Чтение 32–й страницы книги ~Авантюрист~

Я притих.

Вздох был знаком мне. Я слышал его не раз - зимними вечерами, осенними
ночами, когда так грустно воет в трубе ветер, и в особенности в тот памятный
день, когда в замок явились торговец недвижимостью, оценщик и купец...

- Кто здесь? - спросил я хрипло.

Тишина. Полчаса тишины; я вдруг понял, что у меня болят все кости. Что
руки и ноги затекли. Что поясницу ломит от холода, что я жалок вместе со всеми
своими угрозами...

Новый вздох.

- Кто здесь? - повторил я, не слыша собственного голоса.

Вместо ответа он вышел на открытое пространство;

в темноте я с трудом различал его, немолодого, щуплого, с горящими
глазами призрака, казавшимися, тем не менее, слегка близорукими.

Я вжался спиной в холодную стену.

Он? Или другой?..

- Где... мы? - поинтересовался я, овладев голосом.- Это... замок?

Он устало кивнул.

Так, хорошо. Стало быть, потомок Рекотарсов сидит прикованный в
подземелье собственного замка. Никогда не ведите дел с магами, господа, это
вылезет вам боком, я говорю со знанием дела...

- Где же Итер?!

Призрак пожал плечами.

Итер может преспокойно хозяйничать наверху и слыхом не слыхивать, что его
хозяин помирает в подвале. Если во власти Черно заковать меня в собственном
подземелье - вряд ли его планам может помешать слуга, сколь угодно старый и
сколь угодно верный...

- Я убью тебя, Черно,- сказал я в третий раз. Призрак махнул рукой,
словно говоря - а, меня это не касается...

Возможно, призрак на меня зол. Возможно, с его точки зрения, случившееся
есть справедливая расплата за мерзостную попытку продажи родового замка...

Он по-прежнему неподвижно стоял посреди галереи. В окружении бочек; кому
как не мне знать, что большая часть из них навеки опустела. Виноградники
Рекотарсов пришли в упадок, поместье пришло в упадок, да и род, кажется,
выродился... Произведя на свет "дурачка"...

- Что смотришь? - злобно процедил я, встретившись взглядом с горящими
глазами щуплого призрака.- Рад?

- А чему радоваться...

Меня подбросило так, что цепи звякнули снова. Мне послышалось? Еле
различимый голос, бледный, как ползущая по камню струйка серого песка...

- Чему радоваться... Я ничем не могу тебе помочь, Ретано. Никак.

- Я не нуждаюсь в помощи,- сказал я хрипло. Призрак устало прикрыл свои
горящие плошки:

- Нуждаешься... Ты поступил против совести, и не раз. Я тебя понимаю...
Сам такой... был.

- Ты кто? - пробормотал я, невольно подбирая под себя ноги.

Он заморгал.

Это выглядело одновременно жутковато и потешно - при его-то светящихся
глазах; я плотнее вжался в стену.

- Тебе... действительно... интересно? Кажется, в его голосе была
насмешка. Горькая. Я подумал, что мне вскорости понадобиться справить нужду.
Этот миг неотвратимо приближается; через пару дней, даже еще и не померев, я уже
буду являть собой жалкое зрелище. Потому что мне даже нечем расстегнуть штаны.

Впрочем, если мне не дадут воды... Проблема, возможно, отпадет сама
собой?.. Я облизнул запекшиеся губы.

- Да... мне интересно. Конечно. Вы... мой предок? Он кивнул. Горящие
глаза потускнели, будто подернувшись пленкой:

- Я... твой прадед, Ретано. Но поскольку я завел потомство, будучи уже в
солидном возрасте...

- Кто-кто? - переспросил я удивленно.

- Меня зовут Дамир! - сказал он с нажимом, почти выкрикнул, если слово
"крик" каким-то образом соотносилось с его голосом-тенью.

Некоторое время было тихо, только вода, пес знает откуда просочившаяся,
отсчитывала мгновения моего молчания.

- Я мечтал,- сказал я наконец.- Я так хотел...

Умеют ли призраки лгать? Он, стоящий передо мной в окружении пустых
бочек, нисколько не похож ни на один из трех своих портретов...

Нет, похож. Если ты художник, если ты желаешь угодить господину, если
послушный холст стерпит лишние два вершка роста, и дополнительную красоту, и
чуть больше мужественности, и мудрость в нарисованных глазах...

Собственно, каждый из трех художников льстил по-своему. Но все трое
льстили; потомки увидели Мага из Магов в ином, приукрашенном обличье. Человек,
обладающий такой внутренней мощью, и выглядеть должен внушительно...

- Помогите мне. Маг из Магов,- попросил я шепотом.

Горящие плошки мигнули снова:

- Видишь ли, Ретано... Когда человек зачем-то лжет, он должен быть готов
к тому, что эта ложь потом ему припомнится... Я солгал.

Я молчал, не понимая.

- Некогда... много лет назад... я служил магу, великому магу, его имя
было Ларт Легиар... В одном из странствий по прихоти его я переоделся
господином, а он - слугой... Мы играли каждый свою роль, и так, подмененными,
прибыли в этот замок, и здесь, дабы убедить барона в могуществе магии, хозяин
мой обернулся драконом, а я победил его... в игрушечной схватке,
схватке-лицедействе. Весть об этом разошлась так широко, что, когда спустя много
лет... оставив службу у Легиара... я вернулся в этот замок и барон отдал за
меня... нет, не дочку, как ты думаешь - внучку... я не стал развенчивать старые
легенды. Они помнили меня могучим магом - я воспользовался... и не стал никого
разубеждать. Я прожил в довольстве, наплодил детей, основал новый род и умер...
Но я никогда не был магом, Ретано. Я всего лишь служка... при великом господине.
Я и сейчас еще боюсь, что Легиар отыщет меня по эту сторону смерти... И спросит
за обман. А я не смогу ответить.

Вода капала. Весь мир вплелся сейчас в один этот звук, сочащийся, будто
сукровица. Кап. Кап.

- Ты лжешь,- сказал я на удивление спокойно. Он покачал тяжелой головой:

- Нет. Сейчас я говорю правду.

- Ты лжешь,- повторил я упрямо, с ужасом понимая, что еще секунда - и я
ему поверю.

- Я бы не стал тебе рассказывать этого... Но ты, признаться, в таком
отчаянном положении, что... короче говоря, у тебя есть шанс скоро сделаться
вторым призраком этого замка. Я подумал, что тебе обязательно надо узнать...

Я поверил.

Как будто холодная вязкая жижа хлынула на меня сверху, залепила глаза и
уши, лишила возможности дышать; руки мои, и без того затекшие, окончательно
онемели.

Я поверил. Ибо не верить явной правде - удел не "дурачка" уже, а полного
идиота...

- Ты знаешь,- сказал я срывающимся голосом,- тебе ведь не поздоровится,
если я действительно стану здесь призраком номер два. Потому что первым делом я
доберусь до тебя. И...

Он устало вздохнул. Плечи поднялись и упали:

- Ты... Ретано. Ты не волнуйся, но... Сперва надо все-таки умереть. А в
твоих условиях... это долго и скверно.

Я проглотил слюну. Странно, что у меня еще осталась слюна - пусть вязкая,
пусть горькая, но до смерти от жажды все же еще далеко...

- Разве ты не позовешь Итера? - спросил я еле слышно.

Он поднял на меня укоризненные светящиеся плошки:

- Я очень редко выхожу из подземелья. Очень редко... Не могу.

Я очнулся от того, что один из стальных браслетов очень уж сильно сдавил
мое запястье.

Пробуждение сопровождалось судорогой; затекшее тело вело себя странно,
мышцы сокращались как придется, и весьма очень болезненно. Я застонал, пытаясь
пошевелить онемевшими ногами.

"Ретаано"...

Я выпучил глаза. Ощущение было такое, что рука моя опять шарит в недрах
памятного замшевого мешочка, только на этот раз не чужие пальцы сжимали мое
запястье, а стальное кольцо на цепи.

"Привет, Ретано, как поживаешь?"

- Я убью тебя,- сообщил я растрескавшимися губами. То есть наружу не
просочилось ни звука - но собеседник мой услышал; кольцо сжалось так, что я еле
сдержал стон.

"Тебе незачем меня убивать... Могу тебя поздравить - твоя жена
по-настоящему тебя любит".

- Если ты тронешь Алану, я...

"...зато меня поздравить не с чем. По-видимому, любовь к тебе
вытеснила... Короче говоря, твоя Алана не так привязана к брату, как мне того
хотелось бы. Огорчительно - но не смертельно, есть еще две ниточки..."

Браслет чуть ослабил хватку. Вовремя - я все ждал, что треснут кости.

"Хочешь пить, Ретано?" Я молчал.

"Потерпи еще часа три. Она уже приближается к замку".

- Кто?!

"Скажешь ей, что есть возможность вернуть в мир ее дорогого Луара. Скажи
- это правда. Скажи - и посмотрим на ее реакцию".

Кольцо разом вернулось к первоначальным размерам - моя рука чуть не
выскользнула из него.

- Скотина,- прошептал я еле слышно. В отдалении серой тенью прошелся Маг
из Магов Дамир. Впрочем, какой там маг... Так, . Бездельник.

Глава девятая

Трудно сказать, сколько прошло времени. Сперва я считал звонкие удары
падающих капель, потом сбился; потом, кажется, умер, и снова, и умирал раз
десять, пока, наконец, в отдалении не зазвучали шаги, голоса, пока на истертые