

- Здравствуй, Олег, - Галина Степановна опустилась на освободившееся
место и перевела дух. - А ты все растешь и растешь.

- Да что вы! Я уже вырос, - Олег ослепительно улыбнулся и посмотрел
на мать. - Так я пошел?

Мать обиженно поджала губы, но момент был упущен и пришлось сказать:

- Иди. Только долго не задерживайся.

- Не задержусь. До свидания, Галина Степановна, - и Олег
стремительно, почти бегом двинулся прочь.

- Куда это он? На тренировку? - Галина Степановна расположилась
поудобнее и приготовилась к долгому разговору. Мать хотела было
согласиться, но передумала и сказала правду:

- Какие тренировки? У них тренер в отпуску, так что теперь пользуется
- шляется с утра до ночи, дурака валяет.

- Так и надо, - неожиданно поддержала Олега Галина Степановна. -
Когда ему еще такое выпадет? Лето пройдет, а там - выпускной класс, потом,
глядишь, институт, и пошло-поехало...

- Да и я ему тоже говорю - гуляй, сынок, пока можно. И так то школа,
то тренировки. Поверишь ли - дома почти не вижу, а когда дома, так все в
книжку уткнется и чего-то читает, читает.

- А вот мою Томку не заставишь. Уроки - пожалуйста, учит так, что от
зубов отскакивают, а чтоб самой что взять почитать - ни в какую, хоть ты
режь.

- Твоя-то в восьмой перешла?

- В седьмой. - Галина Степановна вздохнула. - А вроде еще вчера под
стол пешком ходила. Твой вон вымахал - чем не жених.

- Скажешь тоже. У этого жениха только ветер в голове. Сам не знает,
чего хочет.

- Не переживай. Время придет - узнает. Помяни мое слово - оглянуться
не успеешь, как тебе невестку приведет. Будешь еще и его детей нянчить.

- Надо больно, - отмахнулась мать. - Сам заведет - сам пускай и
нянчит. Стану я возиться.

- А куда денешься? Как раз на пенсию скоро. Сколько тебе осталось?

- Семь лет. Да только, глядишь, и не доживу. Сердце шалит, да и
вообще...

- Сердце у всех шалит. Я вон тоже недавно две недели не больничном
была. И ничего. Не жалуюсь.

- А сейчас в отпуске?

- В отпуске. Хотела в июле пойти, так начальник, чтоб ему пусто было,
сейчас выгнал.

- Меня тоже. Ничего, хоть в Москву съезжу, родню надо навестить, а то
зовут и зовут, а времени-то - сама знаешь.

- А я к тебе по делу, - сказала Галина Степановна. - Ты мне платье не
поможешь сшить?

- Какое надо? - и тут же, спохватившись, что быстро согласилась,
решила поломаться. - Вообще-то у меня машинка барахлит...

- Да мне не к спеху. Я и материал взяла, - она похлопала по сумке.

- Покажи.

- А может, в дом поднимемся?

Мать немного посидела, как бы размышляя, и, конечно же, согласилась.

- Пошли.