сидела, не трогаясь с места.
почти у самого берега и затеяли, похоже, игру. То гонялись друг за другом,
уходили на дно, то выскакивали наверх. Лидка оглянулась, нет ли на камнях
стрелков, уж больно подставлялись прыгучие твари.
кроссовки, стащила спортивные штаны, скомкала и сунула в какую-то щель
застиранное белье. Ссадина на колене отзывалась болью на каждое движение.
успокоилось.
боли в левой стороне груди, ни тридцати семи прожитых лет. Ни двух
апокалипсисов. Ни гибели Зарудного. Ни ухода Максимова. Ни рук, ни ног.
Кажется, сквозь нее уже просвечивало солнце...
размазанная черная тень прошла прямо под ней и вынырнула на поверхность в пяти
метрах от Лидки.
воду. Рядом тут же вынырнул другой; при взгляде на его лицо (морду?) Лидке
показалось, что это дальфиниха.
собой и даже успела испугаться.
как у Тимура.
вдруг удлинились, не потеряв при этом чувствительности. Дальфин был, наверное, в
двух метрах от Лидки, а она легко, не напрягаясь, дотянулась до него
указательным пальцем. И рука непроизвольно отдернулась...
будто ветерком, потоком разгоняемой воды.
свежести, незагорелого, дряблого.
толстушка обитала в опрокинутом катере. Теперь она кричала и приседала; на ней
был свободная, до колен, тельняшка.
полуголый парень с винтовкой в руках.
удаляться.
тому времени не только застеклены, но и подернуты кокетливыми занавесками.
Младенцы родились и родились, и было их необычайно много; на каждом рекламном
щите висел привычный, несколько высокопарный плакат: "Рождение - вот все, что мы
можем противопоставить Смерти". С плаката смотрела пронзительными глазами
женщина с огромным животом. За ее спиной угадывались очертания Ворот, развалины
и пепелища.
развалин. Детский крик придавал особый колорит густонаселенному коммунальному
быту.
из-за этого хилого, не вполне доношенного существа удалось отсрочить неминуемое
уплотнение. Квартиру Сотовых пока оставили в покое, хотя для полной уверенности
надо было завести еще двух членов семьи.
малого сделал. Тот дурак... Я хорошего парня найду, надежного. Вот увидите.
а там и еще одного хлопца родите... или девку. Успеете ведь?
на сторону бегает, паразит.
Павел.
безраздельно. На столе, помнившем еще тетрадки лицеистки Сотовой, привычно
лежала фотография Зарудного. Мама в Лидкину комнату старалась без крайней нужды
не заходить.
теплых влажных дней Лидка долго сидела, глядя в окно и поглаживая портрет
Зарудного под стеклом. Потом поднялась, достала из шкафа пластмассовую
автомобильную аптечку и высыпала ее содержимое на диван.
рынке можно было выручить денег на хороший магнитофон или вечернее платье, но
Лидка не слушала музыку и не нуждалась в нарядах. Да срок годности у этих
лекарств уже вышел, наверное, ведь покупались-то они еще в разгар рысюковской
карьеры...
есть двадцать четвертый год от начала цикла, в котором выпущено лекарство;
начался второй год нового цикла, апокалипсис случился на двадцать первом, стало
быть, транквилизатор годен и даже вполне.
подложив руку под голову. Коробочку с транквилизатором положила на грудь.
мерцающих капель. Кто-то приглушенно смеялся. Под крышей ветхого павильончика
играли уличные музыканты - гитарист и скрипач. Их слушали, сбившись толпой,
накрывшись глянцевыми черными зонтами. Лидка остановилась на минутку и
неожиданно для себя осталась на час.
были частью этой музыки. Лидка стояла, сжимая в кармане ветровки коробочку с
транквилизатором, и бездумно улыбалась в темноту.
навеселе, запах вина плавал над головами вместе с запахом моря и запахом дождя.
Но пьяного хохота, громких голосов и прочей сопутствующей гадости не было. Лидка
сперва удивлялась, потом перестала.
сторону и села на мокрую скамейку.
фигуры с бронзовыми масками, сдвинутыми на бронзовые лбы. Один держал в
опущенной руке акваланг, другой - гарпун. Весь город знал, что если посмотреть с
определенного ракурса, гарпун можно принять за невиданных размеров мужское
достоинство. Наверное, потому Апрельский парк и обрел свою странную сезонную
особенность.
нервно курила под облезлым парковым грибком. Два парня остановились неподалеку,
о чем-то коротко посовещались, один украдкой извлек нечто из кармана, другой
вытащил это нечто у него из рук. Лидка готова была поклясться, что парни тянут
жребий с помощью двух обыкновенных спичек.
вытащил короткую спичку (так подумалось Лидке), пошел вперед, как бы
прогуливаясь. Прошел мимо нервной девушки, остановился, вернулся, будто что-то
забыв.
что-то тихо сказала и погасила сигарету. Парень ответил, в руках у него появился
опять-таки заготовленный заранее паспорт.
лицо, закусила губу. Полезла в сумочку, долго там рылась, парень терпеливо ждал.
Наконец девушка извлекла свой завернутый в полиэтилен паспорт. Показала парню.
Тот прочитал, шевеля губами.
предложил свою руку, девушка взялась за нее двумя пальцами, будто боясь
обжечься. И так, вдвоем, они зашагали по аллее - трогательно, будто влюбленные с
вечеринки... Нерест.
насмотрелась этих сцен во всем их разнообразии. В основном здесь гуляла молодежь
из последнего поколения, но попадались и люди постарше, мужчины Лидкиного
возраста и даже совсем седые старички. Один такой старичок вздумал нежно
поухаживать за Лидкой; она прогнала его, заслужив ядовитое замечание, что, мол,
солидной даме-недотроге хорошо бы дышать воздухом в каком-нибудь другом месте...
Старичок был прав.
молодящихся, пьяненьких особ- и сразу же удалилась в компании четверых
подвыпивших юношей. Вообще же, говорят, профессиональных проституток отсюда
гоняют, за этим следят специальные сотрудники ГО в штатском...
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Бажанов Олег
Прозоров Александр
Флинт Эрик
Шилова Юлия