клетчатым чемоданчиком в маленькой тонкопалой руке; школьница в поно-
шенном спортивном костюме, с красными от недосыпа злыми глазами и зе-
леным туристическим рюкзаком, оклеенным пошлыми нашлепками; остролицая
женщина в старушечьем платке, с шершавыми, темными, почти мужскими ла-
донями - и еще одна, молодая, смертельно измученная, рыжая, как под-
солнух.
поглядывая то на печку, то на закрывшуюся дверь, то на продавленный
диван у противоположной стены; потом та, что была с чемоданчиком, по-
дошла к дивану, выбрала место поближе к печке и неторопливо уселась,
вытянув ноги в грязных модельных туфлях.
взгромоздилась - подобрав колени к подбородку, сразу же сделавшись по-
хожа на угрюмую тощую птицу.
не слишком мало места - а потому она пристроилась на самом его краю,
так, что оставалось еще место для старухи; та не стала садиться, а по-
дошла к столу, неспешно наполнила железную миску дымящимся варевом,
понюхала, удовлетворенно кивнула, вытащила из своего узелка алюминие-
вую ложку и принялась аккуратно, со знанием дела хлебать.
Город полон был Инквизиции, Ивга чувствовала ее присутствие каждой
клеточкой, каждым сантиметром свой многострадальной истончившейся шку-
ры. Люди ехали и шли, с детьми на плечах, с чемоданами и рюкзаками,
люди ловили и без того переполненные машины, втискивались в автобусы;
центр Вижны, много лет не видавший грузовиков, оказался запружен ими,
будто какая-нибудь фабричная окраина, и из открытых кузовов торчали,
в мольбе простирались к небу обмотанные газетами ножки столов и стуль-
ев. И везде, везде, везде была Инквизиция.
скоро поняла, что, если она чует инквизитора, то через мгновение инк-
визитор чует и ее тоже. До поры до времени ее спасали толпы - она пря-
талась среди множества суетливых, испуганных, подавленных людей; на
улицах, где на тысячу беженцев приходился один инквизитор, ей удава-
лось уйти от преследования. Она научилась издали ощущать приближение
патрулей и кидаться в противоположную сторону, и ей покуда везло - од-
нако приближался вечер, а с ним комендантский час, и патрулей делалось
все больше, а укрытий - все меньше; подворотни казались ненадежными, а
двери подъездов ощетинивались кодовыми замками, не желали, будто сго-
ворившись, впускать бродяжку на теплый чердак - да и что там делать,
на чердаке, хороший инквизитор-ищейка способен чуять на много метров и
сквозь кирпичные стены, чтобы тебя не поймали, надо двигаться, дви-
гаться, бежать...
вынырнувшая инквизиторская машина затормозила, разворачиваясь боком,
перекрывая опустевшую улицу, и жмущаяся к стене Ивга ощутила тяжелый и
властный приказ - стоять; уже парализованная этим приказом, уже сдав-
шаяся и беспомощная, она в последний момент ощутила во рту железный
привкус.
страха; ей же показалось, что она белыми лисьими зубами кусает ржавый,
невозможно тяжелый замок своей захлопнувшейся клетки.
потому что ноги, скованные приказом, отказались служить - но боль в
ободранных ладонях отрезвила и подхлестнула. Зарычав от дикого желания
свободы, Ивга вырвалась из чужой воли, оставляя на сомкнувшихся челюс-
тях приказа клочки окровавленной рыжей шерсти.
ная, забилась в сухую чашу фонтана в каком-то старинном дворе - тогда
неестественную тишину мелкого, совершенно осеннего дождя нарушил скрип
тележки - тележки с горячими бутербродами, и девочка в вытянутой коф-
те, нисколько не изменившаяся девочка остановилась неподалеку, извлек-
ла из кармана желтую звенящую мелочь и сосредоточенно принялась счи-
тать монетки на маленькой детской ладони...
ратно вытерла донце хлебным мякишем, тщательно облизнула ложку и снова
спрятала ее в узелок. Оценивающе оглядела товарок; Ивга отвернулась.
боялась, что ее отвергнут. Еще сильнее боялась, что ее примут, и нас-
тоящий ужас вызывала мысль, что ее возьмутся наказывать за предатель-
ство...
Ни словом не выказали свою осведомленность - и Ивга испытала в ответ
что-то вроде благодарности.
тюме, сидевшая у стены, глухо плакала, вытирая слезы кулаками.
пи, скоро уже не будешь хотеть...
раскрытыми мокрыми глазами.
дешь, вот знать-то...
лись; девчонка зажала ладонями рот.
черными прямыми волосами. В длинном, до пола, широком платье без поя-
са.
хочет идти?
залось, что вопрос задан с поддевкой, с начинкой, со вторым смыслом;
несколько минут прошло в молчании, и все это время Ивгины мысли беспо-
мощно скользили по поверхности каких-то ненужных воспоминаний, пытаясь
зацепиться за главное - и не умея... Она стоит на пороге, на пороге
пропасти, вот, все, больше не будет времени, вспомнить бы что-нибудь
хорошее, вспомнить бы, хоть сейчас, хоть напоследок...
оранжевый шарф, надломленная вишневая веточка, смола, еле ощутимый за-
пах...
ожидает.
трастие.
ли, что Великий Инквизитор самолично упустил ведьму. Что он изменил
неписаному кодексу, пригрев на груди извечного врага, а потом с готов-
ностью деревенского простачка дал обвести себя вокруг пальца. Все зна-
ли - но молчали, смотрели в сторону. Ждали поступков - от него.
мо тяжелым, ненавидящим взглядом.
улыбки в уголках рта.
куда девать глаза. Мысленно подсчитывающий убытки, размышляющий, не
переметнуться ли вовремя на сторону оппозиции.
ях; дряблое тело, вмещающее гибкий и острый, как шпага, норов. Изгото-
вившийся к броску. Не знающий ни страха, ни пощады.
опустивший руки перед нашествием ведьм. Рядом с ним Юриц, куратор ок-
руга Рянка, получивший свой пост полтора месяца назад из рук Старжа.
Унылый, обреченный на низложение.
Старж, я служил тебе верой и правдой, ах, как ты меня подставил...
равнодушными, ничего не выражающими глазами. Ему совершенно безразли-
чен моральный облик Старжа - ему бы давить ведьм, ловить их, уничто-
жать, изводить под корень...
щей Вижне. Умирающей, потому что поднимаются, затапливая низины, не-
чистоты из городской канализации. Потому что без видимой причины горят
и рушатся дома, взрываются машины, а поверх знаков Пса, выставленных
на перекрестках, бесстрашные издевательские руки выводят "ведьмин
круг". Жители, те, кто не смог или не успел выехать раньше, цепочками
пробираются к окраинам, а на пути их разверзается асфальт, бесстыдно
выставляя на всеобщее обозрение узлы кабелей и коммуникаций, недра ка-
нализации, службы метро; гвардейские части, введенные в Вижну неделю
Чернецов Андрей
Херберт Фрэнк
Корнев Павел
Самойлова Елена
Березин Федор
Афанасьев Роман