емная, телефоны... Домашний адрес: площадь Победного Штурма восемь,
квартира четыре... Телефон...
щель между фонарным столбом и чьим-то вычурным забором.
от ожога.
ждать.
го павильончика, она проснулась от холода и сплясала на влажном шоссе
некое подобие зажигательной мамбы; жаль, что Назар не был свидетелем
этой пляски отчаяния. Прыгая на скользкой дороге, Ивга молча высказала
миру свое нелестное о нем мнение.
этот самый момент судьба милостиво потрепала ее по щеке: из-за далеко-
го поворота выглянул автобус, красный, как осеняя рябина.
спинок и дремлющих людей Ивга пробралась в самый конец автобуса и усе-
лась на пустующее сидение рядом с унылой женщиной, чье лицо до глаз
утопало в отвороте теплого свитера.
были все какие-то безликие, бесформенные, ватные, Ивге бросилась в
глаза одна только фраза: "И поскольку агрессивность любой ведьмы с го-
дами нарастает..."
ся.
всего, нездоровой; над широким воротом свитера смутно белел бескровный
лоб, под редкими бровями устало мигали тусклые отрешенные глаза. Дру-
гим соседом Ивги был сладко дремлющий парень в куцей рыбацкой курточ-
ке, и огромные мосластые руки до половины вываливались из слишком ко-
ротких рукавов. Вот и все; Ивга закрыла глаза.
ной городской квартирке; над демонстративно бедным и несколько безола-
берным студенческим жилищем плыл, раздувая паруса, роскошный абажур в
виде пиратского судна - Назар неделю любовался им в витрине антиквар-
ной лавки, а когда, наконец, явился покупать, за прилавком обнаружи-
лась огненно-рыжая девушка с простоватым лицом и глазами веселой лиси-
цы...
пребывала сейчас на жестком плече спящего Назара; парусник светился
изнутри, и потому на всех предметах в этой тесной комнатушке лежали
причудливые тени. Мягко покачивалась палуба...
когда не смыкать глаз. Автобус стоял... и в тишине салона было что-то
неестественное.
небольшое неудобство...
вытаращилася на стоящих в проходе.
давно заученную фразу, был жилист и сухощав; двух других Ивга не рас-
смотрела. На всех троих поверх облегающего черного костюма была неб-
режно накинута свободная жилетка из искусственного меха; у каждого на
шее болталась на цепочке серебряная пластинка-удостоверение.
всех оставаться на своих местах... Лиц женского пола попрошу смотреть
мне в глаза.
сухощавого; двое его сотрудников следовали за ним на расстоянии метра.
Что-то возмущенно сказала дородная женщина в первых рядах - чугайстры
не удостоили ее ответом. Ивга слышала, как расслабляются, даже шутят
те пассажиры, что остались у троицы за спиной; соседка Ивги, та, что в
теплом свитере, утонула в воротнике по самую макушку.
- будто решаясь на тягостную, но необходимую медицинскую процедуру.
Поймав ее затравленный взгляд, чугайстер хищно подался вперед, его
глаза ухватили Ивгу и поволокли в невидимую, но ясно ощущаемую про-
пасть - но на полпути разочаровано бросили, будто мешок с тряпьем.
потому что в ту же секунду тесное пространство салона прорезал крик.
и ее голос ввинчивался в уши, нанизывая на себя, как на вертел. Отшат-
нувшись в сторону, Ивга почти упала на мосластого парня.
перекошено ужасом; изможденные руки, которыми женщина пыталась засло-
ниться, казались когтистыми птичьими лапами:
женщину к выходу; вслед за ними по обмершему, парализованному криком
автобусу полз шепоток: нявка... нава... навь... нявка...
по губе, словно стирая прилипшую крошку. Постоял, будто раздумывая - и
двинулся к выходу. Нявка... здесь... в автобусе... нявка, - бормотали
возбужденные, слегка охрипшие голоса.
при задержании особо опасного существа, именуемого навью. Счастливого
пути...
но.
крик стал глуше, и толстое автобусное стекло смогло почти полностью
его поглотить. Нявка стояла на коленях, на обочине, и неестественно
огромные глаза были подернуты пеленой ужаса. Широко разевался рот; Ив-
ге казалось, что она слышит, как вместе с криком вылетают слова бесс-
вязной мольбы.
лав ее центром равностороннего треугольника; их выброшенные в стороны
руки на мгновение соприкоснулись - будто чугайстры собрались завести
вокруг своей жертвы хоровод. Нявка закричала с новой силой - в этот
момент автобус тронулся.
ко минут Ивга поняла, что сидит, навалившись всем телом на мосластого
парня, и тот не решается ее отстранить.
ный изливал свои впечатления грязной, площадной бранью, кто-то хихи-
кал, кто-то весело смеялся; большинство возмущались. Что нявок стало
слишком много. Что служба "Чугайстер" ловит их слишком медленно. Что
отлов нявок в общественных местах безнравственен, все равно что отс-
трел бродячих собак на детской площадке. Что власти бездействуют, на-
логи идут в никуда, и город вот-вот захлебнется в нечисти: нявки, да
вот еще ведьмы...
нулся.
чивался аккуратный полиэтиленовый пакет. Его хозяйки сейчас наверняка
нет в живых.
- она и без того мертва; нявку можно лишь выпотрошить, уничтожить, и
чугайстры знают в этом толк...
и не боятся никаких свидетелей; в их откровенности есть что-то неприс-
тойное. Обычно они не уводят жертву дальше, чем за угол соседнего до-
ма; прямо на улице, прямо во дворе они справляют ритуал, который
уместнее было бы проводить в безлюдном подземелье. Даже дети становят-
ся иногда свидетелями танца чугайстров - а ночью мочат простыни, дос-
тавляя родителям множество тревог и неприятностей; чугайстры убивают
нявку, танцуя. Танец опутывает их жертву невидимыми сетями, душит и
опустошает; нявку после дематериализации Ивга тоже видела. Вернее,
могла бы увидеть - но испугалась, не стала смотреть...
велосипедиста. Ивга сглотнула; по сравнению с чугайстрами инквизиция
представляется почти что Дед Морозом. Добреньким таким старичком, ко-
торый сперва раздает подарки паинькам, а потом в освободившийся мешок
сует прочих, непослушных...
своих коленях, приобрел на нее некоторые права, вдруг разудало подмиг-
нул. Ивга с отвращением отвернулась.
Русанов Владислав
Лондон Джек
Пехов Алексей
Трубников Александр
Орлов Алекс
Акунин Борис