А.ВОЛКОВ, А.НОВИКОВ

НА ВОЙНЕ, КАК НА ВОЙНЕ

Практика на Тумбе была в полном разгаре. Каждый день, нацепив на
спину контейнеры для образцов и обвесившись геодезическими приборами, мы
выходили из корабля на сбор ценнейшей информации, уже занесенной во все
справочники. каждый вечер мы с горечью убеждались, что справочники не
врут, и единственным утешением для нас являлись контейнеры, от отказа
набитые насекомыми, растениями и камнями.

Проползла неделя, и мы впервые за все это время собрались в
кают-копании и с азартом набросились на те развлечения, которые до
чертиков надоели нам за время полета. Витька с Педро, позабыв обо всем на
свете, рубились в четырехмерные шахматы, в которых фигуры через
произвольное время исчезали из одного места игрального куба, и,
поболтавшись в небытие, внезапно появлялись в другом, попутно меняя то
цвет, то значение. Ниубий, сопя от усердия, пополнял свою коллекцию
бабочек-катамаранов, прикалывая отдельно правое тельце, отдельно левое,
отдельно перемычку, стараясь не помять шесть боковых крылышек и седьмое на
перемычке.

Остальные практиканты, разбившись на две четверки, самозабвенно
играли в космический бой, барабаня по клавишам терминалов, а я,
отключившись от всего, с наслаждением погрузился в замусоленный том
древнейшего фантаста Александра Волнова "Галактика принадлежит нам". этот
роман я с большим трудом выпросил перед отлетом у прадедушки, и сейчас уже
проглотил на одном дыхании первую книгу - "По следу Гырдля", и был на
середине второй - "Гырдль разбушевался". Ничто уже не могло оторвать меня
от бессмертных строк: "...он знал, что подлый наймит врага скрывается
где-то на звездолете и уже убил часового у корабельного склада постельного
белья, но отвлекаться не было времени. Крейсера под пиратским флагом уже
охватили всю переднюю полусферу и вели беглый огонь из тяжелых
восьмидюймовых орудий. Болванки ядерный снарядов со зловещим воем
проносились в пустоте и падали на звезды за кормой, сбивая с них
протуберанцы. Одна из них сбила корабельный флаг, но отважный Добров,
невзирая на обстрел, поднял новый, и алый стяг гордо развевался под
напором встречного вакуума. "Кто же убийца?" - напряженно думал Впередов,
ловя в перекрестье прицела сверхмощной электромагнитной пушки флагманский
корабль Гырдля. - "Может, Предателев? А где, кстати, он? Ладно, выясним
потом... Главное. не отвлекаться..." В этот момент тяжелая рука легла ему
на плечо, и он понял, что коварный убийца стоит сзади..."

Тяжелая рука легла мне на плечо, и я вздрогнул. "Конец", - мелькнула
мысль, но сзади пахнуло знакомым дымком, и у меня сразу же отлегло от
сердца.

Хануфрий Оберонович со своей неизменной трубочкой внимательно изучал
мою книгу.

- Ерунда, - изрек он, наконец, свое мнение. - Разве так воюют?
Атомные болванки какие-то... Страшнее пишущей машинки оружия нет. Это я на
себе испытал. довелось мне как-то одному с целой планетой воевать...

В кают-компании мгновенно воцарилась мертвая тишина. Двенадцать пар
сгорающих от любопытства глаз уставились на Парсалова.

Хануфрий Оберонович немного помолчал, потом вздохнул, и, бросив:
"Погодите, я сейчас", - вышел.

Я уже давно заметил, что привычная обстановка космического полета
изменила характер Парсалова. Молчаливый на Земле, здесь он стал намного
разговорчивее, и иногда даже без нашей просьбы делился с нами своим
богатым опытом.

Вскоре дверь кают-компании открылась, и появился Хануфрий Оберонович
с пухлой папкой под мышкой. Он бережно положил ее на стол, развязал
тесемки и вынул пачку обгорелых листков явно неземного происхождения.

Парсалов сел в свое любимое кресло, и, не спеша набив любимую
трубочку, начал:

- Давно это было. Обследовал я тогда звездное скопление в созвездии
Хвостозуба. программа была напряженная, времени мало, и на планеты я не
садился; делал вокруг каждой десяток витков, запускал зонды, собирал
информацию - и дальше. И вот сижу я как-то вечерком в рубке, трубочку
покуриваю и разглядываю на экране, что мне телекамеры зонда показывают.
только зонд ниже облаков спустился, как в внизу в лесочке вспыхнуло
несколько огоньков, а через секунду экран погас.

Понял я, что посадки не миновать. Сразу видно - цивилизация попалась.
Простым облетом не обойдешься.

Долго я место посадки выбирал. Уж очень не хотелось меж двух огней
оказаться. Наконец сел. Вижу: вокруг траншеи понакопаны, воронок тьма,
блиндажи разбитые, в общем, все как полагается в цивилизованном мире.

Хожу, здешний уровень развития определяю. До атома они еще
определенно не добрались, но уже и автоматы появились, и, по воронкам
судя, авиация на должном месте. одно мне особо не понравилось: трупы лежат
неубранные, но в конце концов, может, у них обычаи такие. А тут блиндаж
хороший попался, не в смысле, что целый, садануло его как раз порядочно, а
штабной. Среди мертвецов ветер бумаги носит, вот эти самые. Подобрал я их,
проглядел и вернулся на корабль. Сунул в киберпереводчика всю пачку, и вот
что он мне выдал.

Хануфрий Оберонович достал из папки листки с отпечатанными переводами
и протянул нам.

- Почитайте пока. Мы пустили листки по кругу.

Документ первый

Командирам подразделений секретно

15 пехотного полка 1001 дивизии

Непобедимой армии Полосатых

Копию - в Военно-исторический архив (ВИА)

Приказ 31

В соответствии с планом кампании приказываю:

1. Вверенному мне полку завтра, 48.Х в 13.00 атаковать противника: 1
батальону в направлении Высокого Провала, 2 батальону - в направлении
Большого Пузыря, 3 батальону оставаться в резерве.

2. Средства поддержки (артдивизион дивизионной артбригады и дивизион
полка) во время 30-минутной артподготовки уничтожат 181 солдата
противника, 14 пулеметов и 8 орудий. В районе Большого Пузыря не удастся
подавить огонь пулемета на высоте 0.01, который нанесет 2 батальону
огромные потери. Указанный пулемет будет уничтожен только в 18.03 4-м
орудием 1 батареи.

3. За день боя наши потери составят: 1 батальон: 4 офицера, 10
сержантов, 118 рядовых; 2 батальон - 11 офицеров, 31 сержант, 293 рядовых;
3 батальон - 1 офицер, 2 сержанта, 29 рядовых; 1 батарея - 18 человек и 1
орудие.

Из этого списка каждый третий - убит, остальные - ранены.

Командирам батальонов назначить на предстоящий бой убитых и раненых.

Особое внимание обращаю на недопустимость списывания за счет потерь
только нерадивых солдат. И лучшие погибают!

17.Х Командир полка, глик-полковник Скреп

-----------------------------------

Документ второй

Командиру 15 пехотного полка секретно

Копию - в ВИА

Донесение

В соответствии с приказом номер 31 в результате проведенного 48. Х
успешного наступательного боя 2 батальон вышел в район Большого Пузыря.
потери батальона составили 11 офицеров, 31 сержант и 293 рядовых, из них
3,7 офицера, 10,3 сержанта и 97,6 рядовых убитыми, остальные ранеными. Из
общего числа раненых 1 офицер и 10 рядовых ранены условно. Наибольшие
потери батальон понес от огня вражеского пулемета на высоте 0.01.

Хочу особо отметить 4 орудие 1 батареи, сумевшее уничтожить указанный
пулемет.

48.Х Командир 2 батальона пиг-майор Рандаш

-------------------------------------

Документ третий

Только для командира 3 батальона 15 ПП НАП абсолютно

секретно

Копию - в ВИА

Приказ 33

Сегодня ночью на участке обороны вашего батальона противник проведет
успешный разведпоиск, в ходе которого будут захвачены в плен командир
пехотного взвода и писарь штаба батальона. В ходе допроса офицер проявит
героизм и верность знаменам НАП и погибнет под пытками. Писарь, спасая
свою жизнь, раскроет секретные сведения о дислокации наших частей, в
результате чего вверенный мне полк к исходу 3.XI будет полностью
разгромлен.

План разгрома прилагается.