последней любовницей, то она, безусловно, того стоит...
под которыми были лишь истлевшие кости, подстегивало его страсть, дразнило
пресыщенные вкусы и приятно щекотало нервы. Люгер чувствовал себя так,
словно был главным соучастником какого-то неведомого преступления, но
теперь, когда оно уже было совершено, оставалось только наслаждаться его
плодами, потому что в этом склепе оно могло оказаться последним. Но он
ошибался - кое-что еще должно было произойти...
несмотря на окружавшие его глухие стены и отчаяние, поселившееся в душе,
Слот решил довести эту ночь ни с чем не сравнимой любви до логического
завершения.
запоминая каждый изгиб ее тела, выражение серых прозрачных глаз и то, как
вздрагивают от страсти темные губы... Вскоре должна была погаснуть
свеча... Он снял с себя оружие, рубашку и защитный жилет. Назойливая мысль
о том, что, возможно, он совершает безумство, крутилась в его голове, но
потом ласковые руки Сегейлы коснулись его кожи и все остальное показалось
ему не таким уж важным...
ощутил ладонями могильный холод камня. Судорога пронзила обнаженное тело
Сегейлы и бронзовые отсветы умирающего пламени заплясали на ее груди и
бедрах. Это зрелище еще больше завело Люгера; медленно, причиняя любовнице
и самому себе сладостную муку, он слился с нею в одно разгоряченное
четверорукое и четвероногое существо, но все-таки не избежал мысли о том,
что, может быть, занимается любовью последний раз в жизни...
умерло, оставив после себя только лужицу мгновенно застывшего воска.
стоны Сегейлы и завывания безутешного Газеуса по ту сторону магической
двери. Стервятник ощутил внезапную опустошенность. Как галлюцинацию
воспринял он новое появление призрачного голубого света, в котором лицо
Сегейлы приобрело мертвенно-белый оттенок. Вначале почти незаметный, свет
становился все более ярким; как оказалось, он исходил из облака,
сгустившегося под куполом усыпальницы и принявшего очертания гигантского
человеческого уха.
сеть разметавшихся волос Сегейлы Стервятнику стала видна часть надписи,
высеченной на крышке саркофага, - начальные буквы имени и дата рождения.
Он почувствовал, что у него пересыхает в горле. Он даже утратил интерес к
телу, трепетавшему под ним и с благодарностью отвечавшему на его ласки.
Сегейла удивленно смотрела на него, но он уже не видел ее прекрасного
лица. Его взгляд был прикован к каменной плите. Очень медленно он протянул
руку и отвел в сторону волосы Сегейлы. Глазам его предстала следующая
надпись:
мгновение ужасный звук донесся из глубины саркофага и Люгер увидел
ветвящуюся трещину, возникшую в каменной плите. Он не успел даже крикнуть,
прежде чем плита раскололась и обломки рухнули вниз. Стервятник схватился
руками за край каменного гроба и тело его, раскачиваясь, повисло в
пустоте.
случае, у него не было дна. Обломки надгробья исчезли в открывшейся
прямоугольной дыре, но Люгер не услышал звуков их падения. Какой-то низкий
гул, похожий на далекий шум сотен водопадов, доносился снизу. Ледяной
ветер, подувший из дыры, заморозил ноги Стервятника и вонзился в кожу лица
сотнями мельчайших иголок...
Голубой свет стал меркнуть и спустя несколько мгновений Слот уже с трудом
различал во тьме ее побелевшие пальцы. Он попытался продвинуться ближе к
женщине и вдруг с ужасом ощутил, что клубящийся мрак тянет его тело книзу.
Это ощущение было пугающим и совершенно незнакомым ему. Он болтался в
воздухе и это выглядело так, словно его засасывала в себя чья-то
ненасытная глотка. Однообразный гул, не сравнимый даже с воем оборотней,
сводил с ума, тем более, что Слот не мог представить себе источник этого
звука. Нездешний ужас вибрировал в нем, ужас, от которого цепенел мозг и
слабели конечности.
скользили по гладкому камню, а неведомая сила продолжала тянуть его тело
вниз. Левой рукой он коснулся ледяного металла и схватил пояс, на котором
болтались меч и кинжал, даже не осознавая, зачем делает это. Еще несколько
секунд Люгеру удалось продержаться на правой руке, пока ножны цеплялись за
обломки камня. Волосы зашевелились у него на голове, когда он услышал
удаляющийся крик Сегейлы, провалившейся в бездну. Силы Люгера тоже были на
исходе, но ему даже не пришлось разжимать пальцы, - пронизываемая ледяным
ветром тьма приняла его в себя и, теряя разум, он рухнул в адский колодец,
как животное, без крика расстающееся с жизнью...
фосфоресцирующие во тьме. В них не было ни малейшего намека на звезды и
белесый пар облаков; он увидел только нагромождение невообразимо тяжелых
застывших форм, нависших над безвестной твердью. Это подействовало на него
гнетуще, как могильная плита на погребенного заживо. Стервятник вдруг
почувствовал себя жалким и смехотворно маленьким в этом неподвижном
холодном аду.
апатично вглядывался в пространство, откуда, по-видимому, свалился сюда,
но не мог найти ничего, хотя бы отдаленно похожего на отверстие колодца.
Каменный свод сочился тусклым светом и, поднеся к глазам свою руку, Люгер
увидел, что его кожа переливается, словно непрозрачное голубое стекло.
непоколебимую твердь, хотя прекрасно помнил тот кошмарный момент, когда
перестал сопротивляться притяжению подземелья и начал падать во тьму...
Только мысль о Сегейле могла согреть его здесь. Он поднялся на ноги и
осмотрелся. Его спутницы нигде не было. Черная твердь окружала Люгера со
всех сторон. Она была гладкой, как полированная поверхность драгоценного
камня. Лишь в одном направлении нарушалось безрадостное однообразие
здешнего пейзажа, - там цианистое свечение небес смешивалось с багровым
заревом, висевшим над горизонтом. На фоне зарева можно было различить
темный силуэт, похожий на скалу или замок. Слот решил идти в ту сторону,
поскольку предпочитал двигаться к видимой цели... Он попытался
превратиться в птицу, но обнаружил, что здесь его магия бессильна. По
крайней мере, меч и кинжал еще были с ним. Слабое утешение для человека,
оказавшегося на дне неведомой могилы, но больше утешиться было нечем... Он
шел к далекому замку с мыслями об утраченной женщине и холодом одиночества
в сердце.
той стороне, куда он шел, а замок стоит на самом краю пропасти, над
которой висел багровый туман.
лед под ногами был мертвее пустоты. И все же чувство расстояния подвело
Стервятника, - замок находился гораздо дальше, чем казалось вначале. Может
быть, сам воздух подземелья искажал перспективу, может быть, зеркальная
твердь сыграла злую шутку со зрением, - во всяком случае, Слоту
понадобилась почти половина суток, чтобы добраться до подножья гигантской
скалы, имевшей почти правильную коническую форму. Для Люгера осталось
загадкой, как был выстроен замок, да и был ли он выстроен вообще, - на его
поверхности не было стыков. Только ряды треугольных окон, обращенных
острым углом книзу, выдавали в нем чью-то обитель...
более странной оказалась пропасть, открывшаяся его взгляду. Край черного
плато обрывался вниз отвесной стеной, уходившей в бездну. Люгер ошибся,
приняв свечение над пропастью за багровый туман. Кроваво-красным было само
пространство этой бесконечной и бездонной дыры, возле которой казалась
нелепой даже мысль о каком-либо движении, времени, изменении, судьбе...
Замок стоял несокрушимый и безмолвный, словно последний бастион
упорядоченности на краю мертвой Вселенной. Стервятник не был малодушен, но
его потрясло и подавило величие того, что таинственно и безразлично, как
сама вечность, противостояло теперь его жалкой, трепетной, краткой и почти
беззащитной жизни...
взор к замку. Казалось, черная капля упала когда-то с фиолетовых небес, да
так и застыла, не успев растечься по гладкой каменной поверхности. Одним
своим краем скала нависала над пропастью, а к замку вела извилистая дорога
со множеством длинных пологих ступеней. По обе стороны дороги были видны
ряды столбов с каменными изваяниями на вершинах, выполненными с
нечеловеческим совершенством. Среди столбов шевелилось то, что Люгер
поначалу принял за клубки черных лоснящихся змей. Приблизившись, он увидел
извивающиеся языки холодного черного пламени.
Шилова Юлия
Андреев Николай
Андреев Николай
Круз Андрей
Андреев Николай
Корнев Павел