А.ВОЛКОВ, А.НОВИКОВ

МИР СПЯЩЕГО КОЛДУНА

ПРОЛОГ

В пещере было мрачновато. Дневной свет робко топтался у порога, даже
не пытаясь заглянуть вглубь. Там, в глубине, в красных отблесках пламени
можно было увидеть развешенные вдоль стен пучки трав, стоящие на каменных
подставках деревянные и костяные фигурки людей и диковинных зверей, у
дальней стены тускло отсвечивал золотой оправой череп, а над ним висело
круглое зеркало.

Странное это было зеркало. Ни сама пещера, ни находившиеся в ней не
отражались на его матовой поверхности. Даже горевший в центре пещеры
костер не окрашивал его отсветами пламени, словно не зеркало это было, а
круглый сгусток мрака, заполнявшего темные углы пещеры.

Большой котел закипал на костре, щедро насыщая воздух терпкими
запахами. У котла приплясывала худющая старуха, кидала в котел пахучие
травы, помешивала варево костяной ложкой, и старческий голос с неожиданной
силой наполнял пещеру, гипнотизировал слушателей:

...Позабудь ты, синь-трава, дела прошлые,

Ты смешайся, синь-трава, крепко с сон-травой.

Глубже лунный свет впитай, синь-трава,

Цветок папоротника ты прими к себе.

Закипи ты, синь-трава, в зеленой воде,

Пусть придаст вода тебе силушки.

С этой силушкой в дреме-дремоте

Загляни ты, синь-трава, вдоль по времени...

Клуб разноцветного дыма взвился над котлом, и, словно в ответ,
полыхнули алым пустые глазницы черепа. Зеркало вдруг приобрело осязаемую
глубину, и в этой глубине заструились расплывчатые фигуры-тени.

Старуха напряженно вглядывалась в них, и ее губы бормотали что-то
понятное лишь ей одной.

Наконец она оторвалась от созерцания и повернулась к посетителям. Те
со смесью страха и надежды вглядывались в ее лицо, но не спрашивали, ждали
ее слов.

Старуха помолчала, набивая себе цену, зачерпнула ложкой варево, не
спеша вылила его обратно и лишь тогда нараспев заговорила:

- Рассказала обо всем мне та синь-трава. Труден путь ваш, и трудна
судьба. Неизбежно горе, неизбежна боль, и надежды б не было, да надежда
есть. Выход есть у вас разъединственный. Если хочешь сил, и немало сил,
против всех врагов, то должна тогда ты, красна девица, взять себе в мужья
ныне смертного. Он твоя судьба, он один-единственный. Будешь с ним - и
чары у тебя крепки. И скажу тебе я поболее. Подсказала мне в час сей
синь-трава вместе с сон-травой, с зеленой водой, вместе с светом лунным,
цветком папоротника при посредствии чудо-зеркала. Только смертный тот
может одолеть страшные пути, пути страшные, но заветные, и добыть там то -
сами знаете... Поминать об этом не надобно. А живет твой суженый страшно
далеко. мир его другой, и другая жизнь. Счастлив случай ваш - только в эту
ночь, да на краткий миг распахнется дверь. Если нет, то ждать предстоит
пять лет. Волох раньше б смог, у меня нет сил. А теперь решай. Помни:
многое, если и не все, от решения в мире сбудется. Думай и решай, красна
девица.

Прекрасное личико нахмурилось, грудь порывисто поднялась раз, другой,
и девушка со вздохом произнесла:

- Нет ли другого выхода? Не хотела бы я... Впрочем, нельзя ли хоть
взглянуть на него?

- Отчего же нельзя? Хочешь - так смотри. Выбирать тебе, ты и выбирай,
- ответила старуха, подошла к стене, тщательно выбрала пучок травы и
бросила его в котел.

Туманные тени в зеркале исчезли, и собравшиеся в пещере увидели то ли
парня, то ли молодого мужчину.

Был он ни худ, ни толст. Округлое широкоскулое лицо, светлые
растрепанные волосы, короткая бородка. Взгляд задумчивых серых глаз
устремлен вглубь, словно там притаилось самое интересное.

Поверх рубашки на нем была надета синяя потертая куртка с двумя
нагрудными карманами и закатанными рукавами. В правой руке был зажат белый
продолговатый цилиндрик. Время от времени мужчина подносил его к губам,
затягивался и выпускал дым. Внезапно мужчина поднял глаза и изображение
сразу пропало...

Девушка вновь вздохнула. По всему было видно, что избранник ей не
понравился, и даже больше, чем не понравился. Она открыла было рот, чтобы
прямо заявить об этом, но встретила суровый родительский взгляд и
промолчала.

- Мне он тоже не по душе, дочка. Ни к чему нам подобный выход.
Обойдемся. Не совсем ты без колдовских сил, а моих и подавно хватает. Вот
только вещицу бы неплохо раздобыть... С ней мы и без этого витязя всех
одолеем. Вызовем его, и пусть отправляется. Погибнет - туда ему и дорога.
Справится... Что ж, тогда и решим его судьбу. Зятем ему моим не бывать, но
к делу приспособим, а вздумает под ногами путаться... - последовал
красноречивый жест.

Довольно далеко от пещеры двое не отрывали взглядов от такого же
зеркала. Оно показывало то, что происходило у старухи, и они старались не
упустить ни единого слова. Наконец зеркало погасло, и только тогда они
решились заговорить сами.

- Все поняла?

- Да. Я тебе всегда говорила, что надо раз и навсегда покончить со
старой ведьмой.

- Не так-то легко это сделать. Разве что Волох смог бы, да и то с
трудом... Не о том речь. Поняла, что они хотят?

- Переправить парня в наш мир, - пухлые губки понимающе улыбнулись. -
Через него они якобы увеличат свои силы.

- Не сомневайся, увеличат. Старая карга не ошибается. Поэтому мы
должны его захватить любой ценой.

- Зачем захватывать? Убить - и дело с концом. Мертвые не приносят
вреда.

- Но и пользы тоже. Раз он может быть полезен им, то вдруг и нам
пригодится. К тому же он единственный, кто может добыть... сама знаешь,
что.

- Об этом я не подумала.

- Должна была подумать. Ты уже достаточно взрослая. Убить его мы
всегда успеем. Пока же мы должны вмешаться в ворожбу старухи. Ты мне
сможешь помочь? В одиночку будет трудновато.

- Смогу.

- Тогда - за дело.

Совсем в другом, тщательно укрытом от посторонних глаз месте стояло
еще одно зеркало, и его обладатель тоже следил - на этот раз за двумя
последними.

Вглядываясь в туманную глубину, он едва заметно кивал, словно
показывая, что все идет, как надо. В руке у него был огромный серебряный
кубок, который он время от времени подносил к губам.

Кубок опустел как раз к концу подслушанного разговора. Некоторое
время сидящий еще смотрел на зеркало, потом отвел глаза от его теперь
матовой поверхности, заглянул в пустой кубок и поднялся.

Вход в эту комнату был закрыт для всех, даже для самых доверенных
слуг, и владельцу зеркала пришлось наполнить кубок самому.

Он жадно осушил кубок вновь, снова наполнил и сел на прежнее место,
бормоча:

- Он нам полезен... Можно подумать, будто он не полезен мне.
Выискались тут охотники до чужого! Таким только дай - все к рукам
приберут. Ну, нет! Не выйдет! Еще посмотрим, чья возьмет! Мне-то он
нужнее. Я так сделаю, что вы все еще будете на коленях передо мной
ползать. Этот мир - мой!

И он опять жадно припал к кубку.

Давно клонившееся к горизонту солнце устало достигло желаемой цели,
бросило на землю прощальный луч и скрылось. Небо начало понемногу темнеть.
Замерцала первая, еще робкая звезда, за ней вторая, третья, и вскоре
небосвод покрылся их прекрасными, хотя и не греющими огоньками.

Было новолуние, и ничто не мешало звездному великолепию. Некоторые из
них срывались с неба, чертили огненный след, и те, кто видел их прощальный
полет, торопились загадать желания.

Все дышало покоем. Наступила полночь, и вместе с ней - незримая
борьба.

Три разные силы, причудливо переплетаясь, устремились к одной точке,
незаметно даже для своих обладателей сцепились между собой, потянули в
разные стороны...

В борьбе двух противников побеждает сильнейший. Но когда в схватку
вступает третий, исход ее неизвестен никому. Мгновение застыло,
растянулось и лопнуло натянутой тетивой.

...Но кто, кроме старой ведьмы, знал весь ход Грядущего?