лабораторное стекло в ящиках; ребенок раскричался с новой силой, причем не
младенческим бессмысленным вяканием, а солидным басовитым ревом годовалого, как
минимум, человеческого существа.
вечерний ветер.
В отдалении стояла армейская легковушка, и толстая женщина потряхивала,
успокаивая, полуголого обиженного младенца. На женщине было джинсовое платье в
обтяжку. Вероятно, из этого платья можно было бы выкроить штаны чуть не для всей
экспедиции.
похрюкивает от удовольствия. Мать спустила его с рук, и он заковылял, косолапя,
смело попирая землю босыми розовыми ступнями.
лежали, спеленатые своими "кукольными" покровами, где-то глубоко на дне, куда
человеку никогда не донырнуть. А потом родились в третий раз, ровесники, одно
поколение, лишенные другого опыта и других знаний, кроме тех, что заложены в
инстинктах.
апокалипсисе, а нерожденные - личинки - выживали? Страшно представить себе
полчища этих диких детишек. Звереныши, они весь отпущенный им срок боролись бы
за выживание. Все двадцать лет жизни - до нового апокалипсиса... И венцом их
усилий стали бы новые кладки. Потомство, которому никогда не суждено увидеть
родителей.
торопилась подходить ближе, зная, что крабы делают свое дело, что чайки уже
съели дальфиньи глаза, недавно глядевшие на Лидку с искренним удивлением.
Почему-то она была уверена, что там, в камнях, лежит именно ТОТ. Ее знакомец.
можно остановить только шквальным огнем из крупнокалиберного пулемета. А если
нет под рукой пулемета? "Глефы расправляются с жителями деревни NN. Холст,
масло. Запрещено к просмотру несовершеннолетними".
чужаков - просто дети, у которых никогда не было родителей? Большие и сильные,
безмозглые, сбившиеся в стаю дети?
спугнула было, поспешно возвращаются к дармовому мясу. И что перед ангаром
по-прежнему сидит на складном стульчике Саша, а на коленях у него лежит
свежевычищенный пистолет.
Лидке бы пройти, не останавливаясь, не глядя, вернуться в мертвый поселок, к
штабу. А вместо этого она встала, хотела сунуть руки в карманы - эта поза всегда
придавала ей уверенности. Забыла, что на шортах, бывших когда-то джинсами, от
карманов остались только жалкие атавистические складочки.
что судорожно стискивает кулаки. Она скажет ему... Она скажет...
Потом снова на Лидку.
всякого... Со зла. Не надо было. Так что прости.
меньше.
лаборатории, когда с берега прибежал взмыленный Славка; через минуту они вдвоем
неслись вниз по тропинке, причем Лидка прижимала к животу аптечку, которая по
всем правилам должна была храниться на катере, но не хранилась с оглядкой на
дневную жару.
причала, Виталий уже сидел на досках, бледный до синевы, но в полном сознании.
Предложенный нашатырь отклонил:
внушением. Роль врача в экспедиции исполнял Петр, но за технику безопасности при
погружениях отвечал Саша, а тот, по-видимому, полагал, что если есть пистолет,
то нашатырь уже без надобности.
Виталий отыскал глазами Лидку.
не было, Виталик. Внешне ничего не было видно...
равно ни черта не узнаем... и не поймем.
полчаса. Виталий морщился, глубоко дышал и глотал таблетки от головной боли;
по-видимому, ему пришлось еще хуже, чем Лидке. В записи прекрасно видно было,
как некто с аквалангом входит в Ворота, останавливается в проеме, на минуту
зависает, упираясь руками в каменные столбы, а потом вдруг дергается и обмякает
и потихоньку переворачивается, отправляя к поверхности пузырьки воздуха, набирая
в легкие воды... На этом запись заканчивалась. Петр и Саша, бывшие в тот момент
под водой, быстренько вытащили Виталия к солнцу и откачали прямо в катере.
Утопленник уже дышал, но в сознание не приходил, из-за чего спасателям пришлось
пережить несколько неприятных минут.
- У меня к тебе будет несколько конфиденциальных вопросов. Как к биосенсору.
стойкую неприязнь ко всякого рода псевдонаучным терминам.
колоколов. В жухлой траве верещали цикады. Воздух струйчато переливался над
забетонированной площадкой, над крышей автобуса, над бортами передвижной
электростанции. Лидка надвинула кепку на самый нос.
в свое время варившие компот из ее яблок, канули в никуда, и, будто сознавая
это, яблоня баюкала в ветвях единственный зеленый плод. "Яблок вам? Облезете..."
что-то эмоционально задело? Потрясло?
словам, чуть не утопилась, - там понятно. Там ты была здорово на взводе. А
первый раз?
мне тогда в первый раз разрешили погружаться.
сильно возбужден...
Воротах, и сам Виталий, между прочим, делал это неоднократно. Но почему-то
только теперь "поплыл", поймал галлюцинацию вслед за Лидкой. Или не совсем
галлюцинацию.
мышь на его футболке потянулась и опала.
течение недели. Дома... неприятности.
мгновение запнулся, - в конторе проблемы. Тебя не касается и никого не касается.
И ты молчи, ладно?
многозначительно посмотрела на Лидку, налегла на рычаг с неженской силой. Вода
так и брызнула, так и ударила о дно эмалированного ведра.
программы и сворачивании экспедиции. Сергей и Валера несказанно обрадовались, да
и сам Петр выглядел скорее бодро, чем разочарованно, и Лидка его понимала. За
время, проведенное у артефактных Ворот, две его внучки с черно-белой фотографии
должны были чуток подрасти.
к которому тут же заявился местный патруль с руганью и запретами. Патруль
пришлось успокаивать и умасливать, а костер прикрывать валунами, но он все равно
был виден со всех сторон, потому что питали его сухими водорослями, а те горят,
как бумага..
расселись прямо на камнях, небрежно положив рядышком автоматы с пристегнутыми
рожками, и Лидка, хоть и слабо разбиралась в оружии, но поглядывала на хлопцев с
опаской. Что-то подсказывало ей, что с автоматами так не обращаются.
Офицер несколько раз приложился к мятой фляжке от термоса, исполнявшей роль
бокала. Солдаты были пьяны одной лишь тушенкой.
Ибсен Генрик
Пехов Алексей
Херберт Фрэнк
Самойлова Елена
Трубников Александр
Афанасьев Роман