Марина ДЯЧЕНКО, Сергей ДЯЧЕНКО

БАСТАРД

ПРОЛОГ

Темной холодной ночью двое стояли на крепостной стене, и длинным и
страшным было их ожидание.

- Изготовились ли воины? - спросил тот, что носил на седой голове
четырехзубый княжий венец. - Заряжены ли катапульты, и кипит ли смола?

Лучники замерли у бойниц, и готовы были катапульты, и смола
пузырилась в черных чанах.

- Что ты там видишь? - спросил венценосный у стоящего рядом, ибо тот
обладал силою видеть в темноте, и на сто верст вперед, и на десять локтей
под землей.

- Вижу, - ответствовал тот, - вижу бесчисленные отряды, и сталь
полыхает при свете факелов, и ведет их твой сын.

Венценосный расхохотался:

- Скорее земля расколется, как гнилой орех, нежели он доберется до
наших стен!

А ветер выл, и от каждого факела тянулась черная лента дыма.

- Что ты видишь теперь? - снова спросил князь.

- Вижу, как дети мои, ловушки, сокрытые в земле, жадными пастями
хватают воинов, пожирают их вместе с панцирями, и крик и стон поднимаются
над лесом. Половина войска погибла, но твой сын уцелел.

- Скорее небо свернется в свиток, нежели он возьмет замок! -
рассмеялся князь.

А ночь ревела, и неслись по небу обрывки туч, и далеко еще было до
рассвета.

- Скажи мне, что ты видишь сейчас? - спросил венценосный, и ветер
вздыбил его седые волосы.

- Вижу, - тихо сказал стоящий рядом, - как бьются с войском змеи и
хищные птицы, как падают наши враги, но другие ступают по их трупам. Вижу
море их факелов; вижу рты, разинутые в боевом кличе. Вот дети мои, алчные
желтые марева, убивают их целыми отрядами, но твой сын уцелел, за ним
следуют те, кто остался в живых!

Князь воздел кулаки к небу:

- Скорее леса прорастут корнями вверх, скорее реки взовьются на дыбы,
скорее мать пожрет младенца, чем он получит венец!

И вот уже все, кто был на стене, увидели огни факелов и блеск стали.

- Что ты видишь теперь?! - яростно воскликнул князь, но собеседник не
ответил - из середины лба его торчала стрела.

И тогда закричал князь, призывая к бою, и эхом отозвались его воины,
а те, что пришли с огнями, двинулись на приступ.

Железные крюки впивались в камень, как хищные когти впиваются в
плоть. Ручьями дымилась кровь, и потоками лилась горячая смола. И
отступили от стен те, что пришли, и велики были их потери. Победно
вскричал князь - но кинжал вонзился ему в спину, потому что сын его тайно
проник в замок через подземную нору.

И упал князь, и скатился венец с его головы, и множество рук
потянулось к венцу - но коснувшиеся его умирали на месте. И закричал
княжий сын, и голос его раскатился, подобно грому:

- Княжья кровь в моих жилах! Наследство - только наследнику!

И схватил венец, и водрузил на голову, и пришедшие с ним воспряли
духом, а оборонявшиеся утратили мужество...

И наступил рассвет, и стаи ворон возрадовались и слетелись на княжий
пир. И черными клубами поднимался дым, и ступени сделались скользкими от
пролитой крови.

И сказал колдун, что всю ночь умирал со стрелой во лбу - ибо долго,
очень долго умирают колдуны:

- Проклятье на весь род ваш и на все его колена. Вовеки, вовеки
сыновья ваши будут убивать своих отцов. Проклинаю и предрекаю: вовеки.

Солнце стояло уже высоко, когда он, голодный, бросил заплечный мешок
в траву.

Никогда в жизни он не видел такой травы - густой, лоснящейся, как
шерсть сытого и здорового зверя. Ему казалось, что все здесь лоснится от
удовольствия - и деревья, здоровенные, в три обхвата, и непуганое зверье -
вон, полевая мышь смотрит и не боится, - и птицы, и белесые цветочки...

Он еще раз огляделся и, хмыкнув, потянул из ножен меч.

В который раз сердце его сладко замерло, когда без звука, без
скрежета миру явилось широкое ясное лезвие, поймало плоским боком
солнечный луч и отправило его Станко в глаза.

Он прищурился.

Тяжесть, лежащая в его ладони, была силой и властью. Желобок на мече
был прямой дорогой, с которой не свернуть. Счастливо улыбнувшись, он
принял боевую стойку.

Первая позиция. Вторая позиция. Удар - отражение. Удар - противник
поражен в плечо. Отражение удара сзади... Коварный негодяй! Разворот...
Серия ударов, противник истекает кровью, но лезут новые и новые, и меч в
его руке превращается в сверкающий железный веер...

Он не уставал. Он вообще никогда не уставал, кисть его вращалась с
бешеной скоростью, и ревел воздух, рассекаемый лезвием. Раз - от локтя,
два - от плеча, круговая защита...

- Подходите! А-а-а! Получили? Еще хотите? На! На!

Крики рождались сами, и он не помнил, что кричал. Он был силен и,
конечно же, смертельно опасен, и от того, что он силен и опасен, от
бешеной радости мышц ему хотелось запеть, но кто же поет во время боя?!

- Небо да в помощь! - донеслось из-за спины.

Станко еще ничего не успел подумать, а тело его уже разворачивалось,
а меч уже поднимался навстречу голосу. Он повернулся и замер в боевой
стойке.

Напугавший его отшатнулся за темный ствол и оттуда пробормотал
примирительно:

- Тихо, парень, мир... Мир, парень! Что ты...

Станко перевел дух. Меч в его руке чуть опустился, и тот, что
прятался за стволом, тут же осмелел и выглянул.

Ему, похоже, было далеко за сорок, и был он не то чтобы худой -
поджарый, и не то чтобы бородатый - так, заросший очень густой щетиной.

- Что ты, парень, я же не стражник, посмотри как следует...

Станко и без того смотрел во все глаза. На незнакомце были шерстяные
штаны, тщательно заправленные в высокие башмаки на шнуровке,
неопределенного цвета рубаха и видавшая виды кожаная безрукавка; у пояса -
длинный кинжал в ножнах.

- Убери свою игрушку, парень... Ну, промышляешь, и промышляй себе -
мне дела нет...

Станко опустил меч.

- Я не браконьер, - сказал он хрипло.

- Да? - удивился незнакомец. - Ну, тогда гулял, значит, и
заблудился... в землях князя Лиго, на которые если кто ступил - ноги
отрубают...

В душе Станко шевельнулась холодная змейка, и поэтому он сказал очень
громко:

- Не пугай. Не боюсь.

Незнакомец хохотнул. Шагнул вперед - и красноречиво воззрился на
обнаженный меч Станко. Тот картинным жестом загнал оружие в ножны.

Незнакомец приблизился. Глаза его оказались голубыми - настороженными
и насмешливыми одновременно. Глаза эти в секунду обежали Станко с головы
до пят - и вернулись, чтобы повторить осмотр тщательнее.

- Издалека ты пришел, что ли? - поинтересовался небрежно, взглянув на
стоптанные Станковы башмаки.

- Пришел, откуда дорога лежала, - отозвался Станко в тон.

Незнакомец взглянул ему в глаза - на этот раз удрученно и заботливо:

- Земли тут богатые, это верно... Да только возвращайся, парень.
Хорошо еще, если просто ноги отрубят, правду говорю тебе! Заловили тут
недавно одного парня, тоже в землях князя промышлял... Слушай, уходи
скорей, пока цел, ладно?

Некоторое время они просто смотрели друг на друга.

- На меч свой надеешься? - спросил незнакомец тихо. - Да ведь на один
твой меч тут пару сотен найдется...

- Заботлив ты, - Станко снова усмехнулся. - А сам кто такой? Лесной
дух? Король дубравы?

- Я-то?

Станко увидел, как заботливое выражение в глазах незнакомца сменяется
новым - похоже, это была чуть преувеличенная покорность судьбе:

- Я-то?

Он виновато развел руками, как крестьянин, вернувшийся с базара без
выручки в кармане. Склонил голову к плечу, всем своим видом показывая:
я-то браконьер и есть, и не скрываю этого, ведь передо мной не стражники,
а сопливый мальчишка, хотя и здоровый и с мечом...

Станко фыркнул и пошел за своим заплечным мешком.

- Погоди! - закричал ему вслед незнакомец. - Илияш меня зовут... У
тебя силки или сетка?

- Я не браконьер, - заявил Станко, забрасывая мешок за спину.

- Да брось... Послушай, не убегай, ты меня боишься, что ли?

- Тебя?! - Станко обернулся, заготовив на лице высокомерную гримасу,