Евгений ГУЛЯКОВСКИЙ
СЕЗОН ТУМАНОВ
лет набирали силу для цветения эти странные растения. Раз в сезон
наполнялись соком их могучие стебли, несущие на шестиметровых венчиках
огромные мятые баллоны спороносов, и тогда без маски нельзя было выйти из
коттеджа. Одуряющий запах непостижимым образом проникал сквозь
биологическую защиту и сложную систему химических фильтров. В такие ночи
Дубров плохо спал. Не помогала даже система аутогенной тренировки.
Пронзительный тревожный запах забирался в его сны и звал из коттеджа в
долину, туда, где ветер, разогнавшись в ущелье, сталкивал друг с другом
огромные белые погремушки. Ему снилось, что это звонят колокола его
далекой родины. Белые колокола.
медленно, роняя колючие искры, словно капли голубой воды. Дуброву
казалось, что он видит звезду сквозь плотно сжатые веки и потолок
коттеджа. Галлюцинации в период цветения шаров обладали резкой
убедительной силой, к тому же они всегда имели прямую связь с реально
происходящими событиями.
шестом квадрате чуткие усики локаторов нащупали ракетную шлюпку... Дубров
вздрогнул и, не поверив себе, сравнил цифры, появившиеся на информационном
табло, с данными компьютера. Ошибка исключалась. Это был все-таки ракетный
шлюп. Радиограмма достигла Земли поразительно быстро. Из этого следовало
сразу три вещи. Во-первых, его немедленно отстранят от должности.
Во-вторых, в ближайшие дни он навсегда покинет Реану, а следовательно,
никогда больше не увидится с Вельдой. Было еще и в-третьих... В-третьих,
означало, что загадка Трескучих Шаров никогда не будет разгадана. Любому
человеку для того, чтобы подойти к решению так близко, как это удалось
сделать ему, потребуется не меньше восьми лет. Сезон цветения шаров
кончится через два месяца, а до следующего сезона колония на Реане
наверняка будет свернута.
его острых скулах выступила рыжая щетина, и Дубров неприязненно подумал,
что для инспектора Реана - всего лишь глухая провинция.
пристально следил за мельканием блестящей палочки, стараясь взять себя в
руки и подавить неуместное сейчас раздражение.
планет?
хотел бы выслушать, чем вы руководствовались, нарушив его.
лет десять. Параграф нарушен. Я согласен принять на себя всю
ответственность, разве этого не достаточно?
всегда инструкция отражает объективные условия конкретной планеты. В таком
случае, если доводы обоснованны, мы изменяем инструкцию. Итак, ваши
мотивы?
мог рассказать об этом, как будто это можно было понять, не испытав
самому.
надеясь, что ему поверят.
кристаллограммы с записью показаний очевидцев в сейф, выключил
автоматического секретаря и прошел в тамбур. Загорелось табло с надписью:
"Наденьте маску". Противный привкус ментола, пробившись через мундштук,
вызвал у него легкий приступ тошноты. Двойная дверь со скрипом ушла в
сторону, и ой шагнул на тропинку, ведущую к коттеджу совета старейшин. Ему
предстоял еще один неприятный разговор. Он прошел через площадку, сплошь
забитую зеленой ботвой огурцов и редиса. Земные овощи легко освоились с
непривычной почвой. В этой долине все росло удивительно бурно, хотя
остальная поверхность планеты представляла собой бесплодную пустыню.
Собственно, именно этот фактор определил судьбу колонии. Десять лет люди
топтались в долине трескучек, так и не сумев сделать ни одного шага
наружу. Резервация - вот что это такое. Резервация, не имеющая никаких
перспектив, к тому же слишком дорогая. Ротанов остановился и зачерпнул
из-под ног горсть сухой голубоватой пыли. Смесь песка и глины. Такая же,
как в пустыне. Ничем она от нее не отличается, ну абсолютно ничем. Анализ
делали по крайней мере раз десять, и вот, поди ж ты, растения здесь растут
как на дрожжах, стоит лишь дать им немного воды и минеральных удобрений, а
в пустыне они не растут... Ротанов пропустил сквозь пальцы сухую струйку
песка и задумался. Ему не хотелось идти к коттеджу старейшин, ему не
хотелось выполнять такую очевидную и необходимую миссию. Все дело в том,
что это на Земле казалась она такой уж очевидной и необходимой. На Земле,
а не здесь.
сорока, и только Крамов мог похвастаться седыми висками.
Земле, факторы. И, подумав об этих украденных у них годах жизни, Ротанов
обрел наконец необходимую твердость.
Поселение на Реане решено ликвидировать.
внеземных поселений. Совет не мог оценить всех местных факторов, и
последнее слово всегда оставалось за инспектором. Почему-то он не мог
сказать им прямо в глаза: "Я решил". Он даже понимал почему. Хотя они
ждали от него именно этих слов, готовились к ним, он сразу увидел, как
замкнулись, посуровели их лица, резче обозначились скулы. Так уж устроен
человек, вложив в кусок чужого пространства годы своего труда, надежды и
планы, он превращает это пространство в дом, в маленький кусочек родной
планеты, и чем труднее дается борьба за этот клочок земли, тем он ему
дороже, и ничего с этим не сделать, за сотни лет ничего не изменилось...
Но освоение далеких, не приспособленных к жизни планет обходится слишком
дорого. Развитие таких вот оторванных от человечества маленьких колоний
чаще всего проходит неблагополучно. На Реане смертность превысила
рождаемость, колония с каждым годом уменьшается, попросту вымирает, и он
обязан увести их отсюда. Им уже подготовлено место для нового поселения на
Регосе. И, понимая все это, он все же отвел взгляд в сторону, прикрыл свое
решение именем Главного Совета и теперь слушал их ледяное молчание, в
котором ворочались тяжелые, как валуны, возражения и даже обвинения в
адрес совета и в его собственный адрес. Он не сомневался, что через минуту
они соберутся с мыслями и все ему выскажут. Что совет далеко, что он не
понимает, что это лишь временное отступление, что они собирают данные,
анализируют причины. Что годы изучения и освоения планеты не прошли даром,
что именно сейчас они готовятся к решающему броску... Все это он уже
слышал. Чтобы опровергнуть все их доводы, достаточно простого
компьютерного расчета, и все же он чувствовал себя виноватым, словно это
он сорок лет назад послал их на Реану, словно это по его вине десять лет
они ломились сквозь пространство к своему малоисследованному, новому дому,
открытому автоматическим зондом. Но раз ему дано право принимать решения,
то вместе с этим нелегким правом на человека автоматически ложится и все
бремя ответственности за прежние ошибки, совершенные другими и породившие
в конце концов условия, приведшие к сегодняшнему нелегкому разговору.
перед Ротановым пачку фотографий.
лет.
уже третья находка. Остатки стен, где ничего не сохранилось, кроме этих
древних камней. Нельзя будет даже установить, что это такое. Скорее всего
и здесь был лагерь какой-то чужой экспедиции. Если бы на Реане была своя
древняя и вымершая цивилизация, она бы оставила больше следов, Ротанов
задумчиво перекладывал фотографии и не спешил с ответом, понимая, что
теперь у Крамова появились основания требовать от совета исследовательской
экспедиции, что до ее завершения колонию сворачивать нецелесообразно...
Вряд ли совет санкционирует такую экспедицию. От развалин почти ничего не
осталось, к тому же это не первая находка, две другие так ничего и не
прояснили, хотя там было потрачено впустую много сил. Тысячелетия назад
кто-то строил в космосе эти стены из камня, строил на разных планетах -
вот все, что они узнали об этих развалинах.
может быть, в будущем...
молодой из членов совета старейшин, геолог Миров.
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Максимов Альберт
Суворов Виктор
Перумов Ник
Флинт Эрик