нечестные игры и даже как-то раз спросил меня шепотом, действительно ли
существует штаб очистки или он придуман специально, чтобы валить на него
вину за наш вечный кафтан имени Трифона. Но удивил: прежде считалось
доказанным, что дядя Коля и отвлеченные метафоры суть понятия
несовместимые. Видно, допекло. Рыба в сети... Или нет: о сети. Что может
знать. Гм. Что может, то и знает. Рыба. Это такая, с плавниками. Вкусная
штучка, особенно на сковородке под майонезом, сто лет не ел...
эхо автоматных очередей, заметался одинокий отчаянный крик. И сразу все
смолкло. Тишина была оглушительная. Тишины не хотелось.
сорванной шторой, чтобы не портили настроение. Четвертый, оставшийся в
живых, сидя на полу у груды опрокинутых резных стульев, тоненько ныл,
осторожно щупал вмятины на термокостюме и временами вздрагивал всем телом.
Несколько не участвовавших в атаке дубоцефалов, кстати сказать, вполне
безучастно отнесшиеся к мертвым, смотрели на него с выражением глубокого
ужаса. Их никто не гнал: выбранные наудачу кандидаты в команду "щит"
должны привыкнуть к своей роли заранее. Стонущего раненого из штурмовой
группы положили на снятую с петель дверь и куда-то унесли.
Коля, имевший теперь вид типа "ну, что я тебе говорил?" Спускаясь и
обшаривая по пути этажи, мы нашли еще одного: дядя Коля вдруг резко
остановился и повел носом, как волкодав, учуявший добычу. "Здесь..." -
"Где?" - "За углом. Ждите", - и я имел удовольствие видеть работу
профессионала. Граната ему не понадобилась. Дядя Коля шел, выставив перед
собой пулемет, шел нарочито шумно, топая и сопя, - когда же до угла
осталось два шага, он бросился вперед внезапным нырком с переворотом на
спину в падении. Этот трюк был мне знаком, но совершить его с подобной
тяжестью в руках я бы не рискнул. Очередь прошла над его головой, и тут же
звучно заработал пулемет - было слышно, как подброшенное пулями тело
грянулось об пол.
винного бара "Истина", пожалуй, еще и сейчас ощущался бы уют. Здесь все
было сделано крепко, на совесть: когда в былые времена кого-то сгоряча
били по голове резным стулом, страдала голова, а не стул, как тому и
должно быть. Столы в зале стояли дубовые - не приподнять, стену скрывало
резное панно: сильно усатый дядька Черномор стоял по колено в неспокойном
море-акияне и, плотоядно облизываясь, тянул к стойке гигантскую утконосую
братину. Из-за громоздкого плеча дядьки высовывались веселые деревянные
рожи числом тридцать три - понятно было, что морские богатыри тоже не
прочь тяпнуть винца на страх ревматизму. В зубчатой - под кремль-детинец -
кадке с вечной мерзлотой прозябала зачахшая на корню березка с
окаменевшими ломкими листьями. Из криогенных глубин подвала слышались
голоса, донельзя возбужденные редкой удачей. Дураки же, это дело надо
делать тихо и конспиративно, не шуметь сверх меры и уж подавно не орать:
"Уж стол накрыт, ряды бутылок стоят, построившись в затылок!" - тем более
что никаких бутылок в подвале не нашлось, как сообщил, вернувшись,
равнодушный к спиртному Вацек, а обнаружилась там одна-единственная, зато
неправдоподобно громадная лопнувшая бочка с розовым винным льдом и
свернутым на сторону краном. Судя по треску и гиканью, бочку доламывали.
На рысях под взглядом Сашки пронесся командир первой штурмгруппы и
застрекотал каблуками вниз по лестнице - пресекать мародерство. Что,
дождались, голубчики? Говорил же - надо тихо.
какое-то уцелевшее стекло, зато никаких других звуков извне не ощущалось,
а то, что не дано нам в ощущение, вспомнил я, не является объективной
реальностью. Соседние участки тоже безмолвствовали, и мечталось мне, что
вот сейчас можно подняться с тяжелого резного стула, легко выйти на улицу
и впервые за много недель идти, идти себе куда угодно, хоть дойти до
центра города, если повезет не заблудиться в метели. Дойти и вернуться. Не
для того, чтобы дать шороху тылам противника, а просто так... Ладно, будет
уже хорошо, если сегодня ночью адаптанты ничего не предпримут в ответ,
подумал я. По такой метели, пожалуй, и не предпримут...
совершенно неуместную в таком зале. Я повертел головой: Сашка и Вацек были
налицо, но и только. Куда унесло дубоцефалов и куда был услан дядя Коля, я
не заметил, и все двери были аккуратно заперты, из подвала не доносилось
ни звука, зато Вацек неразборчиво шептал что-то на ухо Сашке, суетливо
бегая глазами по сторонам. Я снял с себя шлем.
каменно-лениво отвернулся к напрягшемуся Вацеку. - Работнички... Что один,
что другой. Я тебе говорил, что об этом, кроме нас двоих, не должна знать
ни одна живая душа? Говорил или нет?
отчего желтый патрон выскочил и запрыгал по полу, и направил ствол на
меня. Лицо у Вацека сделалось интересное: извини, мол...
осторожно закрылась. - Дурачок пока, правда, но это ненадолго, со временем
освоится...
десяти минут три, - с усмешкой взял у меня из рук автомат, посмотрел на
свет в ствол и отставил в сторону. - А ты как думал? Интеллигенция,
стуломахатели! Ни работать, ни стрелять, ни даже ухаживать за оружием
толком не научились, а туда же - не тронь, мол, нашу ценную психику... Не
так?
дверь уже протяжно скрипнула на мерзлых петлях, и в зале снова возник
Вацек. Но теперь он был не один - за ним, отставая на два шага и сотрясая
пол, затмевали дверной проем оба Сашкиных порученца, а перед ними,
опережая их на один шаг, шаркающей старческой походкой шел Бойль.
он налетел на спинку и вцепился в нее обеими руками.
был далеко. Похоже, мне предстояло узнать в подробностях то, о чем я был
осведомлен в общих чертах: что бывает с агентами, неразумно затеявшими
собственную игру. С бывшими агентами... Стоп, сказал я себе. Остановись.
Если это всего лишь случайность, а такое вполне возможно, и если Бойль
притом не окончательный олух... если так, то у меня еще есть шанс... У
н_а_с_ есть шанс. Еще поборемся... поводим по кругу...
не взглянул на Бойля, и только сейчас до меня дошло, насколько наивен я
был все это время. Он смотрел на меня в упор, скрестив на груди руки. Он
знал про меня все.
автомат так, что тот с лязгом ударился о кадку; второй нанес мне два
молниеносных удара - в челюсть и в солнечное сплетение. Я отвел оба и в
свою очередь достал его шлемом. Порученец взвыл и схватился за лицо.
Первый, нырнув под мою руку, попытался нанести мне сокрушительный удар
сзади по шее, он был выше меня, и бить ему было удобно, он действовал
грамотно и вложил в удар ровно столько сил, сколько было нужно, - мне
удалось лишь увернуться, но не поймать его на неточности. Я отступил и
ответил. Из трех моих ударов порученец сумел блокировать два. "Бегите!" -
крикнул я Бойлю, лягая в живот кого-то набежавшего сзади. Из-за спины
задавленно охнули голосом Вацека. Краем глаза я поймал Бойля - тот все еще
стоял, держась за спинку резного стула, причем с видом совершенно
спокойным. Будто происходящее никак его не касалось.
свежие рубцы.
себе даже ударить его, чтобы расшевелить, заставить очнуться и бежать, но
не успел: в затылок вонзилась молния, мир вспыхнул, взорвался и начал
Лукин Евгений
Махров Алексей
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Трубников Александр