Я ВИДЕЛА. А вы- нет.
по-детски лгать, придумывать сказки, беспомощно набивать себе цену...
что этот гад намешал мне в баллон...
окажется, что тебе салат отравили!
казалось, что желтая мышь побывала в дымоходе.
сверкающая на солнце. Сверкания Лидка нарисовать не сумела, но в целом
получилось довольно похоже. Особенно учитывая слабую зрительную память, которую
Лидка знала за собой еще с лицея. И уж, конечно, не получится нарисовать звуки.
Мало того, Лидке и припомнить-то их толком не удавалось.
Виталий.
глубине пять метров, яд в баллоне должен быть концентрированным и явным, а
экспертиза не показала почти ничего!
тебя обратно.
рисунком. - Отправляйте... Я найду людей, которые мне поверят!
было такое, будто через силу приходилось сосать приторно-сладкую карамельку.
Воротам, которые исследовали несколько циклов подряд, в конце концов махнули
рукой и открыли для туристов... Там была отдельная подборка "бредовых версий". И
какой-то псих, вроде тебя, тоже увидел... паутинку. Правда, чуть более целую,
чем у тебя. И еще там была специальная папка под названием "обмороки в створе".
Всего случаев семь или восемь... Ты отключилась под воздействием Ворот. Оставь
Сашку в покое.
Лидка. Виталий поморщился.
пузырящихся на ветру. Уверенно стоящий на плотных, чуть кривоватых ножках,
причем на правой коленке - наполовину зажившая, замазанная зеленкой ссадина. В
одной руке- ярко-желтый пластмассовый совок, в другой - резиновый кот с пищалкой
на животе. Коротко остриженные русые волосы, большая круглая голова, глаза
безмятежно-спокойные, лицо - маленький портрет Андрея Зарудного или, может быть,
Славки- все едино. Пухлая ладонь сильнее сжимает резиновую игрушку, кот издает
длинный писк, и еще раз, и еще.
ушах, выдуманный, приснившийся звук. Славки радом не было. Она раскрыла
наполовину зашнурованный полог и на четвереньках выбралась наружу.
обязательно снятся ее нерожденные дети... Ну, было бы ему сейчас год-полтора.
Пускал бы слюни, возился бы с погремушками, грыз резиновые кольца... И все.
Ничего бы другого не было, ни университета, ни работы, ни экспедиции...
установили, что ничего особенного они из себя не представляют, камень как
камень, человечество таких арок настроило до фига и больше. Понять природу
Зеркала мы не в силах, да и нет его здесь, Зеркала, одни фантазии...
"штаба". Славки нигде не было видно; в отдалении маячила оранжевая, как
апельсин, просторная палатка Валентины.
Лидка сидела на корме и делала вид, что не замечает подводника. Свежий ветер
развевал ее волосы, наконец-то вымытые с шампунем. Лидка знала, что выглядит
эффектно, и знала, что эффекта хватит до первого соприкосновения с водой. Потом
волосы облепят голову и шею, и смоется та минимальная косметика, которую она
вопреки здравому смыслу нанесла сегодня на глаза и губы. Глупо краситься,
отправляясь под воду, но именно сегодня Лидке хотелось продемонстрировать всем
свою красоту и независимость.
интересом, водитель Валера проводил расфуфыренную лаборантку долгим удивленным
взглядом, и даже Петр Олегович улыбнулся Лидке и помог перебраться с причала на
катер. Виталий хранил профессиональную невозмутимость, Саша вел себя так, будто
Лидки нет на свете.
камеру, Виталий передал Саше бинокль:
на себе внимательный, чуть презрительный Сашин взгляд.
жизни.
больше не боялась глубины, хотя по идее все должно быть наоборот: после того
случая был бы естественней панический страх погружения...
небу, их было много, каждый был моделью радужного, безбедного мирка;
видного археолога, ни гэошника с неприятным пронизывающим взглядом. Они были
одинаковые, они были равны- странные стеклолицые существа, мерно перебирающие
перепонками ласт. Плавниками-протезами. Человек еще не рыба, но уже вполне
пристойно плавает...
согласно заранее оговоренному плану - Петр с камерой обогнул арку и остановился
напротив створа, так, чтобы поймать видоискателем и Ворота, и входящую в них
Лидку.
подлости, некоторое время она проторчит в створе, потом стрелочка манометра
намекнет, что пора бы и возвращаться. И они поднимутся в катер, не глядя друг на
друга, и только Саша снова зыркнет из-под длинного козырька своей пляжной
кепочки. При мысли о Сашином взгляде Лидке снова стало неуютно. Страховка,
застегнутая на поясе, показалась вдруг поводком, ограничивающим свободу, и
неприятно было думать, что другой конец тонкого троса находится в руках у ЭТОГО.
Ладно, пусть Лидка истеричка и параноик, пусть Саша и не хотел убивать ее... Но
все равно сказано и сделано достаточно. Хоть бы он, проклятый, утопился.
пропуская воду, вода заливала стекло изнутри, мешала смотреть, но вылить ее не
было никакой возможности, то есть опытный ныряльщик сумел бы, конечно, сделать
это с помощью сложного небезопасного маневра, но Лидке такие фокусы были не под
силу. Проще перетерпеть.
стараясь дышать как можно спокойней и ровнее. Все равно ничего не произойдет.
на спину, на мгновение увидела солнце сквозь толщу воды. И темное днище катера
увидела тоже; раскинула руки, одновременно коснувшись каменных столбов справа и
слева от себя. Эти Ворота были такими узкими, что в них могли пройти плечом к
плечу человека три, не больше...
трамвая. Проем сделался широким, как улица, но самое печальное - Лидкины руки
по-прежнему касались каменных столбов. Лидкины руки, ее верные, знакомые с
детства руки растянулись, будто резиновые канаты. Она с ужасом посмотрела сперва
на правую кисть, потом на левую - обе были страшно далеко, обе казались
маленькими, игрушечными, а ведь вода зрительно увеличивает все предметы...
поднесла ладони к глазам. Руки слушались беспрекословно, руки по-прежнему
принадлежали ей; правда, сквозь очертания кисти просвечивала золотая паутина, а
сквозь шелест уходящего к поверхности воздуха проступали невозможные здесь
звуки. Длинный аккорд.
видеокамеры. Но впереди и сверху не было ничего - ни Петра, ни солнца над водой.
Вытянутая Лидкина рука оставалась у нее перед глазами- непривычно толстая, будто
размазанная по стеклу.
полиэтиленовый кулек. И еще несколько секунд ей казалось с перепугу, что все
Круз Андрей
Пехов Алексей
Андреев Николай
Афанасьев Роман
Акунин Борис
Никитин Юрий