ладони понемногу не выступил пот.
Ввинтился под одеяло, будто крот, тощее тело моей жены вызывало не столько
страсть, сколько желание приласкать и накормить.
все время кажется, что он здесь. Что он на нас смотрит.
неслышным вздохом откатился прочь.
плохая, комедиантам то и дело приходилось выталкивать повозки из ям и рытвин,
все шли пешком, даже Алана - и только Бариан с Танталь продолжали, завесившись
пологом, свой странный разговор. Комедиантка на ролях героинь шла рядом с
повозкой, рискуя попасть под колесо, и, вытянув шею, прислушивалась к голосам,
снова и снова повторяющим один и тот же диалог; несколько раз, если мне не
изменил слух, Танталь выругалась, да так, что позавидовал бы любой матрос. Муха
и злодей-толстячок многозначительно переглядывались.
затянулось тучами, ветер пробирался, кажется, под самые ребра. Лошади еле
переставляли ноги, а Бариан бранился почем зря на статного красавца Муху. Всем
понемногу становилось ясно, что, если не найдется хоть сараюшки среди поля -
труппе мерзнуть и пропадать; толстяк Фантин бормотал, будто оправдываясь, что
должно здесь быть селение, и немаленькое, он эту дорогу помнит, не замело же, в
самом деле, снегом по самые дымари...
оставалась в апатии: отчаяние и страх - вовсе не те чувства, ради которых стоит
изменять спокойному безразличию. Как бы то ни было, но за помощью Алана кинулась
к мужу, а в трудные времена муж и обязан быть мужественным, как статуя.
Чонотакса Оро, сидящего в четырех стенах и слушающего вой ветра за окном.
Дирижирующего этим ветром...
нас неприятности - в это самое мгновение поселок обнаружился прямо перед нашими
носами, выглянул из под снега редкими огнями, поднял белые скаты крыш, отозвался
собачьим лаем.
погоду, Бариан повернул прямо к постоялому двору, и, ввалившись с мороза в
тепло, мы оглушены были грохотом, звоном посуды и утробным хохотом трех десятков
глоток.
вооруженной свитой. Молодцы были все как один красноморды, бесшабашны и уже
здорово пьяны; появление комедиантов вызвало новый приступ веселья, сам князек,
тощий молокосос в шелках и бархате, вылез из-за стола, чтобы поближе разглядеть
новоприбывшее диво. Бариан испугался.
губы, в то время как он спокойным ровным голосом объясняет молокососу, что да,
это труппа бродячих комедиантов, да, чтобы веселить народ, да, но сегодня
спектакля не будет - метель...
столешница жалобно охнула;
места.Бариан побледнел сильнее. За спиной у него плотной группкой стояли хмурый
Муха, зловещий Фантин, перепуганная героиня Динка, Алана в низко надвинутом
капюшоне и обнимающая ее Танталь; я механически потянулся за шпагой - и схватил
пустоту. Комедианты оружия не носят.
"господам шутам" выпивку, ужин и деньги. Если только молодцам - красноречивый
взгляд на выводок головорезов - представление придется по душе...
приставить к тощему горлу его, молокососа, собственную шпагу. И ждать, пока
красно-мордыс кинут оружие...
способны верно оценить ситуацию; возможно, кто-то из них и сам бы князька
подрезал - случилась бы только возможность...
волос с их головы... Ишь ты, как пригодилась клятва.
я видел, как сузились в ответ на его взгляд темные глаза Танталь.
недостойной суетливостью в голосе.- Если вы желаете... представления... то нам
надо освободить вон тот угол. Все столы - сюда... Там будет сцена...
дело; возбужденно грохоча мебелью, кидая стулья и пугая тем самым
беднягу-хозяина, эти будущие зрители радостно предвкушали обещанное зрелище. В
основном их интересовало, будут ли голые бабы, и от взглядов, кидаемых в сторону
Аланы и Танталь, мне делалось муторно.
Нацепить шпагу - нарываться на скандал, ходить без оружия - полная глупость.
Кинжал укрылся под одеждой; прикусив губу, я ждал, как повернутся события.
кряхтением перетащили в загородку сундук. Героиня Динка нервничала, перебирая
костюмы; публика пила, горланила, требовала поторопиться и покрывала пол
замысловатым узором плевков.
Алана, скрючившись, сидела в углу, но ей выходить наружу было попросту опасно.
Танталь смотрела, как лихорадочно переодеваются Фантин и Муха, и губы ее
почему-то шевелились; я успел поймать отчаянный взгляд Бариана, обращенный в
пространство. Бариан предчувствовал провал, я тоже его предчувствовал, и кинжал
казался мне бесполезной игрушкой. Возможно, я и перебью тридцать пьяных
головорезов - но уж после этого защитить Алану будет некому.
Танталь:
лошадьми; меня добродушно хлопнули по плечу и спросили, а чего это я не
фиглярничаю вместе со всеми. Я многозначительно подмигнул: всему, мол, свое
время...
на кого-то цыкнул, в относительной тишине из-за занавески выбрался Бариан с
ватным животом и нарочито глупой рожей. Испуганно звякнула лютня.
продал корову, припевом песенки служили позвякивания монет в кармане. Головорезы
хмыкали; за песенкой последовал незамысловатый танец, кто-то из головорезов
запустил в Бариана обглоданной костью - но тот, по счастью, увернулся.
сведется к игре "А ну-ка попади". Вот уже несколько рук выловили в тарелках
каждая по кости, бедный Бариан, сейчас начнется...
надвинутом на лицо, с седыми космами, выбивающимися из-под плаща; я разинул рот.
Я точно помнил, что никакой старухи за занавеской не было!
удивленно икнул.
решаясь подойти; я потрясенно смотрел, как она суетится и приседает. Повадки у
старухи были такие естественные и вместе с тем такие потешные, что головорезы,
раздумав швыряться костями, притихли и захихикали; я лихорадочно соображал, кто
прячется под плащом. "Фарс о Трире-простаке" на моей памяти не играли; героиня
Динка на роль старухи никак не годилась. Муха выше ростом и шире в плечах, а
Фантин...
явно собралась надуть бедного Трира - а к этому времени я поверил, что лицедея
Бариана действительно так зовут. Она казалась воплощением всех на свете плутов -
нахалка, мерзавка, обманщица. Она сперва высмеяла Трира, подбивая его
похвалиться выручкой, а потом взялась считать деньги, да так, что всем сразу же
стало ясно - Трир-простак погиб и пропал.
всего, глянь!
ладони Трира в другую, загибала его пальцы, под каждый подкладывая по монетке, и
денежек было уже пять; головорезы зачаровано притихли. Не каждый день
встречаешься с таким красивым, таким талантливым мошенничеством.
Ожесточенно потер глаза рукавом, вытаращился снова. Я в жизни не видывал более
потешной рожи.
как будто монеты, издеваясь над ним, тараканами расползлись по одежде; старуха
сохраняла хладнокровие. Она, похоже, и сама сочувствовала незадачливому Триру.
его был под стать фарсу - с каким-то поросячьим повизгиванием в конце каждой
рулады. Парень выступил солистом, потому что, заслышав этот смех, краснолицые
заглушили его утробным хоровым ржанием, старухе пришлось сделать паузу и
повысить голос - но даже ее пронзительный фальцет с трудом пробивал завесу
хохота:
осталась!
Русанов Владислав
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Корнев Павел
Курылев Олег
Флинт Эрик