Павел ВОРОНЦОВ

ПЯТЬ ЧАСОВ ДО ЗАУТРЕНИ

Время было позднее - далеко за вечернюю молитву, ближе к полуночи.
Ночь была ясна и, хотя Луна еще не взошла, человеку с острым зрением
хватило света звезд, чтобы различить темную груду валунов. У окрестных
мальчишек это местечко носило название "шесть камней" (на самом деле их
там было семь, но седьмой по верхушку врос в землю), больше же его никак
не называли, потому что кого еще кроме мальчишек могут привлечь
бесполезные булыжники, пусть даже такие здоровенные?

Человек направился к камням. Когда-то он бывал в этих местах и знал,
что эти шесть камней именно то, что ему сейчас необходимо. Правой рукой он
поддерживал левую, кисть которой была растянута.

Перед тем, как спрятаться в камнях, человек воровато огляделся -
преследователей не было видно, хвала всевышнему. Человек облизал верхнюю
губу - из раны на щеке на нее успела натечь липкая кровь, и нырнул в
проход.

Костер напугал его. Не ждал он его здесь. Отшатнулся, потом замер на
краю круга света, щурясь. Сам пришел сюда потому, что знал - здесь можно
развести огонь, не боясь быть замеченным снаружи. Но место оказалось
занятым.

- Входи, не бойся, - Одного взгляда на сидевшего у костра, человеку
хватило, что бы понять - бродяга. Голову и тело бродяжки скрывала шкура
бизона, наверняка убитого незаконно, так что бизоньи рога, казалось, росли
на сморщенной бродяжкиной голове. Из под шкуры выглядывали голые ноги.
Старик посмотрел на руку вновь прибывшего и сказал:

- У меня есть настойка на корнях оленника. Снимает боль. И немного
еды.

Человек кивнул и подсел к огню, думая о том, что еще вчера он в
приказал бы высечь всякого оборванца, предложившего ему разделить трапезу.
Оборванец протянул глиняный кувшинчик со снадобьем. Человек принял.

- Как тебя зовут, бродяга?

- Шумпувайлуййа, - сказал старик. - По вашему - Одинокая Сова.

- Да ты, никак, язычник. Не думал, что вас можно встретить в наших
краях.

- Новые ветры всегда жестоки, - ответил бродяга. - Но мир вообще
жесток, так на что же нам обижаться? А твое имя?

- Грегор Кай, - ответил человек и тут же пожалел, что назвал
подлинное имя.

- Грегор Кай - это имя здешнего сеньора.

Грегор Кай кивнул.

- Это ты?

Сглотнув, Грегор с силой отрицательно повел головой.

- Что тебе до того?

- Я просто хотел узнать, не за тобой ли гоняются по всей округе
крестьяне с топорами да вилами?

Грегор погладил рукой кинжал на поясе и негромко прорычал, глядя
исподлобья: - "Нет!"

Старик глядя на него, негромко рассмеялся:

- Ну нет, так нет, добрый человек.

- Что ты тут делаешь, бродяга?

- Я ждал тебя.

- Меня?

- Ты ведь умрешь до рассвета.

Грегор Кай, вздрогнув, подался назад, положил руку на кинжал.

- Я не собираюсь на тебя нападать, - сказал старик не двигаясь с
места. - Твою смерть можно прочитать в языках огня, листья, трава на лугу
шепчут о ней и даже камни, на которых ты сидишь, знают о том, что тебе не
увидеть восход.

Скажи кто-либо подобное вчера герцогу Грегору фон м`Каю, он бы
рассмеялся этому кому-то в лицо, будь то даже епископ. Но сегодня...

- Ты - сумасшедший? - просто спросил Кай.

- Я - шаман, - ответил Одинокая Сова с таким достоинством, словно
быть шаманом означает тоже, что быть графом или бароном.

- Колдун... - усмехнулся Грегор с презрением, но почти без примеси
суеверного страха - герцогу не положено быть суеверным. Если бы не
обстоятельства встречи, не было бы и речи об этом "почти".

- И давно? - спросил он.

- Что давно?

- Давно ждешь?

- Этот костер горит здесь уже четвертую луну, - ответил шаман.

- Все ты лжешь! - рассмеялся Грегор Кай, не без внутреннего
облегчения, однако. - Не за что не мог ты ждать меня тут так долго. Смерды
подняли бунт только сегодня утром, а час назад я и сам не знал, что буду
здесь.

Шумпувайлуййа бросил на него лукавый взгляд:

- Зато дорога по которой ты шел, знала.

- Ты-то здесь причем?

- Я ждал человека, чья смерть близка. Пришел ты. Значит - ты скоро
умрешь.

Услышав это, Грегор не нашел ничего лучше, как расхохотаться.

- Они идут сюда с собаками, - равнодушно сообщил Одинокая Сова, глядя
в костер. - А до реки далеко.

- Идут... - Грегор замолчал на несколько секунд, а потом вдруг
взорвался: - Скоты! Смерды! Это правда?

- Такая же правда, как то, что тебе не увидеть новый восход.

Несколько секунд Грегор смотрел на Шумпувайлуййу, потом,
наклонившись, протянул здоровую руку, схватил старика за горло и притянул
к себе. Отсвет костра и спекшаяся кровь придали благородному его лицу
звериные черты.

- Кончай нести ахинею! Говоришь, они идут сюда? Да или нет?! Это...
Это ты их позвал?

Рука герцога была сильна, старик начал задыхаться. Он прохрипел в
ответ что-то неразборчивое. Несколько секунд Грегор Кай глядел прямо в
задыхающиеся глаза, потом отпустил старого шамана. Тот медленно сложился и
осел на землю. Грегор пнул его сапогом.

- Отвечай!

Старик закашлялся.

- Смерд... - прошептал Грегор Кай. - Даже шкура на тебе, и то моя, -
и снова пнул. - Ну?

Кашляя, старик прохрипел: - У меня хороший слух. Лай...

Некоторое время Грегор смотрел на него сверху вниз, затем отвернулся,
подошел к одному из лежащих наклонно валунов и, помогая себе здоровой
рукой, принялся карабкаться вверх. Когда этот валун стоял вертикально, как
столб, мало кто смог бы влезть на него и без поврежденной руки. Но, тому
уже несколько веков, камень лежал на боку и залезть на него сейчас не было
проблем. Грегор замер наверху, прислушиваясь. Первое, что он различил
вдобавок к щелчкам цикад, был шелест травы. Потом ветер донес до него
далекий-далекий лай. Если бы не ветер, он бы и не услышал ничего. Грегор
прикинул - мили три, плюнул и крепко выматерился. Надо было уходить, и
быстро. В одном шаман был прав, до реки действительно далеко. Осторожно
ступая, Грегор принялся спускаться. Сделав несколько шагов он оступился,
попытался схватится за камень больной рукой, вскрикнул и полетел,
кувыркаясь.

Когда в глазах у Кая перестало мелькать, он попытался подняться.

- Нога, - простонал он. - Не могу встать.

Старик склонился над ним. "Убьет!" - подумалось Грегору.

- Да у тебя разбита коленная чашечка.

- Что же мне делать? Они будут здесь через минут сорок пять, может
раньше?! - Грегор наполовину орал, на половину стонал.

- Я же говорил что тебе не дожить до рассвета.

Кай Грегор бессильно зарычал.

- Собаки. Смерды. Гады.

Потом взгляд его остановился на Шумпувайлуййе.

- Колдун... Ведь ты знал, знал! И ты приговорил меня?

- Ты сам себя приговорил.

- Я был в своем праве. Я - хо-зя-ин. Это мое право - подчинять.

Шаман кивнул.

- А их право - убить тебя за это.

- Нет у них такого права! - рявкнул Грегор Кай. - Я - волк, они овцы.
Мне надлежит брать, им - ...

Его собеседник только негромко усмехнулся.

- Что ты понимаешь, старик! - выдохнул Грегор. - Я боролся за
единственное, за что действительно стоит бороться. - он задыхался.

- Жалеешь о чем-нибудь? - спросил его шаман.

- Только об одном. Детей у меня нету. Тех, кто был бы моим
продолжением. Я кончусь, когда умру. Сейчас это как-то ясно понимается.

Некоторое время Одинокая Сова молча смотрел на огонь.

- Послушай, - сказал он наконец. - Возможно, еще можно спасти тебя.

Кай Грегор перестал хрипеть и уставился на Одинокую Сову взглядом,
каким обычно голодная собака глядит на праздничный стол.

Одинокая Сова выдержал драматическую паузу. Потом заговорил, глядя
прямо в языки пламени, словно читая в них слова.

- Я пришел сюда открыть дверь, - начал он наконец. - Я - шаман, а
шаманы знают - мир безбрежен. Нам случается открывать двери, ведущие в
разные его уголки. Но, где бы какая дверь не была открыта - это всегда
дверь в мир. Я же пришел сюда открыть дверь за пределы всякого мира. Я