держать оборону здесь.
Сармату, зови на помощь.
время либо схватят, либо убьют. Треск и голоса в кустах приближались.
указала куда-то вбок. Виктор увидел большой деревянный щит, чуть
присыпанный песком. Два прыжка, и он столкнул его в воду. Через минуту он
плыл рядом, держась за край, а посередине распласталась Ксения, одной
рукой придерживая ствол, а другой загребая. С берега кричали, звали
обратно, грозили и обещали, но пока не стреляли. А когда полузатопленный
щит ткнулся в кромку острова, со стороны речного вокзала застрочил
пулемет, но тут же смолк. Очередь прошла высоко над головой...
почмокала. - Мне холодно, но я все вижу. Нам помогут. Очень скоро.
просто успокаивала его. Слабая надежда. Но не оставаться же навсегда на
этом холодном сыром клочке.
размазывается. В Хибаре было чуть лучше, и я ждала, что ты придешь, еще за
неделю.
другой гранаты. Долгий пронзительный визг перешел в ругань и оборвался на
полуслове.
пламя, летели дымящиеся клочья. На мосту возникло движение, оттуда донесся
дробный стук. С того берега мчались всадники и палили в воздух.
событие зацепило другое, третье, закрутилось, вертанулось, не успел
опомниться, как оказался в дружине Сармата, и только порой, отдыхая после
тяжелого дня, полного кровавой месиловки, он вдруг с изумлением вскидывал
голову, словно вопрошал небеса - где это я, и что я здесь делаю? Небеса,
разумеется, молчали.
в бешенство. Он поднял всех на ноги. Городская милиция плюнула, наконец,
на свой нейтралитет, да еще два батальона регуляров вышли из казарм.
Объединенные силы прошлись вдоль и поперек города и окраин. Разметали не
только убежища дубасовцев, но и выжгли, походя, несколько осиных гнезд
лупил и пару конспиративных клоповников невесть откуда и каким ветром
занесенных в эти края анархо-коммунистов, взявшихся за старое. Сам Дубасов
исчез. Выскочившие из облавы банды легли на дно. Правда, ненадолго.
пригодилось ему умение мгновенно оценивать ситуацию, находить лучшее
решение и действовать не колеблясь. После первых же горячих дел Сармат
взял его к себе в штаб, и никто не позавидовал, молодые ребята, да и бойцы
постарше прониклись к нему уважением почти сразу. То, что для гонца было
естественным, им казалось чем-то необычным - о хитрости Виктора и его
изворотливости вскоре начали рассказывать истории.
сделалась холодна с ним, а на его попытки объясниться, просто
отмалчивалась, избегала встреч, только однажды пробормотала что-то вроде
"время еще не пришло".
отвез ее по просьбе Сармата в деревню, к какой-то дальней родне.
Вернувшись, привез от фермеров подарки, и просьбу выделить десятка два
крепких ребят. В тех местах тоже пошаливали. Дружинников туда Сармат
определил, сало и хлебное вино извели в одночасье, а потом весь штаб
маялся жуткой изжогой.
по домам, оставались только ночная стража, патрульные и те, кому некуда
идти. Полсотни человек спали на нарах, скамьях и на коврах.
Сармат, Мартын и Виктор. Порой к ним заходили бойцы, маявшиеся
бессонницей. Сармат подолгу беседовал с ними, шутил, а потом, когда
дружинники уходили вниз спать, Мартын раскладывал карту города, Виктор
доставал сводки, которыми щедро делился горотдел милиции, и они чуть ли не
до утра прикидывали и гадали, где может полыхнуть очередная заварушка,
куда с утра направить отряды, кому их вести...
переселенцами или внезапно накатывала очередная волна беженцев. Кошмарные
дни! Но после больших разъездов наступала короткая передышка - карта
летела под стол, выпивалось все, что могло гореть, а хлебная водка очень
хорошо шла под долгий разговор.
Сармат подтрунивал над ним, а однажды Виктор, чуток перебрав,
разговорился, и у его собеседников глаза на лоб полезли.
Мартын.
милиция валились с ног, помогая врачам. Набухала паника, и тогда Сармат
выступил по местной сети, призвал беженцев расселиться по деревням и
фермам, где рады любой паре рук. Эпидемию вскоре сбили.
момент сорваться с места, нырнуть в сторону, исчезнуть. Но ежедневная
беготня и частая рубка привели к тому, что изменился судорожный,
лихорадочный внутренний ритм волка-одиночки. Он попал в свою стаю, и это
было хорошо.
изредка к своей родне, передавал всем от нее приветы. Сармат улыбался, а
Виктор молча кивал.
расспросы не отвечал. О чем-то долго шептался с Сарматом, потом вдруг
попросил Виктора найти пару свободных часов для серьезного разговора, но
тут пришел транспорт с регулярами, и в дружину очень своевременно влились
две сотни крепких и обученных ребят, прошедших сквозь мокрый ад
приаральской заварухи.
поговорить им так и не удалось.
огурчики и вытащил из-под скамьи поместительную канистру. Спросил Месропа,
не отвык ли он от домашней.
нюхнув огурец, спросил в ответ, с чего это он должен был отвыкнуть?
пропадаешь месяцами в Хибаре, а то вообще вдруг исчезнешь! Говорят, тебя
чуть ли не сразу в двух местах видели. Мы с тобой год уже знакомы, а вроде
как и не знаю...
ломоть сала и пару огурцов, в один миг сжевал бутерброд и утер бороду.
что он в Хибаре делал? Не от дубасовцев же прятался!
выходила. До сих пор мозги плохо шевелятся, а тогда память начисто отбило,
"папа-мама" сказать не мог. С ложечки кормила. Полгода прошло, но до сих
пор еще не все вспомнил. Хотя, - он нахмурился, - иногда черт знает что
вспоминаю!
работал? С Ксенией? Или с Митей, мир его праху?
разрушил. У него была любопытная концепция. Понимаешь, он рассматривал мир
как акт совместного воображения бога и дьявола. Эта парочка договорилась о
Шилова Юлия
Панов Вадим
Трубников Александр
Василенко Иван
Лукин Евгений
Конан-Дойль Артур