Чтение 20–й страницы книги ~Путь проклятых~

Пронзительная бирюза в ушах -- визг не успевшей ничего сообразить Элис.

А внизу уже грохочет, захлебывалась в багровом бешеном припадке,
автоматическая винтовка в руках капитана-вампира Прохоренко!

Черт, второй раз ты нас спасаешь, капитан!

-- Элис, стреляй в них!

Она едва не рухнула вниз, когда я отпустил ее -- но тут же в ней словно
что-то включилось.

Это была уже совсем другая Эльвира!

-- ...А почему ты не отбрасываешь тени? И в зеркале не отражаешься?

-- ...Я проголодалась! Кого мы сегодня будем есть?

-- ...Я не выдержу, Влад, я сойду с ума! Это же ЛЮДИ!..

Нет, это была другая Эльвира.

На миг я увидел ее лицо внутренним взглядом.

Решимость. Серая с голубым, как сталь. Жесткая собранность, плотно
сжатые губы. И палец -- на спусковом крючке. Я не успел ее толком научить
стрелять, но сейчас это было не важно. Сейчас передо мной была... нет, даже
не яростная фурия -- холодная боевая машина.

На миг я ужаснулся. Что же мы все сделали с тобой, девочка моя? Что Я с
тобой сделал?!

А потом ужасаться стало некогда.

То короткое мгновение, которое подарил нам капитан, вышло.

Совсем.

И к нам устремилась серебряная смерть.

x x x

Выгнутое горбом небо частой строчкой прошивают жадно тянущиеся к нам
аргентумные нити. Они не жалеют серебра, и мы с Элис танцуем в небе безумный
вальс в темпе speed-metal, кружимся, мечемся, плюемся старым добрым свинцом
в ответ на сиренево визжащий вокруг агрентум.

Ночная тьма закручивается вокруг нас двумя скалящимися смерчами,
обретает плоть и объем, укрывает нас собой, сворачивается жгутами, не давая
серебру найти свою жертву...

А потом в дверях корпуса огненным цветком распахивается смертоносное
нутро гранаты -- и разом останавливается бешеная карусель, распадаются
окружившие нас вихри мрака.

Тишина. Пороховая гарь. Теплый ветер уносит прочь клочья дыма.
Неодобрительно шелестят листвой израненные серебряными пулями клены.

-- Спасибо, Василий!

-- Не за что, блин! Действуем по плану. Пошли!

Мы с Эльвирой коротко переглядываемся. Подбирать оружие охранников нет
времени. Не хватало, чтобы они еще подкрепление успели вызвать!

Летят вниз опустошенные обоймы. Щелкают вставляемые в гнезда магазины.

-- Окна. Третий этаж. Я -- справа, ты -- слева.

И здание бросается нам навстречу.

Прозрачная чернота стекла на миг вспыхивает белой сеткой трещин от
ударившей в нее пули -- и тут же послушно осыпается, исчезает, открывая мне
дорогу внутрь.

С детства не любил таранить стекла головой!

Коридор. По сторонам -- два ряда одинаковых дверей с номерами. Лечу,
вытянувшись в струну, выставив перед собой два пистолетных ствола. И вот
тут-то двери едва ли не синхронно распахиваются, и начинается мясорубка!
Пистолеты дергаются в руках, плюясь огнем, я взбесившейся торпедой несусь по
коридору, ныряю в одну из комнат. Обе обоймы заканчиваются, перезаряжать
некогда -- и я просто-напросто выношу окно возникшим у меня на пути
человеком в белом халате. Он с истошным криком летит вниз, а я прижимаюсь к
стене между окнами, вставляю новые обоймы...

Откуда-то из глубины здания дробно грохочут автоматные очереди,
слышатся чьи-то крики.

Что, не ждали? Вы привыкли охотиться на нас, а лучше -- приходить за
нами днем, когда мы беспомощны и почти беззащитны. Но на этот раз мы сами
явились к вам! И ночь на нашей стороне. Встречайте гостей!

Стеклянные брызги. Лица. Фигуры. Вспышки выстрелов. На одежде, на лицах
расцветают кровавые звезды. Нестерпимая, черная с прозеленью боль обжигает
бедро, и еще раз -- ребра. Отчаянный, звериный вой на самой границе
фиолетового. Неужели это мой вой?!

Мешанина стен, дверей, звенящих от напряжения голубых линий. Снова
внутренний взгляд? Не важно!

Взбесившаяся торпеда пронизывает здание насквозь, осколки стекла
фейерверком извергаются в ночь -- а некротический снаряд уже ныряет обратно,
плюясь огнем, закручивает немыслимым многомерным узлом лабиринт коридоров и
комнат, вплетает в стены упругие жгуты мрака -- и пространство послушно
выгибается блудливой кошкой, ловит за хвост само себя, идет вразнос,
кружится в разнузданном, визгливом танце.

Я словно размазываюсь между несколькими пластами реальности, между
этажами и перекрытиями; у меня десятки рук, глаз, ушей, еще каких-то
неведомых органов чувств, для которых даже нет названия -- но все вокруг уже
застилает кровавая пелена, в ушах нарастает далекий звон погребального
колокола...

Что это? Сумасшествие взбесившегося, одуревшего от крови вампира?
Боевое безумие? Или просто силы мои на пределе, сейчас они кончатся, и тьма,
которой нет конца, наконец примет меня в себя?

Черный вихрь неохотно замедляет свое кружение, сквозь размазанное
вокруг меня пространство начинают постепенно проступать очертания того, что
меня окружает -- и до меня не сразу доходит, что это я сам невероятным
усилием воли пытаюсь затормозить свой полет, вернуться в нормальную, а не
свихнувшуюся то ли внутри, то ли вокруг меня реальность!

Эльвира! Капитан! Что с ними?!

Резко затормозив, я зависаю в воздухе.

Горит грудь, горит бедро.

Горит что-то внутри здания, наполняя коридоры едким дымом и вонью
паленого пластика. Но и сквозь эту вонь в ноздри бьет пьянящий, сводящий с
ума аромат свежей крови.

Морщась от боли, опускаюсь на пол, перезаряжаю оружие. Черт, надо бы
раны слюной смазать -- как бы серебряная лихорадка не началась.

Нет! Сначала -- найти Эли и капитана.

Смотрю изнутри.

Несколько поредевшая ярко-голубая сеть электропроводов по-прежнему
сильно мешает. Прислушиваюсь. Вокруг -- трупы и тишина. Серый, быстро
чернеющий и истончающийся шершавый хрип умирающего.

Неужели мы сделали это?! Неужели все уже закончилось?!

Нет!

Где-то наверху мелькает багряный сполох. И тут же оттуда доносятся
приглушенные выстрелы, крики.

Туда!

Лестница ломаной спиралью уносится вниз, мелькая ребрами ступенек.

Дымящиеся провалы дверей. Трупы, трупы, трупы... Никогда мне не
приходилось убивать столько, как в последние два дня! Даже мне, вампиру,
убийце, на миг становится тошно. Но, как говаривал незабвенный старина
Рэмбо: "Не я пролил первую кровь!" Или все-таки я? Мы?..

-- Осторожно, Влад!

Серебряный визг над ухом. Рука Эльвицы толкает меня на пол. Падаю,
откатываюсь за угол.

-- Привет! -- капитан тоже здесь, деловито перезаряжает свою
автоматическую винтовку.-- Гранаты есть?

-- Кончились.

-- Жаль. У нас -- тоже. Окопались, гады -- никак их оттуда, блин, не
вышибешь! Кажись, у них там этот... ну где они ваших держат.

-- Наших, Василий. Теперь уже -- наших! А если через окно, сзади?

-- Я уже летала. Нет там окон. Кругом серебро, броня, и стены вдвое
толще, чем везде.

-- Понятно. Изолятор для вампиров. Упырятник. Инкубатор, блин!

-- Чево? -- не понял капитан.

-- Инкубатор. Где инкубов выращивают.

Переспрашивать Прохоренко не стал, хотя по его лицу было ясно, что об
инкубах он никогда не слышал.

-- Ну, и как же нам их оттуда выковырять? Нельзя ведь им наших
оставлять -- за тем и шли.

-- На прорыв идти надо. Помню, брали мы одну банду -- так они вот так
же засели...

-- Погоди ты, на прорыв! -- осадил его я.-- Ты чего такой бледный,
капитан? Уже весь трупными пятнами пошел! Ты что, так и не перекусил до сих
пор?!

-- Не до того было,-- угрюмо буркнул Прохоренко, и я понял, что он
просто никак не может решиться. Нет, я его понимал: капитан милиции, сосущий
у кого-то из горла кровь... Но ведь деваться ему все равно некуда!

-- Вот доберусь до этого... Полянского -- ему глотку и перекушу! Там
он, чую... Ладно, пошли, что ли? Убьют -- так убьют, в первый раз, блин, что
ли? -- капитан криво усмехнулся.

-- Учти, во второй раз -- это уже насовсем.

-- Ну и ладно! -- бесшабашно махнул рукой капитан.-- Если я все одно
мертвый -- чего уж теперь бояться? Вперед!

Я не успел его остановить. Коридор за углом взорвался автоматным
грохотом. Мгновения облепили меня пыльной паутиной, и я не сразу осознал,
что удерживаю за руку Эльвиру, рвущуюся туда, к капитану, в серебряное
пекло.

Потом я опомнился. Стыд ударил в голову. Кто всегда говорил самому